Хелен Купер - Где-то там гиппопотам

– Ты говорила, что вы с папой в Австралии познакомились.

– Да, – кивнула мама и замолчала.

Бен не сводил с мамы пристального взгляда, вдруг еще что-нибудь расскажет, и ей ничего не оставалось, как снова начать:

– В первый же вечер, когда мы с ним встретились, выяснилось, что его семья из моего города. Отсюда, из этого самого места. Я так соскучилась по дому… Казалось, это судьба. Он мне рассказал, что его прадедушка основал в нашем городе музей. В моем родном городе! Я тогда мало интересовалась музеями, поэтому никогда в нем не была, но твой отец мечтал его посетить – значит, у нас было что-то общее. Но больше – почти ничего. Понимаешь, мне хотелось тихой жизни. Я хотела вернуться домой, а он искал приключений. Знаешь, Бен, совсем не так легко строить совместную жизнь с тем, кто постоянно стремится исследовать неведомое.

В конце концов у меня кончились силы, я уехала от него и вернулась сюда. И тогда поняла, что жду ребенка – тебя. Здесь ты и родился, в этом самом городе. Твой отец ничего о тебе не знал – по крайней мере тогда. Он приехал сюда, когда тебе было уже два года. Появился с другого конца света, чтобы меня найти. А нашел еще и тебя – и страшно обрадовался.

Он так тебя любил, Бен, и какое-то время мы были по-настоящему счастливы. Он пообещал бросить свои морские экспедиции и поселиться здесь. Он сказал, что поищет свою родственницу, – и она тут же предложила ему работу. Но стоило ему побывать в музее, как все началось снова.

Он хотел отправиться в последнюю экспедицию. Я пыталась его отговорить – ради тебя и ради себя самой. Но… – она вздохнула, и голос ее угас. – Ты сам знаешь, что дальше случилось.

– Похоже, что Гарнер-Ги жить не могут без странствий и открытий, – пробормотал Бен. – Я тоже из этой семьи. Вот и нашел музей.

– Да уж, похоже на то, – мрачно кивнула мама.

– Музей совершенно потрясающий, – выпалил Бен. – Но, мама, у них большие неприятности. Этот человек – Пик – он хочет купить здание и все сломать. И если мисс Гарнер-Ги не согласится продать, он затопит музей, чтобы уже наверняка.

– Бен, ну это слишком. Откуда у тебя такие сведения?

Мальчик передал ей разговор в кафе.

– А ты рассказал об этом старой даме?

– Да, но, мне кажется, она не поверила, что ее грозятся затопить.

– А она знает, кто ты такой?

Бен помедлил:

– Похоже, она сразу догадалась. Мама, она уже совсем старая, и у нее нет никаких других родственников – только я.

– В следующий раз мне все же придется пойти с тобой, – вздохнула мама.

– Можно прямо сейчас пойдем?

– Не говори глупостей…

– Но…

– Нет, Бен, сегодня никто никуда больше не пойдет. Посмотри, какой ливень, прямо как из ведра.

Мама протянула руку и положила что-то ему на ладонь – папин камень.

– Ты его у компьютера забыл.

Он глянул на камень.

– И ты сразу догадалась про письмо?

– Ну, начала подозревать, по крайней мере. Да ладно. Пошли уже сварим эти яйца. Я принесла свежего хлеба с хрустящей корочкой.

Бен понял, что она напрочь забыла о рыбных палочках.

– Хорошо. Яйца так яйца. Но сегодня я расскажу тебе совсем другую историю, волшебную. О ведьме в бутылке и о гиппопотаме…

– Не уверена, что у меня есть силы еще и на волшебную историю. Может, хватит на сегодня?

– Никак не хватит! – он потянулся, чтобы ее обнять. – К тому же это правдивая история.

Ближе к ночи началась гроза и дождь с еще большей силой забарабанил по мостовой. В такую погоду забиться бы в улей и не высовываться – прямо скажем, погода нелетная. Но пчелы мчались вперед наперекор буре, неслись вместе с ветром, пока не добрались наконец до одной крыши – далеко-далеко от родного улья.

Они разом нырнули в домовую трубу. Там было темным-темно, но камин давно не топился, сажа засохла и осыпалась, так что ничего плохого с ними не случилось. Пчелы спускались все ниже и ниже, пока вдали не забрезжило светлое пятнышко. Камин был забит досками, но пчелы одна за другой пролезали в комнату через маленькую щелку. Там они рассаживались на стене и, оставляя черные помарки на обоях, принимались стряхивать сажу с отяжелевших крылышек…

Бен внезапно проснулся. Что его разбудило – гром? Он отчетливо помнил прерванный сон – словно эта картинка все еще стояла перед глазами. Ему приснился берег реки, две ивы с перекрученными стволами, ясно различимые при вспышках молний.

– Мама, – Бен резко сел в постели.

Она, наверно, тоже не спала, потому что через секунду уже стояла рядом.

– Что такое? Грома испугался?

– Я же не младенец грозы пугаться.

– Нет, конечно. Но там такая буря. Льет не переставая.

– Мам, я вот думаю… А если огромное дерево упадет в запруду?

– Бен, ну что за разговор в середине ночи?

– Важный разговор. Что, если ствол дерева застрянет в дамбе?

– Ну, наверно, дамбу… – последнее слово она произнесла почти шепотом, – затопит…

– Именно! И тогда затопит музей.

– А на берегу есть большие деревья?

– На строительной площадке остались два. Прямо у кромки воды. Я их заметил… – он нервно сглотнул, вдруг мама догадается, что он был у самой реки. И торопливо добавил: – Я на них с безопасного расстояния смотрел, мам, с моста. Они такие заметные, потому что все остальные срубили. Они так странно там смотрятся, словно их специально оставили, чтобы в воду столкнуть в подходящий момент.

Мама ничего не ответила, но Бен знал: она понимает, о чем он говорит.

Бен спрыгнул с кровати.

– Пока кто-нибудь заметит, будет поздно, музей уже затопит.

– Бен, – покачала головой мама, – в такую ночь никто туда не сунется.

– Спорю, что он уже там. И я тоже туда пойду.

– НИКУДА ты не пойдешь! Я тебя близко не подпущу к реке в такую бурю. Если я сочту, что опасность существует, то позвоню в полицию, – она обняла сына. – С утра мы пойдем вместе. А теперь – спать .

Бен надел на шею папин камешек и снова лег в постель. Но уснуть он не мог. Он принялся считать овец. Потом попытался считать гиппопотамов. Ничего не помогало, и он открыл глаза.

– МАМА!

Он мигом прибежала.

– Что еще?

– Смотри! – он указал на заложенный камин.

С одной стороны была щель, и в нее протиснулась пчела. Потом другая. И еще одна. А на стене их и так уже было немало.

– Вот это да! – выдохнула мама. – Наверно, буря повредила их гнездо. Иди в другую комнату, а утром я вызову санитарную службу.