Валерий Роньшин - ОТДАЙ СВОЕ СЕРДЦЕ

— Да-а. Круче некуда.

И впрямь, их одноклассница Любка была самой крутой девчонкой Питера. У нее даже фамилия была — Крутая. И надо сказать, что Любка оправдывала свою фамилию на все сто процентов. Она являлась чемпионкой Петербурга по боям без правил среди юниорок; занималась в городском аэроклубе; лихо гоняла на своем «Лендровере», подаренном ей родителями… К тому же Любка была еще и писаной красавицей. Ну, просто-таки ходячая топ-модель с обложки модного журнала. Неудивительно, что она завоевала титул «Мисс Петербург» на конкурсе городских красавиц.

Ну а о том, что Крутая училась на одни пятерки, наверное, и говорить не стоит.

Все эти соображения пронеслись в головах Генки и Макса со скоростью торпеды.

— Отошьет она нас, — убежденно сказал Самокатов.

— Ты думаешь? — почесал затылок Горохов.

— Тут и думать не надо. Ясно, что Любка не подпишется.

— А может, подпишется?

— Фиг с маслом. Чего ей на нас корячиться?

— А вот чего! — Макс жестом фокусника вытащил из кармана блок жевательной резинки. — Она же на жвачке повернутая.

Да, Крутая была без ума от жвачки. Она жевала резину с утра до вечера. А возможно, даже и по ночам.

— Это — экспериментальный образец, — пояснил Горохов. — Ее еще ни в одном магазине не продают.

— А у тебя откуда?

— Тетка дала.

— Какая тетка?

— Ну, моя родная тетка. Она работает на кондитерской фабрике. Они там разрабатывают новые виды конфет, шоколада и жвачек. Вот принесла попробовать.

— Попробовал?

— Ага.

— Ну и как?

— Супер!

— Дай пожевать, — попросил Генка.

— Перебьешься, — отказал Макс.

— Жилишь, что ли?

— Ничего не жилю. Я тебе весь блок отдам, если нас Любка отошьет.

— А при чем тут Любка?

— Ну ты и тормоз, Самокат. Неужели не въехал? Мы ей — новую жвачку, а она нам — информацию о школе ведьм и о Курочкиной. Это называется «бартер», то есть взаимовыгодный обмен.

— На новую жвачку она, пожалуй, клюнет, — прикинул Самокатов.

Горохов бросил взгляд на часы.

— Сейчас последний урок кончится. Погнали в школу!

— Погнали!

Мальчишки успели тик в тик. Крутая уже садилась за баранку своего «Лендровера».

— Люба! — позвал ее Макс.

Любка обернулась.

— О, два прогульщика явились. Вы чего на уроки не ходите?

— У нас к тебе дело, — не отвечая на вопрос, сказал Горохов.

— Только не разводите «ля-ля», — предупредила Крутая, как всегда жуя жвачку. — Я на тренировку опаздываю.

По дороге в школу ребята договорились не посвящать Любку во все тонкости Генкиных заморочек. Еще не так поймет. Друзья придумали другую причину, по которой им необходимо пробраться в школу юных ведьм и все там разузнать.

— Видишь ли, Люба, — начал Макс. — Самокату понравилась одна девочка. Из другой школы. Но туда пацанов не пускают…

— В школу юных ведьм, что ли? — спросила Крутая.

Мальчишки были изумлены. Но виду не подали.

— Да, именно туда.

Любка посмотрела на Генку.

— А как зовут эту девочку?

— Таня, — назвал Самокатов первое пришедшее на ум имя.

— Нет там никаких Тань, — уверенно заявила Крутая.

— Почему это нет?

— Потому. Я всех тамошних девчонок знаю.

— Откуда? — спросил Горохов.

— Оттуда. Моя бабушка — хозяйка этой школы.

— Твоя бабушка?! — вытаращились на Любку ребята.

— Да. Маргарита Курочкина.

Друзья ошеломленно молчали. А Любка сказала:

— Так что, парни, нечего мне мозги пудрить. Или говорите правду, или я отчаливаю.

— Дело в том, Люба, — помявшись, произнес Генка, — что мне все время снится Рита Курочкина.

Крутая фыркнула:

— Моя бабушка?

— Нет, другая Курочкина. Та, что умерла.

— А-а, ее сестра.

— Сестра? — повторил Горохов. — Но ведь та Рита родилась в девятисотом году. — Он хорошо запомнил даты жизни на надгробной плите.

— Ну и что? Моя бабушка тоже родилась в девятисотом. Они двойняшки.

— Выходит, ей больше ста лет? — быстро подсчитал Самокатов.

— Больше, — подтвердила Крутая.

— Да такого просто быть не может! — воскликнул Макс.

— Еще и не такое бывает, — заверила его Любка. — Моя бабушка — колдунья. А колдуньи по триста лет живут. Почитайте-ка книги по оккультизму.

— Не собираюсь я читать всякую муру, — поморщился Горохов. И гордо добавил: — Я верю только в современную науку!

— Ну и зря, — сказала Крутая. — Есть вещи, которые не объяснить с точки зрения науки. А с помощью магии они объясняются элементарно.

«А что, если и мои сны связаны с магией?..» — подумалось вдруг Генке. Раньше эта мысль ему в голову не приходила. А вот сейчас, после Любкиных слов, пришла.

Горохов между тем вступил с Крутой в спор:

— Нет никакой магии! — вовсю разорялся Макс.

— А вот и есть, — отвечала ему Любка. — Если хочешь знать, вчера в Питере открылся съезд российских магов и колдунов.

— Да все эти колдуны и маги на самом деле шарлатаны! — орал Горохов.

— Встречаются и шарлатаны, — соглашалась Крутая. — Но много и настоящих магов.

— Что-то я их не видел, — язвил Макс.

— Приходи к моей бабушке — увидишь, — спокойно говорила Любка. — Она магистр белой магии.

— Белой? — переспросил Самокатов, вспомнив, что Ирэн в его сне назвала Маргариту Курочкину магистром черной магии.

— Да, белой. Маги бывают хорошими и плохими. Как и обычные люди. Хороших магов называют — белыми, а плохих — черными.

Горохов демонстративно пожал плечами.

— То ты говорила, что твоя бабушка — колдунья. Теперь оказывается: она — маг. Я не врублюсь — кто она на самом деле?

— А чего тут врубаться?.. По-простонародному — колдунья. По-интеллигентному — маг. А по-научному — экстрасенс, — разъяснила Крутая.

Чем больше Генка слушал Любку, тем сильнее ему хотелось рассказать ей о своих странных снах, так похожих на реальность.

И он, наконец, решился:

— Люба, можно я тебе кое-что расскажу?

Крутая бросила взгляд на часы.

— Вообще-то мне уже пора ехать.

— Да это не долго.

— Ну хорошо. Рассказывай.

Самокатов торопливо рассказал ей обо всех своих заморочках. Начиная с появления в классе новенькой девочки по имени Рита Курочкина, которую, кроме него, никто не видел, и кончая школой юных ведьм, куда они с Максом пришли вначале в Генкином сне, а потом и наяву.

— Забавная история, — усмехнулась Крутая, выдув изо рта большущий пузырь жвачки.

— Забавная? — удивились ребята.

— Да конечно! — Любка посмотрела на Генку. — К тебе просто лявры присосались.

— Кто? — не понял Самокатов.

— Ну, есть лешие, домовые, барабашки… — перечислила Крутая. — А еще есть лявры. Когда они присасываются к человеку — ему начинают сниться кошмары.

— А откуда тогда у Самоката царапины, шишка, укус и ожог? — спросил Горохов. — Кстати, у меня тоже ожог… — Макс продемонстрировал Любке ярко-красный след на руке. — Вот как это все твоя магия объяснит?..