Роберто Сантьяго - Загадка спящих арбитров

– Или через сад, – сказал я.

Грустный посмотрел на нас. И издал звук. Странный такой звук, что-то вроде вздоха. А потом, ни слова не говоря, направился прямо к дому. Он остановился у входа. И позвонил в дверной звонок. Мы смотрели на него, не зная, что сказать и сделать.

– Он позвонил в дверь, – восхищённо сказал Камуньяс.

– Пойдём? – спросил Восьмой.

Я пожал плечами и сказал:

– Пойдём.

Наконец дверь открылась.

На пороге стояла полная сеньора, очень милая на вид.

– Здравствуйте, мистер Чакон дома?

– Нет, его нет, – сказала дама. – Думаю, он в спортивном городке.

– А-а-а-а ... Понимаете, он попросил нас подождать его здесь, – сказал Грустный.

– Вы из футбольной команды? – спросила сеньора.

– Да, так и есть, – сказал Грустный. – Мы из футбольной команды.

Грустный не солгал. Хотя и не сказал всей правды. Мы действительно были из футбольной команды. Правда, не из команды Чакона. Но она же нас об этом не спрашивала.

– Так мы можем войти? – спросил Грустный.

Никогда ещё я не видел его таким. Думаю, он так боялся влезать в окно, что предпочёл сделать всё возможное, чтобы войти в дом через главную дверь.

Сеньора улыбнулась и жестом пригласила нас внутрь.

– Только разувайтесь, я полы помыла, – предупредила она.

Женщина сказала, что приходит сюда убираться по вторникам и четвергам, и что сеньор Чакон человек очень аккуратный и бережно относится к вещам, так что мы сделаем одолжение, если не будем ничего не трогать. С этими словами она оставила нас в гостиной, попросив подождать здесь.

Тут стоял огромный телевизор и множество полок, на которых лежали DVD с футбольными матчами. Камуньяс взял один.

– Реал Мадрид – Интер Милан, 1986. Зачем тебе такая старая игра? – спросил Томео.

– Наверное, чтобы усыпить арбитров и отправить нашу команду во второй дивизион, – сказал я. – Откуда я знаю! Прекратите валять дурака и давайте искать то, что нам нужно.

– Милая сеньора просила ни к чему не прикасаться, – сказал Грустный.

– Милая сеньора не знает, что Чакон – опасный преступник, – возразил я.

И мы принялись остервенело рыться в маленьких ящиках.

– А что конкретно мы ищем? – спросил Камуньяс.

– Зацепку, – ответил я.

– А я думал, мы ищем улики, – протянул Томео.

– Какая разница! – вспылил я. – Зацепка, улика, след... Что-то связанное с делом.

– Может, нам снять отпечатки пальцев? – спросил Восьмой.

– Какой смысл снимать отпечатки дома? – сказал Камуньяс. – Понятное дело, что здесь будет полно пальцев Чакона. Кроме того, я не собираюсь просто так тратить ценный порошок.

– Порошок, между прочим, общий. Как и всё остальное, – сказал Томео.

– Да, но когда его использовать, решаю я, – сказал Камуньяс, – потому что заплатил за него мой отец.

– Твой отец заплатил за него, но он этого не знает, – возразил Томео.

– Но я-то знаю, – сказал Камуньяс.

– Нам нужно всё как следует обследовать, – сказал я.

И мы принялись искать. Мы искали везде, не зная, что ищем. Мы даже осмотрели коридор и поднялись в спальни. К счастью, милая сеньора была на кухне.

Я находился в комнате наверху, когда, выглянув в окно, увидел то, что заставило моё сердце заледенеть. Чакон стоял перед домом, собираясь войти! Он вылезал из машины, по привычке задумчиво расправляя усы. Через несколько секунд он будет здесь. И застанет нас прямо на месте преступления. И на этот раз будет не как с контролёром. Это будет сам Чакон. Не почтальон или кто-то похожий на Чакона. А он сам. С этими его усами. С его вечно непроницаемым выражением лица.

Я вышел из комнаты и сказал громким шёпотом:

– Идёт!

Больше я ничего сказать не успел. Потому что центральная дверь открылась. И Чакон вошёл в дом.

– Мариета, я дома, – сказал он.

Я спрятался в верхней части лестницы. Милая сеньора отозвалась из кухни.

– Очень хорошо, сеньор, – сказала она. – Вас ожидают.

– Кто? – сказал Чакон.

И пошёл на кухню. И тут я увидел, как Камуньяс, Томео, Грустный и Восьмой с гримасами ужаса на лицах на цыпочках крадутся из комнаты.

Ребята посмотрели наверх, в мою сторону, и я жестом показал им, чтобы они бежали через главный вход.

– Скорей, – пробормотал я почти беззвучно.

С кухни доносился разговор между Чаконом и милой сеньорой.

– Я нашёл, – сказал Камуньяс.

– Что? – спросил я.

Камуньяс держал что-то в руке, и уже собирался мне показать, но в этот момент на кухне послышались шаги, и четверо моих товарищей рванули... обратно в гостиную.

На лестничной площадке появились Чакон и Мариета.

– Но о каких детях ты говоришь? – спросил тренер.

– Сказали, что из футбольной команды, – сказала Мариета. – Они здесь, в гостиной.

И тренер с милой сеньорой вошли в комнату.

Сейчас всё закончится очень плохо. Ребят поймают в гостиной? Что сделает Чакон, увидев их?

Что было у Камуньяса в руке? Что он нашёл?

Я понятия не имел, что мне делать. Поэтому я очень медленно спустился по лестнице. Я ждал, что в любой момент раздадутся крики. Но никаких криков не было. Не было слышно почти никаких звуков. Или мои друзья прятались где-то в комнате, или Чакон силой заставил их замолчать.

Я очень осторожно пересёк лестничную площадку. Дверь в гостиную была приоткрыта. Сквозь щель я увидел Чакона. Он сильно жестикулировал, и явно выражал своё недовольство.

По правде говоря, после обыска в комнате был сильный беспорядок. Но моих друзей нигде не было видно.

Стараясь не думать об этом, я проскользнул через центральный вход, тихонько закрыл за собой дверь и перевел дыхание.

Теперь давайте я расскажу вам, что происходило на стадионе Ислантильи в то время, когда мы переживали наши приключения в доме Чакона.

Расследование второй группы длилось ровно пять минут. Их обнаружили почти сразу же после того, как они зашли в спортивный центр Робледо.

И всё по вине Тони. Они могли бы вести себя незаметно. Но вместо этого Тони тут же двинулся на поле, где шла тренировка Ислантильи, и принялся ржать над игроком номер 4.

– Слышь, Четвёртый! Толстый, а клёвый финт я тебе сделал на днях, – выкрикнул он.

Номер 4 посмотрел на Тони, но, ничего не ответив, продолжил играть.

Спустя несколько секунд на смену четвёртому вышел игрок со скамейки запасных.

Тони расхохотался.

– Вот же олух! – крикнул он.

Тот, кого это совершенно не позабавило, был отцом четвёртого номера, который сидел на трибунах. И кстати, это он чуть не подрался с отцом Камуньяса в день матча.

– Малыш, можно поинтересоваться, что ты здесь делаешь? – обратился мужчина к Тони.

– Это свободная страна, – уверенно заявил Тони, которому всегда было что сказать, даже если это полнейшая чушь.