Кирей Мэргэн - Тайна Караидели

— Ерунда! — согласился Мидхат.

Они не хотели показывать друг другу, что боятся.

И пошли за силуэтами.

Долго не выпускали их из виду, но вот силуэты исчезли — как в воду канули.

— Что дальше? — мрачно проговорил Мидхат.

— Подождем до рассвета, потом — обратно, — спокойно ответил Иршат.

Только сейчас заметили мальчики, что так и кружится над ними ночная сова, издает какие-то странные, жуткие звуки.

Нет, сидеть в лесу сейчас не так-то приятно и весело!..

Взявшись за руки, снова тронулись в путь, вскоре потеряли ориентировку и вышли в какую-то ложбину.

И вдруг засветился едва ли не рядом с ними фонарик.

Мальчики залегли, спрятались под ветвями густых деревьев.

Проползли по-пластунски несколько шагов вперед и неожиданно увидели человека в черной одежде, который освещал фонариком землю и вглядывался в нее, словно что-то ища.

— Ребята, скажите честно, где нож, — проговорил он, видимо обращаясь к каким-то людям, стоявшим в темноте.

— Какой нож? — послышалось из темноты.

— В той куртке, которую вы у меня утащили, был нож. В рукаве. Да что я вам рассказываю, вы и сами знаете. Хотите сами, одни, без меня, клад отыскать?

— Какой клад?

— Ребята, а ребята! — В голосе человека в черном послышалась мольба. — Отдайте нож, ну отдайте, пожалуйста, мне этот нож!

Молчание.

— Отдайте, я вам половину клада уступлю. Это много, очень много!

— Нам с тобой не по пути! — ответила темнота.

— Как же так? Столько дел вместе понаделали, а теперь — не по пути? Так не бывает.

— Бывает. Мы браконьеры, а ты? Ты кто? А?

— Где нож, где письмо? — вместо ответа задал вопросы человек в черном.

— А кукиш не хошь?

Выстрел.

— Беги к нашим и зови их сюда! — сказал Иршат Мидхату.

— А как же я тебя найду? Темень кругом…

— А ты подавай сигналы. Как в разведке. Сейчас договоримся, какие именно.

— Я крякну, как утка; и ты отвечай кряканьем… ну, как утка. Хорошо?

— Хорошо. Здесь, на старице, утки как раз и водятся.

— Давай попробуем, — предложил Мидхат.

Но как ни старались ребята крякать тихо, ничего из этого не получалось, и в конце концов они выдали себя.

Человек в черном насторожился и направил свой фонарик прямо на ребят. Едва увидев их, погасил фонарик.

В кромешной тьме послышался треск сучьев.

Иршат и Мидхат почувствовали, что человек приближается к ним. Они оцепенели, не решаясь двинуться с места.

Фонарик зажегся теперь совсем рядом с мальчиками, ослепив их. Человек в черном замахнулся лопатой, норовя нанести удар.

Но в это мгновение прорвал ночную тишину властный окрик:

— Стой! Ни с места!

— Стой! Стрелять буду! — донеслось с другой стороны.

Человек в черном отбросил лопату и поднял руки.

Велико было удивление ребят, когда узнали они в нем бакенщика Закирьяна.

Мгновение спустя рядом с бакенщиком появились Самбосаит и какой-то военный.

Они обыскали Закирьяна и приказали ему держать руки за спиной.

— Шагом марш! — приказал бакенщику Самбосаит. И весело сказал ребятам: — Ну, пионеры, выходи! Пошли с нами! Волка сдавать.

— А тут еще двое были… — сказал Мидхат.

— Знаю. И те не уйдут, — улыбнулся Самбосаит.

«Милая Наиля!

Скоро мы будем в Уфе.

Там, видимо, всерьез стали интересоваться нашим отрядом. Вчера на пристани Охлыстино вызвали меня для разговора.

Если я сумею отправить ребят из Уфы автобусом, тогда останусь там на несколько дней. Хочу сходить в медицинский институт, чтобы получить подробную консультацию о приеме. Я твердо решила стать врачом. Проверив себя на практике в качестве педагога, пришла к твердому убеждению, что это не мое призвание, хотя я очень люблю детей.

Понимаешь, Наиля, прощаюсь я с профессией, которую не успела приобрести. Но с детворой я не прощусь никогда. Можно ведь, в конце концов, стать и детским врачом. В Охлыстине мы встретили замечательного врача. Эта женщина приняла ребят, как своих детей. Мне хочется стать такой же, как она.

Но хватит о себе.

Ребята мои с нетерпением ждут приезда в Уфу.

Каждый думает о столице по-своему: поэт Иршат мечтает встретиться с «живыми писателями», тихоня Шакир рвется побывать в школе штангистов, Мидхату непременно нужен цирк, а Сабит и Юлай с увлечением рассказывают всем о каких-то фейерверках и аттракционах.

Я, как ты знаешь, буду в Уфе не впервые.

Но и меня влечет и манит наша столица. Люблю в Уфе многое. И прежде всего — место слияния Караидели с Агиделью. Люблю сады и парки Уфы.

Пока еще сохранены в Уфе старые районы — Старая Уфа, Цыганская Поляна, Сутолка, Нижегородка, Дубки, Архирейка. Они по-своему хороши, но прелесть Уфы и в новостройках.

В Уфе бывали Надежда Константиновна Крупская и, конечно, Чапаев. Бывали и писатель Аксаков, художник Нестеров, поэт Мажит Гафури, видный большевик Шагит Худайбердин.

В Уфу, скорее в Уфу!

До свидания, Наиля!

Твоя Фатима.

Р. S. Если удастся поступить в мединститут, я заставлю и тебя туда поступать. Но только ты готовься как следует! Хорошо?»

В Уфе путешественников ждали новые приключения.

Как только команда переступила порог общежития, отведенного для нее Республиканским советом по туризму, оказалось, что снова исчез Мидхат.

Заволновались все, но больше всех Фатима.

— Вечно этот Мидхат! — зашумели девочки.

— Выговор ему надо влепить! — сказал Юлай.

Круглолицая комендантша общежития, не замечая волнения гостей, широко улыбалась и приветливо приглашала их в комнаты:

— Пожалуйста, деточки, пожалуйста! Девочки налево — в восьмую, мальчики — в одиннадцатую, направо по коридору.

— Идите, — сказала Фатима, — а я что-нибудь придумаю.

Ребята неохотно разошлись.

Вожатая присела к столику и закрыла лицо руками.

Звонить по телефону?.. Бежать в милицию?..

В эту самую минуту раздался рядом голос Мидхата:

— Фатима-апай, новость! Потрясающая новость!

— Где ты был?

Встретив строгий и укоризненный взгляд вожатой, мальчик потупился:

— Да там…

— Что «да там»? Кто тебе разрешил?

— Там висит объявление…

— Какое еще объявление?

— Такое большое, во всю стену.

— Ну, и что же?

— Там написано, что сегодня в Доме офицеров будет слет этих самых… куда приехал наш Юсуф-агай… Ну, ветеранов. И там будут вручать орден Зинату Сайфуллину…

— Зинату Сайфуллину? Да ты, наверно, путаешь что-то!

— Честное пионерское, Фатима-апай, собственными глазами видел!

Услышав это сообщение, Фатима забыла, что Мидхата следовало наказать за самовольную отлучку.

— Где, говоришь, слет-то будет? — переспросила она.

— В Доме офицеров. Надо, Фатима-апай, и нам туда пойти. Мы ведь…