Валерий Роньшин - ОТДАЙ СВОЕ СЕРДЦЕ

— Черная.

И Самокатов рассказал все, что произошло.

— Мрак, — оценила его рассказ Крутая. И распечатав пластинку, сунула ее в рот.

В это время вновь раздался дверной звонок. Это пришел Горохов.

— Вот так фишечка, — присвистнул он, увидев разгромленную квартиру.

— Я тебе сейчас про другую фишечку расскажу… — И Генка начал по новой рассказывать: — …а потом она как завизжит: «Отдай свое сердце!» У меня прямо волосы на голове дыбом зашевелились…

— Надо говорить: «Волосы дыбом встали», — поправила его Крутая.

— А у меня именно дыбом зашевелились, — настаивал Самокатов.

— А чем она визжала? — поинтересовался Горохов. — У нее что, рот был?

— Да вроде не было… — Генка озадаченно умолк.

— Ладно, Самокат, давай дальше.

Когда Генка во второй раз закончил свой рассказ, Горохов сделал другу комплимент:

— Круто ты ее отметелил. Скажи, Люб?

— Круто, — согласилась Крутая. — И как это ты не испугался, Самокатов?

Генка поморщился.

— Ой, да заколебало уже все время бояться!

— Но почему ж снадобье-то не подействовало? — задумчиво произнесла Любка.

— Видно, ты опять что-то напутала, — сказал Макс.

— Да вроде нет. Лявр манная каша с обувным кремом отпугивает.

— Может, это тогда не лявры? — предположил Самокатов.

Крутая выдула изо рта большущий пузырь жвачки и снова втянула его в рот.

— Может, и не лявры. Но ты, Самокатов, не расстраивайся. Я знаю еще один способ, как тебе избавиться от кошмаров.

— Тухлые яйца и обувной крем больше есть не буду, — сразу предупредил Генка.

— Ничего есть не надо. Нужно просто позвонить.

— Позвонить?

— Да. Существует телефонный номер, по которому можно заказать исполнение любого желания. Только обещайте про этот телефон никому не болтать.

— Обещаем, — сказали мальчишки.

— Поклянитесь, — потребовала Любка.

— Клянемся!

Крутая плотно закрыла дверь в прихожую и шепотом произнесла:

— Номер телефона желаний — 555.

— А кто эти желания исполняет? — спросил Генка.

— Какая тебе разница? — ответила Любка. — Главное, что исполняют.

— А ты сама-то пробовала звонить? — осведомился Макс.

— Да тыщу раз. Вы думаете, почему я отличница, чемпионка и красавица… Давай, Самокатов, звони.

— А что сказать?

— Расскажи все как есть. А потом попроси, чтобы эта чернуха прекратилась.

Генка не без робости набрал 555. В трубке что-то защелкало и зашуршало.

— Алло, — сказал Самокатов.

— Да ты не алокай! — дернула его Крутая за рукав. — Ты рассказывай.

Генка откашлялся и начал:

— Э-э… м-м… это самое…

Поначалу ему было как-то неудобно рассказывать неизвестно кому о своих заморочках, но вскоре Самокатов освоился и довольно складно поведал неведомому абоненту и о Рите Курочкиной, и о собачьем кладбище, и об Афонькине, и о Купоросове с Нестеровой, и о ведьмочках-паучихах, и о Черной руке…

— Вот и все, — закончил Генка и хотел уже положить трубку.

— А желание-то… — напомнил другу Макс.

— Ах, да, — спохватился Самокатов и вновь поднес трубку к губам. — Я хочу, чтобы в моей жизни больше не было никаких кошмаров. Ни во сне, ни наяву.

— Скажи еще, как тебя зовут, — шепнула ему на ухо Любка.

— Меня зовут Гена, — послушно сказал Генка. — Фамилия — Самокатов.

— Значит, так, Гена Самокатов, — раздался в трубке мужской голос. — Зайдешь ко мне сегодня на Литейный, четыре. В триста девятый кабинет. Жду.

Пи-пи-пи… пошли короткие гудки.

Генка положил трубку.

— Ни фига себе, — пробормотал он.

— Что? — смотрели на него Любка с Максом.

— Мне какой-то мужик ответил.

— Хм, странно, — пожала плечами Крутая. — Когда я звонила, мне никто не отвечал.

— А что он сказал? — спросил Горохов.

— Говорит: «Зайдешь на Литейный, четыре. В триста девятый кабинет».

— Раз в кабинет — значит, это какое-то учреждение, — сделала вывод Любка.

— Наверное, телефонный узел, — предположил Макс. — Опять ты, Люба, чего-то напутала.

— Да ничего я не напутала! Я сто раз по этому номеру звонила.

— А давайте сгоняем и посмотрим, что это за контора, — предложил Самокатов. — А заходить не будем.

Ребята вскочили в Любкин джип… И вот они уже на Литейном.

— Вот так фишечка, — присвистнул Горохов. — Это ж Большой дом.

Да, перед ними было массивное здание питерской Службы безопасности, которое горожане прозвали — Большим домом.

Крутая решительно перекатила во рту ком жвачки.

— Ну-ка, идемте, пацаны.

— Куда?

— Туда! Надо же разобраться!

И Любка скрылась за дверями ФСБ. Недаром она была крутой.

Мальчишки, после секундной заминки, последовали за ней. И оказались в просторном холле. У прохода к лифту стоял милиционер.

— Вы к кому? — строго спросил он.

— Мы в триста девятый кабинет, — ответила Любка.

— Как фамилия?

— Самокатов, — сказала Крутая.

Милиционер удивленно приподнял брови.

— У тебя, девочка, фамилия Самокатов?

— Не у меня, а у него. — Любка ткнула пальцем в сторону Генки, который хранил робкое молчание. — Ему велели сюда прийти.

Милиционер посмотрел по журналу.

— Да, есть заявка на Самокатова. А ваши фамилии как? — обратился он к Любке с Максом.

— На нас заявок скорее всего нет, — сказала Крутая.

— Тогда я вас пропустить не могу. — Милиционер взглянул на Генку. — А ты, мальчик, можешь пройти.

Ребята отошли посовещаться.

— Иди один, Самокат, — сказал Горохов.

— Еще чего, — сдрейфил Генка.

— Спокойно, — сказала Любка. — Я сейчас поколдую, и мент нас всех пропустит.

— Ну-ну, — скептически хмыкнул Макс.

Крутая что-то пошептала себе в ладони.

— Молодые люди, — окликнул их милиционер. — Ну что вы там стоите? Проходите… — И он, щелкнув каблуками, отдал ребятам честь.

— Как это тебе удалось? — спросил Горохов у Любки, когда они уже поднимались на лифте.

— Долго ли умеючи, — усмехнулась Крутая.

В длинный-предлинный коридор третьего этажа выходило множество дверей с табличками: отдел по борьбе с тем, отдел по борьбе с этим… И лишь на дверях 309-го кабинета было просто написано:

ОСОБЫЙ ОТДЕЛ

Мальчишки, оробев, затоптались. А Любка уверенно постучала в дверь.

— Да, да, — послышался мужской голос. — Входите.

Ребята вошли в кабинет. И увидели двух офицеров. Майора и капитана. Майор был похож на Колобка с усами. А капитан — на штык без усов.

— Здрасьте, — поздоровались ребята.

— Здравия желаю, — ответил майор. — Чем можем служить?

— Я Гена Самокатов, — робко промолвил Генка.

— А-а, — припомнил майор. — Это ты мне только что звонил?

— Да, я.

— Понятно… — Майор взглянул на Любку. — Вот так номер, чтоб я помер, — подкрутил он усы. — Да это никак первая красавица нашего города.