Бенедикт Вебер - Футбольный скандал

В последнюю минуту Мерлин выпрыгнул в окно. Сильно ударившись, он разбил колено. Чтобы не вскрикнуть от боли, прикусил губу. Подняться на ноги и побежать Мерлин не решился, а боязливо пополз под длинной скамейкой, стоявшей вдоль стены пиццерии.

– Тсс!

Вдалеке послышался тихий звук. Из-под скамейки виднелся угол здания. Примерно в десяти метрах от него из-за угла появилась голова Шарлотты. Из-под её подбородка выглядывал кончик носа Хуго. Чтобы предостеречь подругу, Мерлин приложил указательный палец к губам.

Прижимаясь к стене, Хуго побежал вдоль здания к своему хозяину. Он мог без затруднений бежать под деревянной скамейкой, не сгибаясь. Спереди было видно, как его круглый живот покачивается из стороны в сторону на каждом шагу.

Шарлотте путь дался не так легко. Словно дряхлая ящерица, она ползла на животе вслед за пёсиком.

– Мне очень жаль, – с трудом переводя дыхание, прошептала она, наконец добравшись до Мерлина. – Я уронила мобильный.

Хуго стоял рядом с друзьями и пытался лизнуть в лицо то одного, то другого.

Шарлотта отёрла со щеки собачью слюну и огляделась.

– Где Фипс? – обеспокоенно спросила она.

– Он попался. – На лице Мерлина был написан страх. – Надеюсь, они ему ничего не сделают. Если эти итальянцы действительно мафиози...

Шарлотта вылезла из-под скамейки.

– Нам нужно вызволить его оттуда.

Ухватившись кончиками пальцев за край подоконника, она подтянулась и осторожно заглянула в ресторан.

Дело начинало казаться Мерлину слишком опасным.

– Может, нам лучше оповестить комиссара Преммбергера?

– Не думаю, что это необходимо. – Шарлотта была удивлена. Не отводя взгляда от окна, она подозвала Мерлина: – Ты должен это увидеть.

Фипс не был связан, и ему не угрожали оружием. Повязав на шею красно-белую клетчатую салфетку, он сидел за маленьким столиком посередине кухни. В руке он держал стакан с «кока-колой».

У плиты стоял невысокий толстенький лысый человечек и сыпал соль в кастрюлю. Было похоже, что он что-то готовит.

– Вероятно, это и есть Дон, – предположила Шарлотта.

Мерлин кивнул, не веря своим глазам.

– Но что они делают? – прошептал он.

После того как Мерлин выскочил в окно, оно всё ещё было приоткрыто. Поэтому ребята могли слышать всё, о чём говорили на кухне.

– Я приготовлю тебе порцию моих знаменитых «перьев по-палермски», – восторженно объявил Дон. Он говорил на превосходном немецком языке. Только едва заметный южный акцент выдавал тот факт, что он родился в других краях. – Свежие томаты, шампиньоны и острая салями с Сицилии.

Его приветливый высокий голос совсем не подходил к его фигуре. Сиреневая шёлковая рубашка была так туго натянута, что между пуговицами виднелся его толстый живот. На шее и запястье были надеты массивные золотые цепи. Они были чуть ли не толще велосипедного замка Мерлина.

Позади него стоял тип, пришедший вместе с Доном в пиццерию. Он был выше него по меньшей мере головы на две, но худее больше чем вдвое. Его тёмные волосы были зачёсаны назад. Эта парочка прекрасно сошла бы за «толстого и тонкого».

– И ты правда забрался сюда, потому что проголодался? – недоверчиво спросил Тонкий.

Фипс яростно закивал:

– Клянусь! Я искал на террасе свою кошечку. Она сбежала.

Теперь Мерлин совсем ничего не понимал.

– Что-что? – прошептал он. – Какую ещё кошечку?

Хуго начал поскуливать. И хотя он не имел ничего против пушистых комнатных тигров, он просто обязан был, будучи псом, отреагировать на слово «кошка».

– Тсс! – прошипела Шарлотта и стала дальше слушать рассказ Фипса.

– И тут я увидел, что окно открыто, – продолжал Фипс. – А я ужасно проголодался и подумал – посмотрю-ка я, может, найду что-нибудь вкусненькое. Я знаю, так не делают, и...

– Ладно-ладно, – улыбаясь, перебил его Карло Коретто. – В твоём возрасте я влезал и в запертые окна.

За его спиной Тонкий засмеялся глупым смешком.

– Навык мастера ставит, шеф! – хрюкнул он.

Дон дружески надел ему на голову сито. Для этого ему пришлось приподняться на цыпочки.

Чтобы не показаться невежливым, Фипс тоже принялся хохотать. Глядя на них, можно было подумать, что эти трое отлично ладят друг с другом.

Дальнейшие события развивались ещё более невероятно.

«Ох, – думал Фипс, – надеюсь, всё это закончится хорошо».

Когда несколько минут назад его обнаружили итальянцы, Фипс решил, что пробил его последний час. К счастью, они поверили в его историю. Конечно, Фипс хотел бы исчезнуть как можно скорее. Как ни странно, еда – это было сейчас последнее, о чём он вообще мог думать. Но Дон настоял на том, чтобы лично накормить проголодавшегося паренька.

Раздалось громкое шипенье: это Коретто бросил в горячее масло нарезанную луковицу. За ней последовали томаты и ломтики салями. Кухня наполнилась великолепным ароматом.

– Расскажи-ка, чем ты увлекаешься, друг мой, – сказал Дон, высыпая пачку «перьев» в кастрюлю с кипящей водой.

– Я, ну... ээээ... – Фипс судорожно соображал, что ответить. – Футбол... эээ... да! Я играю в футбол!

«Играю» было сказано несколько преувеличенно. В последний раз, когда Фипса включили в состав школьной команды, он рухнул, пробежав один раз до средней линии поля и обратно.

– Футбол – это великолепно! Уже два года я забочусь о юниорах в моём любимом клубе, – с гордостью поведал Дон. – Я обожаю футбол, не так ли, Луиджи? – Он выудил вилкой из кастрюли две макаронины. Одну сунул в рот, другую швырнул в лицо своему компаньону.

– Ещё как, шеф! – подтвердил тот.

– Кроме того, мой сын Лука играет в команде нападающим, его номер – десять. – Карло слил воду и высыпал макароны на сковородку с остальными ингредиентами. – А ты на какой позиции играешь? – поинтересовался он и, ловко взмахнув сковородкой, распределил её содержимое по трём приготовленным Луиджи тарелкам.

– Я, ну... в общем, я вратарь, – помешкав, брякнул Фипс.

– Возможно, ты мог бы войти в наш состав! – с восторгом воскликнул Дон. – Завтра суббота. Состоится последняя игра в нашей старшей команде. Приходи, ты как раз со всеми познакомишься. В одиннадцать часов.

Он сунул Фипсу под нос тарелку с гигантской порцией пасты и положил руку ему на плечо.

– В одиннадцать. Не опаздывай, – повторил он и пристально посмотрел на Фипса своими серо-стальными глазами: – Не разочаруй меня.

Фипс послушно кивнул. В этой ситуации он даже мог бы, наверное, пообещать никогда больше не брать в рот ни одного шоколадного батончика.

Луиджи и его шеф принялись жадно поглощать свежий итальянский обед.

И хотя его желудок был совсем не настроен на пищу, Фипс всё же подцепил на вилку две макаронины и медленно поднёс их ко рту.