Елена Усачева - Пятница – game over

– А-а-а! – безучастно протянул Пугачев и уставился на воду.

– Это же он тебя уговорил, да? – Историк присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с Пугачевым. – Наобещал, наверное, золотые горы.

Илья утвердительно качнул головой, на кончике носа повисла слезинка.

– Ты лучше скажи, зачем Митрофаныча у себя спрятал? – встрял неугомонный Стриженов. История с исчезновениями волновала его больше всего.

– Он обо всем догадался. – Пугачев поднял на отличника прозрачные, полные слез глаза. – Пока вы бегали, он все просчитал и понял. Еще тогда, в первый день, я видел его в окне, а он видел меня.

– Ну да! – воскликнул Жека. – Человек, которого никто не замечает. Мы тебя не подозревали, поэтому и не видели!

– Наверное, – вздохнул Илюша. – Я боялся, что вы все поймете раньше времени. Но вы каждый раз проходили мимо и даже не поворачивали головы в мою сторону. Меня никто никогда не замечает!

Ребята посмотрели друг на друга, у каждого в глазах читался вопрос: «Ну, что же ты?»

– Зачем тебе это понадобилось? – тихо спросила Каринка.

– Все хотят поехать на море, – еле слышно отозвался Пугачев. – Мне тоже хотелось. И когда Сергей Юрьевич стал с нами разговаривать о том, что не мешало бы постараться написать эту контрольную, я понял, что одной контрольной мало. Так мы никогда не выиграем. Нам нужно немного помочь.

– Про отличников тебе Сергей Юрьевич подсказал? – Сидорова сочувствовала маленькому несчастному «вэшке».

– Да, и слабительное в пирожках тоже он придумал. – Илья теперь смотрел только на нее. Остальные жалости к нему не питали. – Еще сегодня надо было что-то сделать, но я не успел пока. Только записки положил. Понимаете, – заговорил он с жаром, и глаза его вдруг заблестели, – я подумал, что смогу восстановить справедливость. Что именно я имею на это право!

– «Кто я? Тварь дрожащая или право имею?» [1]– пробормотал историк и поднялся. – Опять Достоевский. Я от тебя могу позвонить?

– Да. – Илья и не пытался возражать или мешать что-то делать, он снова погрустнел и сгорбился. – Только надо телефон включить. Я его из розетки выдернул.

Викентий Михайлович понимающе кивнул и вышел. И тут же ванная наполнилась народом.

– Ну, ты даешь! – с искренним восхищением хлопал «вэшку» по плечу Костомаровский. – Как это тебя угораздило? Так и в милицию можно загреметь!

В ответ Пугачев развел руками, мол, так получилось, при этом чуть не свалившись с бортика ванны.

– А как ты все это делал? – Стриженова все еще мучила совесть. Ему было обидно, что не он догадался, кто виновник недавних событий, что не он нашел его, не он проявил себя в этом деле героем.

Наступила тишина. Все приготовились слушать. И тут из коридора послышался голос Викентия Михайловича. Учитель разговаривал по телефону.

– Алло? Здравствуйте, это Курочкин. Да. Будьте добры Сергея Юрьевича. Сергей Юрьевич? Здравствуйте. Ах, ну да, виделись. Вы сейчас никуда не уходите? Дождитесь меня. Мне очень нужно с вами поговорить. Что ж, могу и сейчас…

– Давай рассказывай, – не вытерпел Владик, которому было неинтересно слушать разговор учителей. Пускай взрослые решают свои проблемы сами.

– Это несложно. – Илья протянул руку и наконец закрыл воду. – Когда человек не подозревает, что на него охотятся, его очень легко поймать. Об этом в любом детективе можно прочитать.

– Но тебя же не было в поликлинике! – Каринка подняла вверх перебинтованную руку. – Уж там-то я тебя бы точно заметила!

– В поликлинике тебя кто-то другой ударил. – Пугачев впервые слабо улыбнулся. – А Сергей Юрьевич намекнул, что получилось очень удачно. И хорошо бы и с остальными отличниками что-нибудь такое случилось… Это уже потом мы решили, что не обязательно физически устранять людей. Достаточно всего лишь припугнуть. Вы бы струсили и сами не пришли на контрольную. Тогда у нас были бы все шансы выиграть. Пока вы выясняли отношения с классом «Б», мы занимались. Всю неделю контрольные писали! Прямо в понедельник и начали.

– А как же ты пирожки передал? – У Сидоровой к Пугачеву было еще много вопросов.

– Пирожками Сергей Юрьевич занимался. – Илья говорил это так легко, словно не недавние события пересказывал, а содержание книжки вспоминал. – Это он предложил «бэшкам» подкормить своих, он же и должен был эти пирожки передать. Сергей Юрьевич уверял, что в больнице их продержат до понедельника.

– А шкаф? – вспомнил Жека. – На Митрофаныча шкаф свалился тоже специально?

– Шкаф ни на кого не должен был упасть. – Илья сел удобней, видимо, рассказ обещался быть долгим. – Вернее, должен был, но не на Митрофанова. Шкафу нужно было просто упасть, побольше шума наделать. Все бы стали говорить, что это специально подстроили для отличников, тогда бы кто-нибудь точно в пятницу не пришел бы. Не все отличники такие храбрые, как вы.

– А для Емцова у вас что было? – мрачно спросил Владик и ближе придвинулся к Митьке. При этом сам Емцов побледнел и попытался выйти из ванной, но застывший в дверях толстый Митрофанов лишил его такой возможности.

– Ничего. – Пугачев старался на Владика не смотреть, догадываясь, что ничего хорошего в его взгляде он не увидит. – Емцов и так не пришел бы в пятницу. Его с Крюковой мы сразу вычеркнули.

– Ага, вычеркнули! – фыркнул Костомаровский. – Фиг нас вычеркнешь!

– Даже самые хорошие планы срываются. – Илья скукожился на своем насесте, спина согнулась, голова ушла в плечи.

– Что, опять Достоевский? – поинтересовался Стриженов.

– Нет, все это как-то так случилось… – еле слышно прошептал Пугачев. – И что теперь? Вы меня в милицию поведете?

– Да сиди уж! – стукнул его по плечу Костомаровский. Причем сделал он это так сильно, что Илья снова чуть не кувыркнулся внутрь ванны. – Что теперь с тебя возьмешь? Одни грязные носовые платки.

– Ой, подождите! – встрепенулась Карина. – А как же Макс? Мы же его так и не нашли!

– На крыше он, наверное, где-нибудь сидит. – Судьба Лавренко Стриженова не волновала. – Карлсоном подрабатывает. Он вчера ездил на последний этаж, проверял, есть ли выход на крышу. А классно ты его в лифте пуганул. Он и правда поверил, что ему хана будет, домой отправился. Кстати, Пугачев, а как ты с кирпичами разобрался? Через окно?

– Конечно, через окно! – Митрофанов вышел на кухню и стал тыкать пальцем в сторону улицы. – Оно у него здесь прямо на козырек выходит. Жека, ты все время твердил, что мы кого-то не видим, что он ходит, а мы его не замечаем. Вот я и вспомнил, что Пугачев в тот день, когда тебя дверью стукнули, все время туда-сюда ходил. Я и подумать не мог, что это он. Живет-то он в этом доме. А когда стал размышлять, понял, что это Пугачев. Больше некому.

– Фи, какие здесь все умные, – скривилась Сидорова, и обстановка в квартире сразу разрядилась, ребята заулыбались. Даже Илья вышел из ванной и робко посмотрел на своих внезапных гостей.