Карл Фекен - Приключение с Виктором

Всё, что я похитил, я записываю, а также и денежные суммы. Уже набежало тысяча восемьсот сорок семь марок. Я верну эту сумму, как только у меня заведутся деньги.

Приборов и аппаратов становилось всё больше и больше: электрическое отопление, магнитофонное устройство, пылесос. Я исследовал всё, что попадалось в руки. Магниты, провода, слуховые трубки, микрофоны я похищал — они мне ничего не стоили. Вся квартира была оборудована электрическими устройствами. Всё время я придумывал что-либо новое. Дядя не интересовался, откуда я беру материал. Он был доволен уже тем, что я регулярно снабжал его техническими газетами и журналами.

Я был осторожен, лишь однажды забыл плоскогубцы, которые нашёл толстый мальчишка. Ты видел его на матовом стекле — в моём «шпионе».

Я ужасно хотел бы знать, откуда он догадался, что меня надо искать в этом районе? Это он, наверное, и пустил связистов по моему следу. Однако будет лучше всего, если я прекращу мои набеги: в тюрьму мне попасть вовсе не хочется, скорее я сбегу совсем. Но что будет с дядей Виктором?

Какое счастье, что связисты встретили как раз тебя! Ты меня не предашь. Пускай они внизу ждут, пока не почернеют!

Теперь я должен постигнуть тайну атома!

Все мы не имеем никакого представления о том, что могли бы сделать люди, если бы они полностью овладели тайной атома. Но через несколько лет эта тайна будет раскрыта, тогда я смогу построить космический корабль, и мы оба отправимся в мировое пространство.

С напряжённым вниманием слушал я рассказ Виктора. Я совершенно забыл, как и для чего я пришёл к нему. Я восхищался им!

Он будет большим инженером, он построит свой космический корабль. Мы — друзья, и мы будем работать вместе! Кражи? Я отучу его от них.

Мы ещё долго разговаривали о будущем космическом корабле. Виктор так много объяснял, что у меня голова чуть не закружилась.

Я не заметил, как начало темнеть. Когда позвонил телефон, я испуганно вскочил — уже был вечер.

Дядя звал Виктора к себе. Я попрощался.

— Ты даёшь мне слово, что никто не узнает о нашем плане? — спросил меня Виктор. — Даже дядя ничего не знает…

— Честное слово! — твёрдо ответил я, подавая ему руку.

— Разруби! — требовал Виктор. Я разъединил наши руки, ударив по ним ребром ладони. Теперь слово свято.

— Я также рублю, — сказал Виктор. Мы повторили удар.

— Придёшь завтра?

— Да, — ответил я, — в два часа я буду у тебя.

Мы попрощались, как хорошие друзья, и я чувствовал себя весёлым и счастливым, как никогда. Электродвигатель — подарок Виктора — я держал в руках. Мой новый друг проводил меня до двери. В коридоре я взглянул ещё раз на странное изречение:

«Сильный мощнее всего — один».

— Это же чепуха, Виктор, — сказал я тихо. — С друзьями человек гораздо сильнее!

Виктор улыбнулся:

— Да, я очень рад, теперь у меня есть друг. До свидания, Пауль.

— До свидания, Виктор, до завтра!

Будто во сне, спустился я по лестнице. У меня было такое чувство, как после напряжённой приключенческой кинокартины. Всегда невольно моргаешь глазами и лишь постепенно привыкаешь к окружающему.

На улице смеркалось.

«Может быть, мне всё это приснилось?» — спрашивал я себя. Но в руке был подарок Виктора — значит, это не сон.

Передо мной прошли все события дня.

Как это было? Я поклялся не предавать вора, которого мы ищем уже в течение нескольких недель…

Моё честное слово относительно космического корабля я смогу сдержать безо всяких. Это моё личное честное слово и касается только Виктора и меня.

Но клятва? Это уже не моё личное дело. Клятва касалась не только Виктора и меня. Тут были и дядя Вилли и органы связи. Тут были Аннамари, Фриц, Гансик и Альфред — мои друзья, и я в ответе перед ними. Я ехал в метро домой, и у меня тяжело было на сердце.

Напротив сидел мужчина и читал газету. Мой взгляд упал на заголовок:

«Перед стартом первой искусственной Луны!»

«Планы советских учёных!»

«Как далеко уже продвинулись мы, — подумал я. — Нам с Виктором следует поторопиться, чтобы никто не смог нас опередить». Мысленно я видел уже большой газетный заголовок:

«Первый космический корабль стартовал!»

На фотографии — оба учёных, руководящих экспедицией, в рабочих костюмах: Виктор и я.

Нас называют «пионерами Вселенной!» Радио передаёт о нас. Весь мир лихорадочно следит за нашим полётом: Виктор Наводный, известный атомщик, летит со своим другом на Луну!

Преступник?

Вор?

Я отгоняю эти мучительные мысли.

Одно для меня ясно: я должен спасти Виктора, сделать из него честного человека!

Когда я вышел из метро, было совсем темно. На небе сверкали звёзды. Падающая звезда вспыхнула на секунду. Вот так же будем и мы бороздить мировое пространство!

Я спешил домой, зажав моторчик в руках. Пёстрые, привлекательные картины проносились передо мной: дальние чужие миры, огромные леса, странные животные, бесконечные моря и далеко, очень далеко, как крохотная булавочная головка, серебряная звёздочка, наша планета.

Но когда я завернул на нашу улицу, мучительные мысли снова овладели мной. Что сказать матери? Как ответить друзьям?

Моторчик я спрятал на чердаке, чтобы не возбудить подозрений.

Дома у нас сидели мужчина и женщина в форме сотрудников Народной полиции. Мужчина записывал что-то в записную книжку.

— Пауль! — обрадовалась мать, обнимая меня. — Где же ты пропадал?

Я принял совершенно невинный вид и ответил, как бы очень удивлённый:

— Я был в кино. Где я мог ещё пропадать?

— Гм! — хмыкнул полицейский. — Твои друзья рассказывали о какой-то преступной шайке, которая тебя похитила.

Я громко засмеялся:

— Что это они нафантазировали? Какая шайка?

— Боже, что за сумасшедшие ребята! — воскликнула моя мать. — Не думая ни о чём, заставляют меня так волноваться!

Полицейский сделал ещё одну запись в своей книжке и встал, но его спутница посмотрела на меня так странно, что мне стало неуютно.

— Ты ведь знаешь, что в таких случаях нужно говорить правду? — спросила она и посмотрела на меня пристально. — Значит, всё ясно. Пропавший без вести на месте.

Оба они встали и подали мне руку. Странно, но вдруг я почувствовал, что не могу смотреть этой женщине в лицо. Мне казалось, что она видит меня насквозь.

— Если что-нибудь вспомнишь, приходи ко мне, — сказала она тихо, когда я провожал её.

Я только кивнул, не поднимая глаз.

Моя мать на радостях не заметила, что я смущён.