Энид Блайтон - Тайна со дна реки

— Кря-кря-кря!

У Бетс душа ушла в пятки. Она недоверчиво покосилась на фарфоровую утку на каминной доске. Неужели кряканье донеслось оттуда? Ее сердце бешено заколотилось. Это что же, один из тех самых «голосов», про которые говорил Фэтти? Теперь она пристально смотрела на утку. Кажется, та и вправду шевельнулась.

— Кря-кря-кря! — раздалось снова. Такое звучное низкое кряканье, как бывает у селезней на пруду. Бетс не верила собственным ушам.

— Кудах-тах-тах! Кудах-тах-тах!

Девочка съежилась в кресле ни жива, ни мертва. Теперь закудахтала курица. Курица в спальне? Каким образом? Откуда? А вот уже и собака тихонько подвывает!

Бетс посмотрела на собаку на картине, но с трудом могла различить ее в темноте. Собака опять завыла, потом коротко тявкнула. А потом откуда-то из угла, где стоял платяной шкаф, донесся дребезжащий старческий голос:

— Сигаретку, сэр, пожалуйста! Ну хоть одну сигаретку!

— О, Боже! — испуганно охнула Бетс. — Фэтти, Фэтти, вставай скорей! Тут твои голоса…

Щелкнул выключатель — это Фэтти зажег свет на тумбочке у кровати. Он присел, глядя на Бетс.

— Ага, ты тоже слышала? Вот сейчас опять старик затянул. — И он ткнул пальцем в сторону шкафа. Бетс быстро взглянула туда же.

— Сигаретку, сэр, пожалуйста! Хоть одну сигаретку!

— Нет, это мне не нравится, — пробормотала Бетс и бросилась к Фэтти. — Фэтти, я боюсь! Что это?

— Кря-кря-кря!

— Кудах-тах-тах!

— Му-у-у!

— Ой, Фэтти, что же это? — всхлипывала Бетс, закрывая уши руками. — Фэтти, скорей бежим отсюда, я боюсь!

— Ну что ты, Бетс, не плачь! Я не хотел доводить тебя до слез, — пытался успокоить девочку Фэтти, обнимая ее за плечи. — Я думал, ты сразу поймешь, в чем дело! Ну как же ты так сглупила, не догадалась?

— О чем не догадалась? — недоуменно спросила Бетс. Она вгляделась в смеющуюся физиономию Фэтти. — Это что же, твой очередной розыгрыш, да?

— Вообще-то это секрет, Бетс, — прошептал Фэтти ей на ухо. — Я занимаюсь чревовещанием, вот и все. А ты правда не догадалась?

Бетс изумленно уставилась на улыбающееся лицо Фэтти. Нет, она не могла поверить в это.

— Как? Значит, это ты? Ты крякал за эту утку на камине? А кудахтанье и собачий лай? А старик, клянчащий сигаретку? Нет, этого не может быть!

— И тем не менее это так, — с важностью подтвердил Фэтти. — Я работал над этим весь последний семестр. Эх, какие только звуки не раздавались из углов нашей спальни каждую ночь! Да и в классе тоже. Один раз учитель даже решил открыть шкаф, чтобы посмотреть, не там ли мяукает кошка!

— Но, Фэтти, как это у тебя получается? — не сводила с него изумленных глаз Бетс. — Я, конечно, видела чревовещателей на сцене — с говорящими куклами, но ты-то как это делаешь? Нет, Фэтти, мне это не понравилось!

— Ну, ладно, не глупи, — убеждал ее Фэтти. — Я бы не стал разыгрывать тебя, если бы знал, что ты так испугаешься. Но это как раз и доказывает, что у меня уже здорово получается. Ясно, что здесь, в комнате, нет никаких уток, кур или собак. И тем более нет старика, пойми. Мне только хотелось проверить, смогу я тебя сбить с толку или нет. Но я вовсе не собирался пугать тебя. Черт, значит, все-таки у меня это получается лучше, чем я думал!

Снова из шкафа послышался дрожащий голос, или, может быть, Бетс это только показалось?

— Сигаретку, сэр, пожалуйста, хоть одну сигаретку!

Бетс быстро обернулась к Фэтти и на этот раз засмеялась.

— Да, Фэтти, ты, конечно, ловко это делаешь, но сейчас я видела, как у тебя двигалось горло, когда ты это говорил. Вот только не пойму, как это тебе удается — переносить свой голос в другое место? Это просто чудо! Представляю, что скажут остальные.

Фэтти поудобнее уселся в кровати, положив повыше подушки.

— Так и быть, Бетс, — начал он, — я кое-что расскажу тебе об этом. В прошлом семестре выступал у нас в школе один парень-чревовещатель. Он приехал с кучей дурацких кукол, которые могли вертеть головой туда-сюда, моргать глазами и даже открывать и закрывать рот. Ты ведь видела раньше чревовещателей. Но этот парень был такой артист, просто высший класс! Я, как ни старался, не мог заметить у него ни малейшего движения губ или горла, и все же это своим голосом он заставлял кукол разговаривать. Да что там разговаривать — даже петь!

— Да, конечно, мне тоже чревовещатели кажутся чудом, — сказала Бетс. — Я и понятия не имею, как они это делают. Но ты-то должен это знать, Фэтти. Потому что ты умеешь чревещаль… чревевещаль…

— Чревовещать, — пришел ей на помощь Фэтти. — Конечно, теперь я кое-что знаю. Но мне пришлось самому покопаться в книгах. Потому что, как тебе известно, чревовещанию или, скажем, фокусам в школе не учат. Жаль, конечно, что таких предметов нет в расписании. Уж я бы над ними поработал!

— Да, я бы тоже, — согласилась Бетс. — Так что же, тебе пришлось учиться самому? И никто тебе не помогал?

— Да, — солидно кивнул Фэтти. — Хотя в школе трудно найти место, где ты можешь побыть совсем один, ты же знаешь. Так что мне пришлось открыть свою тайну нескольким ребятам. Теперь у нас в школе уже есть пять-шесть чревовещателей.

— Но, могу спорить, ты из них — самый лучший. Да, Фэтти? — не удержалась Бетс.

Ах, как хотелось Фэтти сказать, что так оно и есть. Но честность заставила его признать, что у другого мальчика получается лучше, чем у него.

— Есть у нас в школе один чернокожий мальчик, — начал он, — какой-то зулусский принц, что ли. Вот он — самый лучший. Но это и неудивительно, потому что все его предки — дяди, дедушки и даже двоюродные дедушки — владели этим искусством. Похоже, это врожденный талант у зулусов. В общем, когда он узнал, что я пытаюсь этому научиться, он показал мне пару приемов.

— Ой, Фэтти, расскажи, какие приемы! — умоляла Бетс.

— Хорошо, — милостиво согласился Фэтти, взбивая подушки и устраиваясь поудобнее. — Но прежде всего надо объяснить само название — «чревовещание». Оно состоит из двух слов — «чрево», то есть живот, и «вещать», то есть говорить. Другими словами, чревовещатель — это тот, кто каким-то образом умеет говорить как бы животом.

— И ты тоже, значит, говоришь своим животом? — насмешливо спросила Бетс. — Если так, у тебя должен быть отличный «животный» голос.

— А вот грубить не надо, — с достоинством парировал Фэтти. — На самом-то деле изобретатели этого слова ошибались, — продолжал он профессорским тоном, — живот тут ни при чем.

— А что же тогда при чем? — еще больше заинтересовалась Бетс.

— Насколько я могу судить, чревовещатель образует звуки обычным путем. Но он по-особому замедляет выдох и перекрывает голосовую щель — там, в горле — как можно больше, а рот раскрывает, наоборот, как можно меньше. И, к тому же, у него работает не весь язык, а только кончик языка, понятно?