Роберто Сантьяго - Загадка спящих арбитров

– Это ложь, – сказал я. – Мы только сказали, что мы «из футбольной команды», не уточнив, какой именно. Она сама пропустила нас, мы её не принуждали. Так что технически мы не влезали в ваш дом, нас просто пригласили войти...

Едва успев закончить, я понял, что оправдательная речь, которую я только что произнёс, была не чем иным, как признанием.

Отец вытаращил глаза.

– Франциско, не ожидал от тебя.

– Я тоже, – сказала мать.

– Не хочу вмешиваться в ваш воспитательный процесс, Эмилио, но этого мальчика необходимо серьёзно наказать, – начал Чакон. – Я собирался заявить о нём и его юных друзьях в полицию, но, поскольку вы сами являетесь сотрудником правоохранительных органов, думаю, что лучше, если эта история останется между нами.

– На этот раз ты зашёл слишком далеко, Франциско, – холодно произнесла моя мать.

И наверное, она была права. Конечно, обыскивать дом Чакона было нехорошо, но другого способа выяснить что-то у нас просто не было!

Отец молчал.

Чакон почесал нос и сказал:

– Я думаю, существует единственное наказание, которое эти дети могли бы по-настоящему прочувствовать. Надо запретить им участвовать в завтрашнем матче.

В этот момент я почувствовал, что земля уходит у меня из-под ног. Наказать нас, лишив последней игры в лиге!

– Он хочет запретить нам играть, чтобы мы вместо них перешли во второй дивизион! – возмутился я.

– Франциско, помолчи, ты и так уже сделал достаточно, – вскипела мама.

– Но это просто... – начал я.

– Никаких «просто», – отрезала мать.

Потом заговорил отец. Думаю, я никогда в жизни не видел его таким.

– Посмотрим, правильно ли я понял, – сказал он. – Вы проникли в дом сеньора Чакона, заставив уборщицу поверить, что вы из команды Ислантильи. Оказавшись внутри, вы перетрясли весь дом. А потом, когда приехал хозяин, скрылись бегством.

– Более или менее, – сказал я. – Сначала Камуньяс, Грустный, Томео и Восьмой сбежали через окно. Тогда я спустился с верхнего этажа и выбежал через центральный вход, воспользовавшись тем, что сеньор Чакон с уборщицей вошли в гостиную.

– А можно поинтересоваться, зачем вы всё это сделали?! – отец почти кричал. – Вы сошли с ума?!

Я подумал, что пришло время говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

И рассказал им всё, что мы узнали.

О том, что рассказал нам Раду про перерыв в первом матче. О сообщениях от Лауры и Льоренте на автоответчике Чакона. О снотворном в его доме. О поцелуях Алисии. Поцелуях Фелипе. И поцелуях Льоренте.

– Что касается поцелуев, здесь мы до сих пор пока не очень хорошо знаем, что они могут значить, – сказал я. – Ясно одно: что это великий заговор, созданный для того, чтобы мы проиграли, перешли во второй дивизион и перестали существовать как команда, чтобы Ислантилья сохранила своё место в лиге, а Санто Анхель её выиграла. И чтобы родительский комитет собрал вместо нашей команды гитарную группу или что-то в этом роде.

Я был уверен, что после этих слов мой отец арестует Чакона и допросит его. Но вместо этого произошло то, чего я никак не ожидал. Чакон рассмеялся. Он смеялся и не мог остановиться.

– Эмилио, извини, но мне нужно идти, – сказал он, похохатывая.

– Папа, ты что, собираешься его просто так отпустить? – спросил я.

А Чакон смеялся всё сильнее и сильнее. И вот так, разрываясь от смеха, он вышел на улицу.

Когда мы остались одни, мать и отец вышли из комнаты и некоторое время обсуждали что-то между собой. Потом они вернулись и посмотрели на меня очень серьёзно.

И тогда отец сказал:

– Франциско, ты наказан. Завтра ты не участвуешь в матче.

Что???

В субботу утром я встал с постели с правой ноги. Затем положил в молоко три столовые ложки хлопьев. Выпил какао семью глотками. И в конце перетрогал руками всю мебель в доме.

Правда, тот день не был игровым. По крайней мере для меня: я был наказан. Но я всё равно сделал всё это. Не знаю, зачем. Моя мать велела мне поехать с ней.

– Если я не буду играть, то кто будет вместо меня? – спросил я.

– Посмотрим, – ответила она. – У нас есть два претендента на замену, я обсужу этот вопрос с Алисией и Фелипе, и мы примем лучшее решение для команды.

Мы с мамой сели в машину и поехали на стадион. И там я увидел то, чего никогда раньше не видел.

Футбольное поле Сото Альто было заполнено. Полностью. Там яблоку негде было упасть. Люди сидели на трибунах. Стояли, опираясь о заборы, и толпились за пределами стадиона. Приехало много людей из города. Пришло много фанатов Санто Анхеля, который был в шаге от победы в лиге. И самое невероятное: журналистов собралось не меньше десятка. Думаю, это был мировой рекорд. Десять журналистов в детской игре Лиги Интерсентрос! Было ясно, что эта история со спящими судьями привлекла к себе много внимания.

Как только я вышел из машины, то посмотрел на трибуны и увидел всех этих людей. Они кричали. Размахивали флагами. А вдобавок ещё поместили огромное видеотабло за одним из ворот. Его привезли специально только на этот матч. Очевидно, бизнесмены Севильи-ла-Чики выложили кругленькую сумму за всё это. Говорили, что такой игре не обойтись без спонсора.

Поэтому они выставили на поле видеотабло, на котором, помимо результата матча, собирались транслировать рекламные объявления.

Глядя на всё это: на людей, флаги, видеотабло, я мог думать только об одном: я не играю. Я не играю... Я не играю!

Войдя в раздевалку, я столкнулся с Алёной.

– Я отправила тебе сообщение вчера вечером, – сказала она.

– Вчера вечером я не мог читать сообщения, звонить по телефону, смотреть телевизор и во-обще ничего делать, – ответил я.

– Это почему? – спросила Алёна.

Тут откуда ни возьмись явилась моя мама:

– Он был наказан. Вот почему.

Алёна увидела, что моя мама настроена очень серьёзно, и решила не задавать больше вопросов.

В раздевалке находились Фелипе, Алисия и все остальные. Моя мать доложила Фелипе и Алисии, что меня наказали. Они долго обсуждали что-то между собой и потом Фелипе сказал, что они должны нам кое-что сообщить.

– Идите сюда, – сказал он.

Мы все подошли поближе.

– Алисия хочет поговорить с вами, – сказал Фелипе.

– Прежде всего, я хочу, чтобы вы знали, что я не злюсь, что вы следили за мной, – сказала Алисия. – Во-вторых, за последние недели про-изошло много вещей, о которых сейчас мы говорить не будем, но факт в том, что Фелипе и я... ну, в общем...

– Так вы встречаетесь или нет? – спросила Мэрилин.

Все рассмеялись.

– Это не ваше дело! – сказал Фелипе.

– Нормально, что дети проявляют любопытство, – сказала мама. – Если даже мне интересно...

Мы снова захихикали.

– Ну да, мы встречаемся, – сказала Алисия, – но не в этом дело... кроме того, у меня было много сомнений, потому что Фелипе не мог определиться, и был ещё один человек, с которым... Но это уже в прошлом...