Кэролайн Кин - Тайна витых свечей

После паузы она продолжила:

- Я сейчас спущусь и накрою вам стол.

Но она медлила, словно желая ещё что-то сказать.

Поняв, что девушка так и будет молчать, Нэнси сказала:

- Я Нэнси Дрю. А это мои подруги, Бесс Марвин и Джорджи Фейн.

Она специально неразборчиво произнесла фамилии, так что девушка не смогла бы повторить их.

- Я Кэрол Уиппл, - ответила официантка. - Я-я должна делать то, что говорят Джемитты. Я не могу стоять здесь и болтать. Я должна вернуться к работе, а иначе…

- А иначе что? - спросила Нэнси. - В этой суматохе никто не хватится тебя за несколько минут.

Заговорила Джорджи.

- Если бы я была на твоём месте, Кэрол, я бы отнесла поднос наверх. Человек, живущий в башне, должен поесть.

- Я бы хотела, но не смею, - сказала Кэрол, широко раскрыв глаза от страха. – Мне запретили.

Нэнси увидела в этом шанс что-нибудь разузнать. Возможно, она могла бы пойти в башню.

- Но весь этот поднос, полный еды – не пропадать же ему, - сказала она. - Он же для мистера…

- Мистер Эйза Сидней. Он живёт один в комнате в башне. Сегодня ему исполняется сто лет.

Нэнси улыбнулась.

- Я бы хотела встретиться с человеком, которому сто лет. И я убеждена, что он заслуживает праздник в свой день рождения – настоящий праздник.

- Мистер Джемитт считает, что это слишком дорого, - сказала Кэрол. - Видите ли, мистер Сидней позволил моим приёмным родителям, Фрэнку и Эмме Джемитт, пользоваться имением в обмен на заботу о нём. Не знаю, почему я вам всё это рассказываю, девочки.

- Не волнуйся, - твёрдо сказала Нэнси. - Я заплачу за еду на подносе и сама отнесу его и накрою на стол.

- О, ты, правда, это сделаешь? - радостно вскричала Кэрол.

Где-то внизу прогремел голос:

- Кэрол! Где ты?

- Ах, я должна идти! - сказала Кэрол и выбежала из комнаты.

- Нэнси, ты так добра, - ласково сказала Бесс. - Ты всегда заботишься о других.

- И ты уже продвинулась в расследовании, - заметила Джорджи. - Я бы хотела встретиться с Эйзой Сиднеем, но мистер Джемитт может что-то заподозрить, если мы все направимся к нему.

- Это верно, - согласилась Бесс. – Нэнси, почему бы тебе не пойти одной?

- Хорошо, но я постараюсь устроить, чтобы и вы, девочки, смогли подняться.

Бесс и Джорджи сказали, что они тоже скинутся на ужин мистера Сиднея, затем пошли вниз в столовую. Нэнси поднималась по лестнице, неся поднос. Лестница была не освещена, и качающиеся ветви деревьев отбрасывали причудливые тени на стены. Дверь наверх была закрыта.

“Идеальное место для жуткой тайны, - подумала Нэнси. - Самая большая проблема сейчас в том, как мне постучать в дверь, если обеими руками я держу этот поднос!”

Она добралась до верха лестницы и остановилась перед тяжелой филёнчатой дверью. Из-под неё пробивался тусклый свет, но с другой стороны не доносилось ни звука.

“Постучу по двери ногой”, - решила Нэнси.

Прислонившись к двери спиной, она постучала в неё каблуком. К её удивлению дверь бесшумно открылась. Видимо, замок не защёлкнулся до конца.

Нэнси смотрела на одну из самых странных комнат, которые она когда-либо видела. Она была площадью около двадцати квадратных футов, и со всех стен мерцали свечи – десятки свечей подмигивали в проёме открытой двери. Похоже, мистер Сидней не стал дожидаться Кэрол, чтобы зажечь их.

В комнате было тепло, тяжёлый воздух был наполнен острым запахом сгоревшего жира. В большом арочном окне прямо напротив Нэнси стояла массивная витая свеча, свет которой она видела снаружи.

С низкого, широкого кресла, стоявшего перед этим окном, поднялся очень пожилой худой старик. Свечи освещали его длинные серебристые волосы, спускающиеся на сутулые плечи и переходящие в снежную бороду, покоящуюся на груди. Лохматые белые брови наполовину скрыли горящие глаза – до странности юные - уставившиеся на Нэнси, между ними восседал ястребиный нос.

- Добрый вечер, - сказала она. - Я принесла Ваш ужин.

Старик протянул костлявые, дрожащие руки. Глубоким, хрипловатым голосом, запинаясь, Эйза Сидней воскликнул:

Нэнси с глубоким недоумением посмотрела на Эйзу Сиднея, пытаясь понять, кто же такая Дженни.

- Думаю, Вы ошибаетесь, - сказала она, улыбаясь. - Я Нэнси Дрю, и здесь я впервые.... Ой, как странно!

Она поставила поднос на скамейку и посмотрела на портрет над камином. Это был прекрасный портрет маслом молодой женщины с тициановскими волосами, похожей на Нэнси. Она поняла, что в мерцающем свете свечей она, должно быть, очень похожа на лицо на портрете.

- Я… я, должно быть, замечтался, - пробормотал Эйза Сидней, опустив руки и качая головой. – Так, так, - продолжал он, - это всё, что осталось старикам. Если бы не наши мечты, мы были бы совершенно бедны.

Нэнси молчала, не зная, что ответить, если от неё вообще ожидали ответа.

- Тем не менее, - продолжил Эйза Сидней, глядя на неё с улыбкой, - Вы показались мне очень милым видением, когда вошли в комнату. Пока я грезил, мне казалось, я вижу, как моя дорогая жена спустилась ко мне с картины. Если я не могу отличить очень красивую и совершенно живую молодую леди от старого куска холста с красками, то мне пора посетить окулиста.

Нэнси засмеялась.

- Могу я поздравить Вас с Вашим сотым днём рождения? - сказала она. - Кэрол приготовила этот поднос для Вас.

Эйза Сидней с горечью рассмеялся.

- Прости меня, дорогая, - сказал он, опять садясь. - Боюсь, я стал одиноким, противным старым отшельником. Кэрол хорошая девочка, очень заботливая юная леди, раз она помнит дату, которая больше ни для кого не имеет значения.

- Уверена, сотый день рождения заслуживает праздника, - заметила Нэнси. – Вообще-то, Ваше имя должно быть напечатано в газетах вместе с фотографией.

- Нет, нет, - запротестовал старик. – Всё это суета и хвастовство. Почему меня следует чествовать только за моё существование? Я не старался прожить дольше, чем остальные. Я читал интервью в газетах. Журналисты вечно спрашивают долгожителей, как им удалось прожить так долго. Один старый пройдоха скажет, что он дожил до ста лет, потому что никогда не ел мяса, а другой скажет, что его секрет в том, что он никогда не ел ничего, кроме мяса!

Эйза Сидней издал безрадостный смешок.

- Единственная причина, по которой я дожил до ста лет, потому что ещё не умер!

Нэнси чуть вздрогнула. Очевидно, мистер Сидней был глубоко несчастен.

- У Вас должно быть много посетителей, - предположила Нэнси.

- Нет, - грустно сказал старик, - ни одна душа не приходит ко мне.

Нэнси знала, что это неправда. Она спросила:

- Вы уверены?

- Конечно. Джемитты сказали бы мне.

Юная сыщица решила не развивать эту тему. Старика могло расстроить известие о том, что родственникам Бесс и Джорджи сообщили, что Эйза Сидней никого не желает видеть.