Майкл Бакли - Жили-были детективы [litres]

Миссис Гримм ушла на второй этаж. За ней шел Канис. Зазвенели ключи – старуха опять отпирала запретную комнату, где обитал загадочный гость.

– Она психическая, – прошептала Сабрина.

– Нет! – тут же возразила Дафра. – А что такое «психическая»?

– Это когда не отличаешь сказки от реальности. Все, надо отсюда удирать, и поскорее.

– Ты опять хочешь убежать? А если я больше не хочу?

– Тебя никто не спрашивает. Раз мамы с папой нет, значит, я за тебя отвечаю. Будешь делать, что я говорю.

– Ты мне не командир! – с этими словами Дафна гордо скрестила руки на груди и независимо фыркнула.

– Мы сбежим при первой же возможности, – сказала Сабрина.

После ужина (фиолетовый мясной рулет с острым соусом на вкус, по словам Дафны – как пицца) они поехали в больницу. За рулем, как всегда, был мистер Канис. У Сабрины громко урчало в животе, но она по-прежнему отказывалась от стряпни миссис Гримм. Правда, Дафна, невзирая на самые мрачные подозрения сестры, по-прежнему была жива и здорова, но Сабрина рисковать не собиралась.

У больницы миссис Гримм сказала девочкам:

– Итак, давайте посмотрим, что нам известно. Детективу полезно лишний раз пробежаться по имеющейся информации. Во-первых, можно предположить, что домик был раздавлен ногой великана. На месте преступления остался след его ноги. Во-вторых, там же был найден гигантский бобовый лист, который мог принадлежать только великану. К тому же великан держал его в руках.

– Откуда вы знаете? – спросила Дафна.

– Элвис понюхал лист и почуял великана.

– А откуда Элвис знает, как пахнут великаны?

– Отсюда, – сказала миссис Гримм и извлекла из сумочки коричневую тряпку, которую не далее как сегодня утром совала под нос Элвису. – Элвис понюхал вот это. Это клочок от штанов великана. Хочешь сама понюхать?

Дафна понюхала тряпку и разом позеленела.

– Какая гадость!

Сабрина нюхать отказалась.

– Все на свете имеет свой особый запах, но великаны воняют просто нестерпимо, – объяснила старуха. – И эта вонь липнет ко всему, чего они коснутся.

Сабрина страдальчески закатила глаза.

– Еще у нас есть крышка от видеокамеры, найденная на холме, с которого так удобно наблюдать за фермой, – продолжила старуха. – Подозреваю, что преступник хотел запечатлеть появление великана, хотя зачем – пока не знаю. И наконец, появление мэра Принса, и…

– Разве мэр Принс тоже из вековечников?

– Ну конечно, liebling. Он – Прекрасный Принц.

Дафна ахнула от восторга:

– Значит, он как суперзвезда! А мы с ним запросто говорили!

Миссис Гримм хмыкнула, но, заметив брюзгливое выражение лица мистера Каниса, расхохоталась уже в полный голос.

– Как я уже сказала, явился мэр Принс и попытался вынудить нас отказаться от расследования, – продолжала миссис Гримм. – Если бы дом и в самом деле просто рухнул, он ни за что не стал бы утруждать себя проверкой. Он что-то знает, но молчит.

– Когда он только приехал, то очень сердился и говорил, что какая-то Тройка плохо уладила дело, – припомнила Дафна.

– Тройка – это не человек. Это совет волшебниц: добрая фея Глинда, Моргана ле Фэй и ведьма из пряничного домика, фрау Пфефферкюхенхаус. Они работают у мэра, якобы консультируют его по магическим вопросам, а на самом деле прячут концы в воду.

– Вы же сказали, что вековечники бросили магию, – фыркнула Сабрина, радуясь, что смогла поймать старуху на лжи.

– Нет, я сказала, что бросили некоторые – но не все. Готова поспорить, что в шкафах и на чердаках Феррипорт-Лэндинга хранится масса всего интересного, – ответила миссис Гримм. – Включая, между прочим, волшебный боб, о существовании которого я даже не подозревала. Ну, идемте.

Мемориальная больница Феррипорт-Лэндинга оказалась совсем маленькой, по крайней мере, по сравнению с огромными многоэтажными больницами Нью-Йорка, к которым привыкла Сабрина, – скромное двухэтажное строение, ни одной «скорой помощи» на парковке. Оставив мистера Каниса ждать в машине, девочки с миссис Гримм вошли внутрь. У входа кого-то ждал невысокий, плотно сбитый человечек в сопровождении двоих громил. Все трое были в дорогих костюмах, безукоризненно облегавших их, мягко говоря, нестандартные фигуры. Коротышка уставился на Сабрину. У девочки запылали щеки.

«Мы выглядим как идиотки», – подумала Сабрина и незаметно потянула вниз штанины, чтобы не торчали голые щиколотки.

По ярко освещенным коридорам сновали врачи и медсестры. Пахло моющими средствами и антисептиком. Троица Гримм пробралась сквозь этот хаос к стойке информации, за которой говорил по телефону дородный служитель с добродушным лицом. Завидев посетительниц, он прижал трубку телефона к груди и улыбнулся:

– Чем могу помочь, дамы?

– Мы хотим повидать мистера Эпплби. Несчастный случай, поступил недавно, – сказала миссис Гримм.

– Ах, Томаса! Он в палате 222, – сообщил служитель. – Все его любят, я смотрю. У него там уже трое сидят.

Миссис Гримм подняла бровь:

– В самом деле? Где расписаться?

Служитель протянул старухе доску с приколотым к ней листком. Миссис Гримм расписалась, но прежде, чем вернуть доску, быстро оглянулась на девочек и указала пальцем на три имени: мистер Уильям Принс, мистер Семерка и какая-то миз Глинда Южная.

Миссис Гримм торопливо прошла по коридору, дважды миновала двойные двери, свернула налево, остановилась у лифта и нетерпеливо забарабанила по кнопке вызова.

– Куда мы так спешим? – спросила Сабрина.

– Принс явился не просто так. Он хочет стереть фермеру память, – ответила старуха.

Открылись двери лифта, и троица поспешно вошла внутрь.

– Вы опять? – воскликнула Сабрина, но миссис Гримм словно бы не слышала.

Они отыскали палату 222 и распахнули дверь. На койке лежал немолодой краснолицый мужчина с забинтованной левой рукой. Это и был Томас Эпплби. Правая нога его была закована в гипс и покоилась на подвесе. Больно, наверное, посочувствовала Сабрина и порадовалась, что человек спит. Рядом с койкой стоял мэр Принс, мистер Семерка (все еще в дурацком колпаке) и женщина в бриллиантовой тиаре и серебристом с золотом платье. Женщина медленно развеивала над мистером Эпплби розовую пыль из мешочка. Завидев миссис Гримм, она поспешно вытряхнула остатки порошка и спрятала мешочек в сумочку.

– Глинда! – воскликнула миссис Гримм. – Ты же добрая волшебница!

Глинда покраснела.

– Всем нам приходится платить по счетам, Рельда, – сказала она, пряча лицо, и торопливо покинула палату.

– Оставьте свои проповеди при себе, – добавил Принс, выходя следом (за ним поспешил мистер Семерка). – Это моя работа.