Владимир Кузьмин - Ожерелье императрицы

– И опять правильно.

– А вот в вечер последнего спектакля, как он в театре оказался?

– Я привез. Граф в разгар раута послал меня и велел привезти. Сказал, для отвлечения жуликов и проходимцев.

– Вы его открывали в тот вечер?

– Да зачем?

– А граф?

– Граф? Не знаю. В театре вроде не открывал, хотя был момент, когда он и оставался с ним наедине. А уж что до того было – откуда мне знать?

– Хорошо, вы лично вынесли сейф к карете…

– Вынес. У входа меня ждали два констебля, нанятые за три шиллинга каждый для охраны. Я сел в карету, они вскочили на запятки. Так и добрались до дому.

– Без происшествий?

– А ведь вы правы, чуть было не упустил, было происшествие. Полпути проехали благополучно, но на одном из поворотов сцепились с ехавшей сбоку коляской. Ничего страшного не случилось, но констеблям пришлось помогать извозчикам разъехаться. Они, правда, больше на девицу в коляске смотрели, чем делом занимались. Пришлось и мне выйти поторопить всех.

– То есть вы оставили сейф?

– А отчего его было не оставить? Он же пустой! А его сам, если украсть сдуру пожелают, так с такой тяжестью и ста шагов не пробегут.

– Ну хорошо. Привезли вы все домой, и что было дальше.

– Поставил его как положено, закрепил на полу. Вскоре подъехал Алексей Юрьевич, и мы стали собираться спать. Ах, да. Я об этом уже упоминал, но ведь это тоже необычно. Как я футляр с ожерельем графу передал, он его открыл и рассмеялся. С ехидцей какой, что ли, или нечто в этом роде.

Антон Петрович посмотрел вверх, пошевелил губами и спросил:

– Я вроде все рассказал, но ежели еще какие вопросы имеются, так готов и на них ответ дать.

– Я вот про экономку хотел спросить, – сказал Петя, полистав блокнотик, куда он помечал то, что ему показалось непонятным. – Экономку вы как нанимали?

– Как? Это не у меня спрашивать нужно. Алексей Юрьевич меня перед фактом поставил, я хоть и спросил зачем, но сами понимаете, на ответе настаивать не стал.

Мы подошли ко входу в парк и собрались уж прощаться, как вдруг подъехал экипаж, и из него выскочил наш знакомый из посольства, Андрей Сергеевич Самохвалов.

– Добрый день, Дарья Владимировна. Здравствуйте, господа. Антон Петрович, а я вас снова потерял, третий уж раз заезжаю.

– Ох, господи! – вздохнул Антон Петрович. – Я вам, Андрей Сергеевич, несомненно, рад, но если вы меня опять на допрос потащите…

– Помилуйте, ну какой допрос? Ну беспокойство проявляют в посольстве о судьбе соотечественника. А вы ж сами знаете: одному все расскажешь, второй нет чтобы у первого спросить, вас теребить начинает сызнова. Вот и получилось, что вас не один раз переспрашивали.

– Ну коли так! – обрадовался Антон Петрович, но тут же засомневался и спросил с подозрением: – А за какой надобностью вы меня разыскиваете, в третий раз приезжаете?

В ответ Андрей Сергеевич рассмеялся и пояснил:

– Во-первых, мне велели передать вам, что посол лично занимается тем, чтобы пресечь все эти нелепые сплетни о графе Никитине.

– Ну и?

– Честно? Этого мне никто передавать не велел, но я полагаю, что толку от этого будет чуть. Посол встречался с главным комиссаром Скотленд-Ярда. Тот сказал, что информацию они давали лишь самую достоверную. А что до газет, так никто не может им запретить строить домыслы. Пока не доказано, что это клевета! А как тут докажешь?

– Чтобы все слухи умолкли, – заявил Петя очень серьезно, – полиция должна найти настоящее ожерелье. И настоящего убийцу.

– М-м-м, – промямлил Андрей Сергеевич. – Ладно, я по порядку. Примерно то же самое потребовал посол, но ему ответили, что для поиска подлинного ожерелья необходимо сделать официальное заявление. Комиссар даже сказал, что лично он не сомневается, что подлинное ожерелье было. Но он не сомневается и в том, что украдено было фальшивое ожерелье и что это неопровержимо доказано собранными фактами.

– Так надо сделать заявление, что и настоящее ожерелье пропало, – настаивал на своем Петя.

– На основании чего? Кто докажет, что оно пропало? И кто вообще сможет доказать при данных обстоятельствах, что существовало и подлинное ожерелье?

– Так сколько народу его видело!

– И что с того?

Мы задумались и пришли к выводу, что даже если доказать, что было у графа Никитина и подлинное ожерелье, то доказать его кражу нет никакой возможности. Граф Никитин мог его, в конце концов, просто спрятать, подарить, отправить почтой, положить тайно в банковский сейф и многое другое.

– Вот так все и выглядит на данный момент, – подвел неутешительный итог секретарь посольства. – Был разговор нанять частного детектива для этого расследования, но пока ничего не решено. Да, Петр Александрович, вы еще сказали, что нужно найти настоящего убийцу. Так? Если у вас есть аргументы для такой гипотезы, что схваченный воришка не является убийцей, а лишь похитителем, то ведь это меняет всю картину!

– Нет у нас аргументов, – хмуро ответил Петя, переглянувшись со мной. – Только личная убежденность! Знаю, что этого мало.

– Жаль! Ну что, Антон Петрович, поедем в посольство? Нам нужно с вами обсудить некоторые вопросы, связанные с отправкой тела на родину, и другие печальные моменты, сопутствующие таким трагическим событиям.

– Конечно, поехали, что еще мне остается, – вынужден был согласиться Антон Петрович.

Мы распрощались с двумя секретарями, и Петя удивленно огляделся.

– Странно, что не подъехал какой-нибудь полицейский чин и не потребовал нашего прибытия в Скотленд-Ярд! – сказал он иронично.

– Вот и хорошо. Здесь далековато идти, но я все равно предлагаю добраться пешком…

– … и обсудить все, что мы узнали!

– Петя, вы, значит, тоже полагаете, что воришка, забравшийся в дом, не может быть убийцей?

– Полагаю! Хоть и не могу объяснить почему.

– Я вот тоже не могу. Сначала я его представляла этаким вторым Гномом [22]. Маленький, дерзкий и очень злобный. Но ни его портреты в газетах, ни те небольшие подробности, что о нем написали, с таким образом никак не вяжутся.

– Вот и мне так кажется. Особенно в свете всяких нелепостей, о которых нам рассказал Антоша. Антон Петрович.

– Я его тоже про себя называю Антошей. И не вижу ничего в том дурного, очень уж ему подходит быть именно Антошей, хоть человек он взрослый и солидный. Но давайте, Петя, сначала про нелепости, как вы их назвали.

Петя достал блокнот.

– Про экономку. Ну очень непонятно, зачем она понадобилась? Мы же – ни вы, ни мы с папенькой – не нанимали никаких экономок. Она просто не нужна. Есть домовладелец, есть прислуга. Да еще она единственная, кто исчезла так быстро.

– Так вы ее подозреваете?

– В убийстве скорее нет. В том, что могла навести грабителя на дом графа – подозреваю.