Евгения Овчинникова - Магия Зеро [litres]

В макдачной стало больше народу. Пришли несколько ребят из школы на площади. Заходили мужчины и женщины в деловых костюмах и брали кофе и пончики на вынос. Я вообразила карандаш и бумагу, на листе появляется стойка, за ней – тени в бейсболках протягивают тунцам пакеты с едой. В углу приткнулись две мурены, сидят спиной и пялятся в экран ноутбука.

– Слушай, что будем делать? – голос Насти выдернул меня из рисунка обратно в реальность. Светлые стены кафе. Шипение картошки в масле. Косые солнечные прямоугольники лежат на полу.

– Они не отвечают? – спросила я.

Настя посмотрела на брата, слегка дернула головой вверх. Он отнял телефон от уха и развел руками.

– Пойдем гулять по Катании. Мы же на каникулах. Все зарядилось? – спросила я у Вани.

– До вечера хватит.

Мы собрали вещи. Сверяясь с картой, дошли до центра. На площади, окруженной средневековыми зданиями, я остановилась и показательно прокашлялась.

– Катания. Основана до нашей эры не помню кем. Находится у подножия вулкана Этна, – я показала рукой в сторону возвышавшейся над городом безмятежно дымящей Этны. – Была пару раз разрушена землетрясением, кроме того, в средневековье все умерли от чумы. Ну и триста лет назад во время извержения все залило лавой.

Я покосилась на близнецов – они внимательно слушали, разглядывая собор и дома.

– Жители отстроили город, поэтому многие дома сделаны из кусков застывшей лавы и известняка. Вот этот, например.

Мы подошли ближе к зданию, и близнецы его потрогали. Огромные блоки пористой пемзы, неказистой с виду и грубой на ощупь, составляли приятный силуэт, который закруглялся куполом наверху.

– Что это, церковь? – спросил Ваня.

Мы прошлись туда-обратно, но не нашли никакой таблички, которая говорила бы, что это за здание.

– Очень интересно. А пляж здесь есть? – Насте быстро наскучила экскурсия.

– Только за городом. В городе все залило лавой, и берег теперь каменный.

– Серьезно? Кайф! Пойдем посмотрим!

Мы дошли до берега. Черные ноздреватые скалы из застывшей лавы врезались в воду. Вода у берега казалась черной, дальше становилась лазурной, а потом – голубой. Близнецы скинули обувь и пытались подобраться к воде. Скалы были невысокими, но отвесными и очень острыми. Закончилось все тем, что в море оказалась Настина кофта: она повязала ее на бедрах, и та соскользнула. Ей пришлось проплыть за ней немного, метра три, но, конечно, они насквозь промокли – и Настя, и кофта. Ваня опять ворчал, помогал ей забраться обратно на берег и выжимал кофту.

На небе не было ни облачка, но между морем и горизонтом была мутная дымка, и, слегка напрягшись, я увидела в ней очертания рогатого корабля. Деревянное судно шло под парусом вдоль берега. С палубы на меня смотрели: с такого расстояния я не могла понять, кто именно, но чувствовала, что меня пристально разглядывают. Я закрыла глаза и почувствовала запах разогретой палубы, услышала скрип веревок и парусов. Корабль медленно повернул и скрылся в дымке. Окончательно развеяли морок два военных самолета, низко пролетевших над нами. Они угрожающе гудели моторами, и близнецы стали переругиваться тише.

– Идем обратно, – сказала я, кивая на клетку, – им жарко.

Разморенные мыши спали, завалившись на спинки и подставляя ветерку животы. Места им недоставало. Лежа, они закрывали собой весь пол переноски.

Мы вошли обратно в город на нарядную via Etnea – центральную улицу Катании.

– Может, поищем зоомагазин и купим еще одну переноску? – спросила Настя. – Видуха у них так себе, – она поставила клетку в тень на мостовую.

Прохожие замедляли шаг и рассматривали клетку, где спали песчанки с проводками в головах. Проходившее мимо семейство, скандинавы – огромные родители и четверо детей, младший из которых спал в коляске, остановились и достали телефоны, чтобы сфотографировать грызунов. Некоторые мыши проснулись и стояли на задних лапах, огоньки на их головах светились.

– Эй, эй! Ноу фото, – Настя преградила им путь и закрыла собой клетку.

– Сорри, сорри, – скандинавы спрятали телефоны и прошли дальше по улице.

Ваня опять начал звонить в офис в Палермо, но на том конце провода были длинные гудки. Мы сидели в тени на скамейке и смотрели на толпы туристов, прогуливающихся по главной улице города. Белокурые скандинавы и организованные группы японцев с гидом впереди. Сухопарые немцы и американцы в шортах и бейсболках.

– Как дома в белые ночи, – сказала я.

Близнецы закивали.

– Непонятно, что делать, – озвучила Настя.

– Давайте вернемся в Сиракузы, купим им, – Ваня кивнул на клетку, – еще одну переноску и дождемся, пока нам не ответят. Или найдем этого Фукуду.

– Если он живой, – сказала я в сторону.

– Что?

– Если он живой, – повторила я. – К тому же после инсульта он, скорее всего, и говорить толком не может.

– Неважно. Предлагаю вернуться.

– Ага. А те чуваки в черном? – спросила Настя.

Мы замолчали. У меня заурчало в животе, и я подумала, что есть хочется слишком часто.

Мы встали и побрели вдоль улицы, набрели на зоомагазин – тесная каморка, заставленная кормами. Настя показала продавцу переноску и объяснила, что нам нужна такая же. Продавец показал нам несколько клеток.

– Ого, самая дешевая – пятьдесят евро. Еще кормушка и поилка… – Настя смотрела на клетку, поджав губы. – Ноу маней, – сказала она продавцу, похлопывая по карманам.

Мы развернулись, чтобы уйти, но продавец окликнул ее:

– Prego, signorina, prego! Un minuto! [27]  Пожалуйста, синьорина! Одну минуту! ( Итал .)

Он исчез за коробками и появился с точно такой же, как у нас, только старой переноской. Ее днище было основательно поцарапано кем-то крупнее песчанок – морскими свинками или де́гу, а к стене крепилась поилка. Настя взяла клетку, мне показалось – она вот-вот расплачется. Вместо этого она перегнулась через прилавок и обняла продавца, он засмеялся.

– Спасибо, спасибо большое! – восклицала Настя, когда мы наконец вышли из магазина.

Вслед нам неслось:

– Prego!

На улице мы пересадили семь песчанок в другую клетку. Налили воды в поилку. Еще немного побродили по городу, а когда солнце скатилось в море, оказались у входа в небольшой парк. Посреди парка возвышался красно-белый цирковой шатер, перед которым стояло множество рекламных щитов с афишами Зеро. У входа в шатер уже собралась толпа, хотя до начала был еще час.

– Все равно делать больше нечего, – сказала Настя брату, а он хмурился и надувался одновременно. – Посмотрим и поедем обратно, – она взяла его за локоть и потихоньку направляла к шатру.

Но Ваня остановился, дернул головой.

– Ладно, идите, если хотите, я подожду. Все равно с мышами не пустят.

Мы чмокнули его в щеки с обеих сторон. Настя сунула ему в руку клетку (вторая и так была у него с тех пор, как мы пересадили мышей). Ваня зашел в парк и остановился у неработающего фонтанчика, поставил клетки на бортик, помахал нам оттуда. Мы уже стояли в очереди.