Майя Кладова - Найти свет в сумерках

Ден подарок оценил и улыбнулся. А мое сердце растаяло. Я посмотрела на его бритую голову, на широкие плечи в солдатской форме, и почему-то вспомнила, как тащила его на себе избитого и окровавленного в Петергофе, а еще как потом встретила возле «приюта рыбака» на берегу озера, и у меня полились слезы.

– Майя, ну ты что, не плачь, – сказал Ден, достал из кармана бумажный платок и протянул мне.

Я кивнула, но платок не взяла.

Ден быстро наклонился ко мне, поцеловал в мокрую щеку, сказал «береги себя» и пошел в строй.

Мимо меня стали пробегать мамы и девушки других призывников, пытающихся напоследок сказать что-то важное или не очень…

– Майя! – вдруг услышала я сзади голос.

Я обернулась и не сразу увидела, кто меня окликнул. Потом поняла, что передо мной стоит Андрей. Тот самый Андрей, брат Дена по отцу, с которым я познакомилась в Севастополе в августе.

Андрей подошел ко мне, а я испуганно посмотрела в сторону, куда пошел Ден. Мне показалось, что в этот же момент Ден повернулся и нашу сторону и его взгляд остановился на Андрее. Я инстинктивно отпрянула вправо, не спуская глаз с Дена, а он исчез в толпе.

Внутри меня что-то оборвалось.

«Даже если до этого он ничего не знал про мое знакомство с Андреем, то теперь знает», – подумала я.

Мои руки упали вниз и из глаз снова полились слезы.

– Майя, ты что? – обеспокоенно спросил Андрей, – ты провожала Дениса?

Я покивала и молча пошла к метро. Как я доехала до дома, я помнила плохо. Возле подъезда на лавочке сидела Лерка. Увидев меня, она достала телефон, набрала номер и громко отчиталась: «Теть Насть, вижу ее на горизонте, сейчас буду ее ругать, так что не волнуйтесь».

– Ну что, гулена, тебе зачем телефон нужен? Твоя мама уже с ума сходит, не может дозвониться.

– Сейчас позвоню, – пробурчала я, сев рядом. – В транспорте не слышала звонка.

– Лучше не надо, я уже позвонила. Твой похоронный голос еще больше ее напугает. Ездила на вокзал? – без перехода спросила подруга.

Я кивнула.

– Видела его?

– Да.

– А он тебя?

– Да.

Лерка внимательно посмотрела на меня, подняла со скамейки и повела гулять, чтобы я «пришла в норму».

Мы долго гуляли возле залива, и я рассказывала Лерке про то, что случилось на вокзале.

– А ты уверена, что Ден видел тебя вместе с Андреем? – спросила Лера.

– Мне кажется, да.

– А ты уверена, что Ден знает, кто такой Андрей? Они уже познакомились?

– Я не знаю. Наверное, да.

– Майя, ты ничего не знаешь, а уже придумала себе горе мирового масштаба. Может, Андрей с Полиной еще даже не приезжали к этой Ксюше, и Ден даже не подозревает, что ее кто-то хочет удочерить.

– Я не знаю. Давай просто погуляем, – вздохнув, ответила я.

На обратном пути Лера завела меня в магазин и заставила купить килограмм апельсинов.

– Когда тебе захочется плакать, тут же иди и бери апельсин, – напутствовала подруга, – во-первых, у него позитивный цвет. Во-вторых, ты отвлечешься на то, чтобы его почистить. В-третьих, у него яркий вкус, который тоже тебя отвлечет. Ну и к тому же в нем мало калорий.

Домой я вернулась с большим пакетом цитрусовых. Как оказалось, не зря: в тот день мама приехала с работы чихающая и с температурой, а в следующие два дня с гриппом слегли папа и брат. Как ни странно, меня вирус не сразил. Домашние поедали витамин «C» в форме купленных мною апельсинов, грейпфрутов и мандаринов, пили чай с медом. Я варила им куриный бульон, ходила в аптеку, и мне было совершенно некогда горевать по Дену. Через несколько дней семья пошла на поправку.

«Главное, чтобы, все были живы и здоровы, а остальное как-нибудь сложится», – всегда говорит моя бабушка. И, наверное, она права.

Единственное, что время от времени могло возвращать меня к грустным мыслям – звонки Андрея. Я ни разу не ответила ему.

Вот и сейчас от воспоминаний меня пробудил телефонный звонок. Я вздрогнула, увидела на экране «Андрей», отключила звук.

«Пусть без меня разбираются, все оформляют, это их семейные дела, – подумала я. – Ну а если Ксения не захочет, чтобы ее удочеряла бывшая няня Андрея, чтобы ее увозили в Крым, то я не буду ее уговаривать, это ее жизнь. Я и так слишком влезла во все это».

С моего возвращения из пиццерии, где я была с Леркой и Лехой, прошло около часа. Мама уже пришла с работы и хлопотала на кухне.

Я поставила теплого от моих ладоней деревянного зайца на полку, погладила его по макушке. В прихожей раздался звонок в дверь. Умолк звук блендера: мама пошла открывать.

Через полминуты мама заглянула в мою комнату.

– Майя, там к тебе пришли, – удивленно сказала она, держа в руке кухонное полотенце, – какой-то молодой человек.

– Ко мне? – тоже удивилась я и вышла в прихожую.

Возле двери стоял Андрей. Мое сердце забилось, и я почувствовала, что лицо залилось краской.

– Майя, нам нужно поговорить, – сказал Андрей, – это по поводу Ксении.

Я вздохнула.

– Проходи, – сказала я, – чай будешь?

Андрей отрицательно помотал головой. Он повесил куртку, снял кроссовки, прошел в мою комнату, почему-то оглянулся по сторонам, посмотрел в окно, и только потом повернулся, опершись о подоконник.

– Ксения пропала, – сказал он, глядя мне в глаза.

Я удивленно посмотрела на своего гостя.

«Снова Ксения, – подумалось вдруг мне, – надо же, я ни разу не видела эту девушку, но столько выпадает переживаний из-за нее».

– Как «пропала»? Из детского дома?

– Последние три недели она жила в больнице, у нее после ОРВИ развилась пневмония. В больницу к ней приходила знакомиться Полина, сказала мне потом, что Ксения обещала подумать об ее удочерении и переезде в Севастополь. А через день она пропала из больницы. В детском доме ее нет, она туда не возвращалась.

Я вздохнула и села на стул. Только этого мне не хватало: разыскивать и убеждать Ксению, чтобы она предала Дена и уехала с новой семьей в Севастополь.

– И что, ты хочешь, чтобы я ее нашла и уговорила поехать с вами? – спросила я Андрея.

– Я тебя прошу, чтобы ты подумала, где может быть Ксения. Как я понял, ты… хорошо знакома с Денисом. Может, есть какие-то места, где она может находиться. Мне просто нужно знать: она сбежала, потому что не хочет уезжать с нами, или с ней что-то случилось. Если она не хочет жить с нами, то мы просто уедем и не будем ни на чем настаивать.

Я задумчиво посмотрела в окно.

– А домой она не приходила? – спросила я, – есть же еще квартира, где они жили до того, как их отправили в детский дом…

– Мы там были. Ее там нет. И каких-либо ее вещей там тоже нет. Мы видели эту женщину, ее мать. Она не смогла сказать ни слова. Но мне кажется, если бы Ксения и заходила туда, то сразу бы ушла, – при этих словах Андрей поморщился, видимо, вспомнив встречу с мамой Дена и Ксении, которую лишили материнских прав за злоупотребление алкоголем.