Андрей Трушкин - Повелители кладов

Водитель, который по привычке крутил баранку, углубившись в свои мысли, не сразу сообразил, в чем дело. Потом наконец он понял, что что-то происходит, автобус съехал поближе к обочине и, пыхтя как паровоз, остановился. Никос подогнал мотоцикл к обочине, посмотрел вокруг, запоминая место, и задвинул своего железного коня в кусты, которые совершенно скрыли его, будто патентованный гараж из бронебойного листа.

— Брат меня убьет, — в который раз повторил Никос и шагнул в гостеприимно открытые дверцы автобуса.

Водитель, недовольный, что его отрывают от работы и сбивают ему график движения, набросился на Никоса, сразу разгадав в нем местного. Вовка и Лешка стояли у приступочки входа в автобус и молчали. Никос, выдержав паузу, чтобы водитель смог выговориться, стал, в свою очередь, что-то весьма экспрессивно ему рассказывать, то и дело подкрепляя свою речь выразительными жестами. Глаза грека возбужденно заблестели, а усы воинственно встопорщились. Уточнив какие-то нужные ему детали, он знаками показал, чтобы ребята забирались в пустой по раннему времени салон, дверь с шипением затворилась, и автобус, отъехав от незапланированной остановки, продолжил движение по маршруту.

Шофер включил радиосвязь и принялся с кем-то переговариваться.

Довольный Никос подошел к ребятам, плюхнулся рядом с ними на мягкое сиденье и еще раз предупредил:

— Главное, ничему не удивляйтесь и молчите. И еще — особо не высовывайтесь из-за сидений. Мало ли что — вдруг они вас узнают.

— Кто они? Полицейские? — не понял Вовка.

— Нет, они, — не раскрыл свои карты Никос и, нажав на кнопку, улегся в кресле в удобной позе. — Отдыхайте, господа, отдыхайте пока!

Автобус несся вперед, Никос, приняв почти горизонтальное положение, сладко подремывал, но Вовке с Лешкой было не до отдыха.

— Никос, — дергали они его то и дело, — Никос, так нечестно. Ну-ка выкладывай, что ты задумал!

Но рассказывать уже было поздно. Автобус притормозил около живописной группы из трех человек. Один из них, в выцветшей тельняшке и засаленной морской фуражке, первым вскочил с камня, на котором сидела троица ранних пассажиров. Его плохо выскобленное бритвой лицо просунулось в салон, и ребята тут же его узнали — это был Ставракис. Они надвинули бейсболки пониже на глаза и сделали вид, что досматривают третий сон.

Ставракис о чем-то спросил водителя, тот утвердительно кивнул. А в салон, как медведь, нашедший наконец берлогу, уже лез Бутяков. За ним поспевал Грибков-Майский — с огромным фиолетово-желтым фонарем под глазом.

— Иерапетра? — пробасил Бутяков, вероятно, не доверявший Ставракису.

— Йес, йес, — подтвердил водитель.

Бутяков вынул из кармана какую-то крупную купюру, сунул ее шоферу и потребовал:

— Отвезешь в Иерапетру, на лодочную станцию, боат стэйшн. Понял?

— Боат, йес.

— Гриб, как по-английски будет "гавань"?

— Xарборд, — буркнул Грибков-Майский, скорчившийся во втором ряду.

Водитель несколько раз кивнул, знаками показывая, что он все прекрасно понял и доставит господ на лодочную станцию в Иерапетре, и автобус снова отправился в путь.

Вскоре, убаюканные плавным покачиванием, задремали на своих сиденьях и Ставракис, и Бутяков, и Грибков-Майский. Иначе они, наверное, удивились бы, почему автобус с хронической регулярностью пролетает мимо положенных остановок. Наконец за поворотом показались беленькие домики курортного местечка Иерапетра, и автобус, не снижая скорости, поскольку еще было довольно раннее утро и все туристы спали в гостиницах, отельчиках, апартаментах и бунгало, ворвался в город.

Пробудившись с помощью какого-то шестого чувства, Грибков-Майский и Бутяков стали потягиваться, толкнули Ставракиса и принялись что-то тихо обсуждать.

Автобус тем временем, мягко покачиваясь на поворотах, двигался к конечному пункту своего путешествия. Наконец водитель притормозил на какой-то улочке, открыл дверь и гостеприимным жестом показал вперед:

— Плиз, плиз.

Грибков-Майский с Бутяковым подхватили свои пожитки и двинулись к выходу. Как только они оказались на улице, из дверей дома, у которого остановился автобус, выскочили четверо статных молодых людей в полицейской форме, и не успели тюменские жулики сказать "мама", как на их запястьях хищно щелкнули челюстями стальные наручники. Ставракиса из автобуса пришлось выволакивать, поскольку он, сообразив, что коварный водитель привез их вовсе не к лодочной станции, а прямехонько к полицейскому участку, пытался схорониться под сиденьями.

Последними из автобуса вышли ребята, к которым тут же подошел начальник полицейского управления и принялся похлопывать их по спинам, говоря какие-то лестные слова, понял которые, увы, лишь Никос.

— И что, и это все?! — разочарованно пробормотал Вовка, оглядываясь кругом. — Эта погоня начиналась так здорово, со скрипом тормозов, лихими поворотами, слежкой в горах! И вдруг вместо последующей перестрелки и задержания катера жуликов в Средиземном море с помощью десантников, прыгающих с самолета вниз прямо в аквалангах, вот такая банальная концовка?

— Нет, это не конец, — поправил Никос Вовку. — Это только начало. Меня еще убьет брат. А вас, я думаю, ваша классная.

Лешка испуганно сглотнул слюну, глянул на часы и охнул. Никос как в воду глядел. Через полчаса весь их класс должен подтянуться на завтрак, но Вовки и Лешки там точно недосчитаются, потому что в данный момент они находятся совсем на другом конце острова.

Жизнь — штука непредсказуемая. Как бы человек ни распределял свое время, какие бы планы и графики ни составлял, как бы аккуратно ни размечал в ежедневниках свой распорядок на месяцы вперед, жизнь-то все равно сделает все по-своему, спутает все планы, и смотришь, человек, который думал, что все у него предопределено и ничего интересного случиться не может, вдруг очнется где-нибудь в далеком Сингапуре, вынет из портфеля свой органайзер, полистает его в тихом изумлении да и отправит в мусорную корзину. Что и говорить, трудно нам, простым смертным, заглядывать хоть недалеко в будущее. Но потому-то жизнь и интересна!

Вот ведь чего-чего, а такого оборота дел Вовка и Лешка никак не могли ожидать. Когда они летели на Крит, грезилась им, конечно, сабля Улуч-Али, откопанная в древней крепости. Но вот что им придется участвовать в погоне за бандитами и принимать искренние поздравления и похвалы от чина греческой полиции — такое им, конечно, не могло ни присниться в страшном сне, ни привидеться в радужных мечтах.

Полицейские лично позвонили в "Creta Panorama Hotel", нашли там Ольгу Васильевну Мурашкину и, с помощью Никоса, объяснили ей, что с ее подопечными, которые оказали неоценимую услугу греческой полиции, все в порядке. Та едва не хлопнулась в обморок прямо у телефона. Естественно, после этого она держала класс на коротком поводке и глаз не спускала ни с Вовки, ни с Лешки, ни с примкнувшего к ним Кащея.