Владимир Соколов - Подземный лабиринт

— Это мы видели… — Рита хотела сказать «с Игорем», но голос её в этот момент дрогнул и оборвался.

— Да, это вы могли видеть в подземном кладбище. Там много черепов умерших монахов. Так вот. О чёрном монахе в книге настоятеля нет никаких сведений. Вернее, они были. Но в этом месте книга испорчена каким-то химикатом, как будто специально. Я думаю, это сделал он, — с последними словами художник напрягся и стал серьёзным.

— «Дьявольские науки», о которых говорится в летописи, — это алхимия?

— Ты хорошо осведомлена. Недаром твой папа историк. Да, чёрный монах занимался этой, как пишут в учебниках, лженаукой. Но он продвинулся гораздо дальше, сказать, что он значительно опередил свое время. А некоторые химические составы и технологии их изготовления вообще неведомы современной науке. Они описаны вот здесь. — Сомов показал на толстую книгу в чёрном кожаном переплате, лежавшую на столе. — Это труд всей его жизни. Книгу я вырвал из рук мертвеца.

Рита брезгливо поёжилась. Тем временем Сомов продолжал:

— Я до сих пор изучаю её. Некоторые тайные знаки, которыми он пользовался, я не могу пока расшифровать, но работаю над ними в этой лаборатории.

— А правда, что чёрный монах напустил на монастырь болезни, неурожаи? А когда уцелевшие монахи ушли, люди из окрестных селений, которые хоть раз видели его, умирали?

Сомов усмехнулся и прошёлся взад-вперёд. Чёрный монашеский плащ при движении светился сильнее, и художник казался почти на метр. К этому привыкнуть были невозможно, и Рита с трудом преодолевала страх.

— Представь себе. Средневековье. Люди верят во всё на свете. Вспышка молнии кажется им гневом свыше. Красивая женщина колдунья. Естественно, когда настоятель монастыря случайно увидел химические опыты, которые проводил чёрный монах: разноцветные огни, едкий сиреневый дым, ну и всё такое — он принял это за колдовство. И как раз в это время случилась страшная засуха, неурожай. После этого — эпидемия холеры, от которой умерли многие братья. Как тут не поверить, что причиной всему оказались «дьявольские науки»?

Чёрного монаха хотели ночью убить, чтобы избавиться от напастей, которые якобы навлёк на монастырь. Но каким-то чудом узнал об этом и скрылся в окрестных лесах. Затем внезапно появился, по всей видимости, чтобы забрать спрятанные рукописи.

И надо же такому случиться, что как раз в этот момент в монастыре начался сильный пожар, во время которого погибло несколько послушников. Чёрного монаха кто-то заметил. И опять его обвинили. Да и как тут не поверить в его тёмную силу? В общем, трогать его побоялись. В тот же день оставшиеся в живых монахи ушли из монастыря куда-то далеко на север и там основали новую обитель.

О том, что случилось в монастыре, узнали жители окрестных сёл и местечек. Монастырь старались обходить стороной, считая, что это страшное место проклято богом.

Черный монах остался в монастыре один. Он надевал свой плащ, который обработал специальным составом, чтобы отпугивать диких животных, и бродил вокруг монастыря. Одинокий хранитель своих тайн… Случалось, что кто-то его видел. Необычный вид, конечно же, пугал людей. Они думали, что это нечистая сила, и от страха вскоре умирали. Это и отразилось в легенде.

— А для чего монахи обезглавливали трупы?

— Такая у них была традиция. Голову лентой укладывали в специальный прозрачный мешок, а туловище хоронили в земле. Наверное, это означало отделение души от плоти, разума от сердца. Я точно не знаю. Просто это мои предположения.

Сомов снова подошел и сел на стол напротив Риты. В лаборатории воцарилась абсолютная тишина. Наконец он прервал затянувшееся молчание:

— Спрашивай. Я знаю, у тебя есть ко мне очень много вопросов Никому на свете я не сказал бы того, что касается чёрного монаха и подземелья. Но почему-то от тебя я ничего не хочу утаивать. Наверное, потому, что я слишком долго скрывал эту тайну. Настало время раскрыть её. Так что спрашивай.

Действительно, у Риты было много вопросов к Сомову. Но после его откровения мысли в её голове стали путаться. Вопросы кружились, и она не знала, с чего начать.

— Но ты тоже стал… извини за такие слова, — сбивчиво начала Рита, — продолжением чёрного монаха. Ты надел его зловещий плащ. Ты продолжаешь заниматься опытами, которые проводил он. Ты совершил убийство в больнице, украл папку с материалами о поисках подземелья. Ты пугаешь людей. В том числе и меня, тогда, на кладбище… Ты убил моего друга, — Рита почувствовала, что слёзы покатились по её щекам, — ты никого не допускаешь в подземелье, будто это твоя собственность!

— Да, это моё! Я имею право! — неожиданно вскочив и с силой ударив но столу, так что опрокинулось несколько стеклянных банок, выкрикнул художник. — Это все моё! Я хранитель подземелья!

Рита сжалась. Такой реакции от Сомова она не ожидала. Обычно он говорил размеренно и спокойно. Но сейчас его лицо исказилось от злобы, которая до неузнаваемости изменила его мягкие черты. Постепенно успокоившись, Сомов заговорил:

— После того как я нашел книгу монаха, в конце которой был подробный план, я каждый день стал спускаться в подземелье и бродил по этим каменным лабиринтам. Иногда мне казалось, что я умер, и всё это происходит не со мной, будто бы я вижу затянувшийся, тяжёлый сон. Но постепенно я привык к подземелью. Меня снова и снова тянуло сюда.

В помещении, в котором мы сейчас находимся, я сделал лабораторию и стал опробовать опыты, описанные монахом. Кстати, здесь же работал и он. Некоторые колбы, которые ты можешь здесь видеть, держали его руки. Сохранились даже некоторые реактивы. В этой лаборатории я открыл состав удивительных красок, которые позволяют передавать тончайшие эффекты и светотени. Некоторые краски усиливают свое действие с течением времени. С каждым годом картина будто оживает и видится по-другому. Это потрясающий эффект! Вот смотри, — Сомов подошел к стене и отдернул чёрную штору.

Действительно, картины казались невероятно красивыми. Забыв на минуту обо всём на свете, Рита подошла поближе. Таких переходов света, таких линий, таких насыщенных красок она не видела никогда.

— Потрясающе! — выдохнула она.

Сомов также с нескрываемым восхищением смотрел на свои работы.

— Нескромно, конечно, с моей стороны, но они заслуживают того, чтобы быть в лучших картинных галереях мира. А теперь ты увидишь ещё кое-что…

Художник подошёл к стене и отдёрнул такую же чёрную штору. Рита оглянулась и увидела зеркала.

— Ну и что? — непонимающе спросила она, подходя к каждому из четырех больших зеркал, висевших на стене.

— Действительно, ничего такого здесь нет, если не считать, что одно из зеркал, — Сомов указал на него рукой, — вовсе не зеркало.