Энид Блайтон - Тайна со дна реки

Нельзя сказать, чтобы Бетс было понятно, но ее это не очень волновало — она все равно не собиралась становиться чревовещательницей. Потому что была твердо убеждена, что у нее это ни за что не получится — такая невероятно трудная задача! Фэтти — другое дело. Он берется за невероятное — и у него получается!

— Да, Фэтти, ты все-таки гений, — проговорила она. — А теперь почревовещательствуй еще чуть-чуть, чтобы я могла получше разглядеть, как ты это делаешь.

Но разглядеть ей, конечно, ничего не удалось. Разве что горло Фэтти слегка подрагивало да один раз немного дернулся рот. «Сигаретку, одну только сигаретку…» — звучал дрожащий голос, причем казалось, что к Фэтти он не имеет ни малейшего отношения. Девочка опять непроизвольно взглянула на шкаф. Фэтти смотрел туда же, будто бы там и в самом деле кто-то был.

— Странно все же, — сказала Бетс. — Очень даже странно. Как это у тебя выходит, что твой голос звучит как будто совсем не от тебя, Фэтти? Ты словно берешь и перебрасываешь его совсем в другое место.

— На самом деле я этого не делаю. Тебе просто так кажется, и ты смотришь туда, откуда, как ты думаешь, доносится голос. И вот уже будто бы и впрямь слышишь его оттуда, — объяснял Фэтти. — Понятно, это просто трюк. Хотя тот мальчик, зулусский принц, я тебе про него рассказывал, по-моему, действительно может перебрасывать свой голос. Во всяком случае, однажды нам всем послышалось, что кто-то зовет нас за дверью класса, но, когда мы вышли посмотреть, там не было ни души. А этот хитрец Бубанти сидел себе преспокойно на своем месте в классе и ухмылялся. «Вот как я одурачил всех ребят», — хвастался он потом. А еще однажды был случай, когда на уроке биологии у нас заквакала заспиртованная лягушка. Ты только представь: стоит себе на столе баночка — учитель объясняет, как у земноводных все там устроено. И вдруг: «Ква-ква!» Он, конечно, сначала на нас посмотрел. А мы — на него и на банку. Тут опять: «Ква-ква!» Он, бедняга, подхватил свои книжки и вон из класса! Больше, между прочим, он этой лягушки не приносил.

— Жалко, что я учусь не в твоей школе, — вздохнула Бетс. — Ты всегда так интересно про все рассказываешь, просто дух захватывает! А теперь, когда ты научился этому чревовещательству, кого ты следующего будешь изображать?

— Знаешь, заранее трудно предугадать, когда эти фокусы могут тебе понадобиться, — рассудительно отвечал Фэтти. — Может быть, когда я вырасту, это мне очень пригодится в моей работе сыщика. Но в любом случае, это ужасно забавный трюк, правда?

Послышался взволнованный лай и стук собачьих лап по лестнице.

— Бастер, — виновато проговорил Фэтти. — Господи, за всей этой суматохой из-за «голосов» мы совсем забыли о нашем верном Бастере. Бетс, только не проговорись маме об этом моем новом увлечении, ладно?

Прежде чем Бетс успела заверить Фэтти, что «ни за что и никогда», дверь распахнулась, и в комнату пулей влетел ошалевший от счастья Бастер. За ним вошла миссис Троттвиль. Пес, конечно же, прямиком прыгнул на кровать к Фэтти и бросился на него. Упираясь лапами в плечи мальчика, он норовил лизнуть его в лицо, да при этом еще заливисто лаял.

— Бастер, пощади! — взмолился Фэтти и постарался спрятаться с головой под одеяло от не в меру бурного собачьего восторга. Бастер тут же ринулся за ним, и постель превратилась в странное подобие небольшого землетрясения. К тому же все это сопровождалось отчаянными воплями Фэтти и восторженным лаем.

— Фредерик! Бастеру придется уйти! — пыталась докричаться до сына миссис Троттвиль. — О, Господи, ни тот ни другой даже не слышат, что им говорят! Фэтти! Бастер! Фэтти!

Наконец из-под кучи одеял и подушек вынырнул Фэтти. Растрепанный, с горящими от возбуждения глазами, он так крепко прижимал к себе любимого пса, что тот, бедняга, не мог даже лапой шевельнуть.

— Мама, что делать с этим бешеным зверем? — спросил Фэтти. — По-моему, он совсем очумел, ей-Богу!

— Для начала спусти его на пол, — распорядилась миссис Троттвиль. — А ты, Бастер, не смей больше прыгать на кровать, понял? Не то я напущу на тебя кошку!

— Гав, — глухо отозвался Бастер, что должно было означать: «Испугался я вашей кошки!»

С кошкой у него были сложные взаимоотношения. С одной стороны, Бастер обычно придерживался железного правила собачьего этикета: «Друг моего хозяина — мой друг». А с другой… Слишком уж нахально и вызывающе вела себя эта когтистая привередница. Слишком бесцеремонно подходила к его миске, слишком вольно распоряжалась его любимыми игрушками. Нет, Бастер просто должен был время от времени ставить ее на место и показывать, кто в доме главнее. Что, правда, было делом отнюдь не легким. И не безопасным.

— А теперь послушай меня, Фредерик, — продолжала мама. — Уже время вечернего чая. Можешь встать, надеть халат и попить чай за столом, а не в постели. Бетс принесет его сюда минут через десять. Хорошо, Бетс?

Бетс с готовностью кивнула.

Миссис Троттвиль вышла из комнаты, и Бастер тут же снова вспрыгнул на кровать. Однако на этот раз он был уже не таким буйным. Пес успел выразить Фэтти накопившиеся в нем за время разлуки чувства и теперь мог ограничиться тем, что лежал рядом, время от времени облизывая руки хозяина, если они оказывались поблизости от его черного носа.

Бетс принесла Фэтти халат, шлепанцы, поставила перед камином кресло. Фэтти выбрался из кровати. Сначала он намеревался сделать это лихо, одним прыжком, но, как выяснилось, ноги почему-то отказывались подчиняться его желаниям. В коленках до сих пор ощущалась противная дрожь.

— А остальным ты скажешь о своем чревовещательстве? — спросила Бетс. — Ты их тоже научишь?

— Нет, вот как раз этого я не собираюсь делать, — покачал головой Фэтти. — Понимаешь, тут главная трудность не в том, чтобы «научить», а в тренировке. Для этого приходится издавать всякие странные звуки, и людям, представь себе, это не очень нравится.

— Это уж точно. Вряд ли нашей маме понравится, если Пип будет крякать или мяукать все дни напролет, — согласилась Бетс. — Она и так говорит, что от него шуму, как от целого птичьего двора. И потом у него оценки за семестр так себе… А если он еще и чревовещанием займется, родители наверняка решат, что именно это мешает его учебе.

— Жаль, — заметил Фэтти, приступая к тостам — аппетитным кусочкам поджаренного хлеба. — А мед у нас к тостам есть? Я всегда считал, что горяченькие тосты с маслом отлично идут с медом. Только почему-то обычно бывает так, что у тебя есть или одно, или другое. Да, я вижу, что меда нет, увы… — разочарованно заключил он, окинув взглядом поднос. — Слушай, Бетс, будь другом, сбегай, принеси снизу немного. Только смотри, не задерживайся там, а то мед станет уже не нужен.