Роберт Стайн - Пять масок доктора Крикка

А потом — снова треск. Глаза мои распахнулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как рухнула стена.

Нет. Не стена. Это падал стеллаж. Он грянулся об пол с оглушительным треском и грохотом.

Комната задрожала. В воздухе вспухли густые клубы пыли.

Воцарилась тишина.

Я подняла голову — и увидела, как из-за рухнувшего стеллажа в библиотеку широким шагом вступает человек. Он был облачен в длинную лиловую мантию с лиловым же капюшоном. У него было багровое лицо и аккуратная белая борода, похожая на кисточку для рисования.

Он шел, перешагивая через книги и отбрасывая их ногами со своего пути. Я обратила внимание, что ростом он невелик — не выше Питера.

Он сурово взглянул на нас с Питером. Глаза его тоже были лиловыми; они мерцали, словно драгоценные камни.

— Доктор Крикк! — вскричала Белла, поднеся руки к лицу. — Не приближайся. Не приближайся!

Он устремил взор вперед, как будто не слышал ее.

— Пожалуйста, Доктор Крикк! — взмолилась Белла. — Не подходите к ним! Не причиняйте им зла!

Крикк, однако же, продолжал шествовать через завалы книг. Он направлялся прямо ко мне и моему брату.

И выражение его лица было отнюдь не дружелюбным.

— Не тронь их! Не причиняй им зла! — вопила Белла.

Я в ужасе застыла. Потом схватила за руку Питера и, пятясь, потащила его за собой, пока мы не уперлись спинами в противоположный стеллаж.

Крикк наступал.

Я затаила дыхание, так что разболелась грудь. Коленки, казалось, вот-вот подогнутся. Я привалилась спиной к стеллажу, чтобы удержаться на ногах.

— Нет, прошу! — кричала Белла, прижимая ладони к щекам.

Но Крикк даже не удостоил нас взглядом своих лиловых глаз. Взгляд его был прикован к потайной нише, скрывавшей пять масок.

Белла ахнула.

— Нет! Не приближайся! — Она бросилась к полке и попыталась закрыть ее своим телом.

Крикк наставил на нее указательный палец. На нем я увидела большое зеленое кольцо.

Я чуть не задохнулась, когда из кольца ударил луч зеленого света и вонзился в книжную полку.

Она начала поворачиваться. Через мгновение пять масок вновь предстали нашим глазам.

Крикк приблизился. Белла в страхе попятилась в сторону. Он запустил руку в тайник и одну за другой извлек оттуда все пять масок.

Он небрежно зажал их подмышкой.

— Нет! Нет! Нет! — выкрикивала Белла. Она накинулась на Крикка и, наклонив плечо, попыталась сбить его с ног.

Но он с легкостью увернулся. Белла рухнула на пол и проехалась на животе. Ее длинные волосы развевались за спиной. Она издала вопль отчаяния.

Крикк спрятал маски под мантию. Он снизу вверх посмотрел на Беллу, медленно поднимавшуюся на ноги. Странная улыбка заиграла на его бородатом лице.

— Итак, все начинается сызнова, — мягко промолвил он. Голос у него был высокий и свистящий, с придыханием, голос древнего старика.

— Послушай меня, Крикк… — взмолилась Белла.

— Тебе меня не остановить. Так было сказано в книге. Охота начнется вновь, — произнес Крикк. — Но на сей раз, когда она закончится, маски — со всей заключенной в них силой — останутся у меня.

— Нет… — протестовала Белла.

— Когда Хэллоуин подойдет к концу, конец придет и твоей власти над масками, — сказал Крикк.

Его лиловая мантия вскружилась, когда он развернулся и направился к пробоине, зиявшей за рухнувшим стеллажом.

Белла сделала несколько шагов за ним, но тут же остановилась. Я видела, как дрожал ее подбородок, видела страх на ее бледном лице.

Уже возле стеллажей Крикк вновь развернулся. Он погрозил нам с Питером длинным пальцем.

— Не вмешивайтесь. Я вас предупреждаю, — прорычал он.

Я не могла отвести взгляда от зеленого кольца на его пальце. Оно испускало зеленый свет, похожий на лазерный луч.

— Не пытайтесь ей помочь! — прокричал он. — Я знаю, кто вы такие!

Дверь библиотеки возникла перед ним ровно бы ниоткуда. Вновь взмахнув мантией, он исчез за дверью.

Его слова звенели у меня в ушах.

Я знаю, кто вы такие… Я знаю, кто вы такие…

Каждый раз, как я слышала их, тело мое пробивала ледяная дрожь.

Белла подошла к нам. Казалось, она неожиданно постарела. Глубокие линии пролегли под ее темными глазами. Губы были сухие, потрескавшиеся.

— Теперь у вас нет выбора, — пробормотала она.

Я сощурилась на нее.

— Прошу прощения?

— У вас нет выбора, — повторила она. — Вы должны мне помочь. Крикк знает, кто вы такие. Это значит, что вы в ужасной опасности.

Ладно. Ладно. Я человек терпеливый. Я могу вытерпеть много всякой чуши.

Я человек спокойный. Я умею ладить с несносными людьми.

Мне приходится ведь мириться с Питером.

Мне кажется, я прекрасно держусь в трудных ситуациях.

Но всякому терпению есть предел. И я своего достигла. С меня было довольно.

Я набрала в грудь побольше воздуха и задержала дыхание. Подождала, пока спину не перестанет сотрясать ледяная дрожь.

Затем я схватила Питера за плечи и подтолкнула вперед.

— Идем! — крикнула я, мотнув головой в сторону двери.

— Стойте! — приказала Белла.

— Мы уходим! — сказала я. — Вы с этим вашим буйным волшебничком оба спятили.

— Ага. Счастливого Хэллоуина! — добавил Питер.

И мы бросились наутек. Со всех ног пронеслись мимо нее. Спотыкаясь и поскальзываясь на древних книгах на полу, мы перепрыгнули через поваленный стеллаж. И пулями вылетели за дверь.

Я слышала, как Белла кричит нам вслед, но оглядываться не стала.

Я распахнула парадную дверь, и мы с Питером вылетели из дома, словно ракеты.

Холодный ночной воздух обдал мое разгоряченное лицо. Порыв ветра взметнул мои волосы.

Наши туфли шлепали по стылой земле, когда мы бок о бок мчались вниз по лужайке. Мы практически продрались на улицу через высокую живую изгородь и продолжали бежать.

Я оглянулась, ожидая, что Белла будет преследовать нас.

Но улица была пуста. Ни малейшего движения. Ни людей, ни машин.

Должно быть, уже поздно, поняла я. Никто больше не ходит по домам.

Мама и папа, должно быть, в бешенстве.

А если рассказать им, что с нами произошло… они скажут, что мы все выдумали.

Мы мчались вниз по дороге. Я бежала так быстро, что бок пронзала острая боль. Но я не обращала на нее внимания и продолжала бежать.

Мы достигли нашего квартала. Питер чуть не споткнулся о свой мешок со сладостями.

Как он может до сих пор за него держаться?

Мы только что пережили самый страшный момент за всю свою недолгую жизнь. И все, о чем он может думать — это сберечь свои драгоценные шоколадки? Уму непостижимо.

Мы пронеслись мимо дома Уиллеров. Затем — мимо маленького поля с бейсбольной площадкой. Затем — мимо дома Клейнов.

Ноги мои нещадно ныли. Боль в боку терзала не переставая.

Еще всего несколько шагов…