Валерий Гусев - Грабеж средь бела дня

…Проснулся Санек почему-то опять в прихожей, свежим и бодрым. Рядом сидела, уставившись в экран телевизора, заспанная Лёвка. Она тоже, судя по ее виду, только что окончательно проснулась и первым делом потянула пальцы в рот. Но тут же вздрогнула, вскинула голову и громко сказала: «Наелась!»

Колдун одобрительно улыбнулся и выпроводил своих юных пациентов за дверь.

Лёвка с той поры ногти не грызла, а Санек на следующий день отличился на уроке алгебры.

– Санек, – вдруг спросил Алешка, – а когда вас обокрали?

– Вот когда я на гипнозе был! Знал бы – не пошел.

– А у этого… гипноза фамилия какая? – не отставал Алешка.

– Эта… Щас, припомню. А! Орликов! Черный могучий маг!

– Может, Орлянский? – машинально уточнил я.

– Точно! Орлянский! Орликов это Витек, из шестого «А».

Честно скажу, я не только ничего не понял из его рассказа, я к тому же Саньку не очень-то и поверил. А вот Лешка слушал его, открыв рот и распахнув глаза. В которых искорками мелькали какие-то догадки.

Но он не спешил ими со мной поделиться. Тем более что в тот же день к этим мутным фактам прибавился еще один. Не менее мутный. В вестибюле мы застали яростный спор Лёвки с ее бабушкой из Тамбова, которая зашла за своей «деукой», чтобы… отвести ее к колдуну-гипнотизеру.

– Ба, – убеждала Лёвка бабушку, – но я же была уже у него. Он меня вылечил. Наелась я этих ногтей!..

– Как была? – верещала бабушка. – Чтой-то ты врешь, деука!

– Ничего не вру! – вырывалась Лёвка из бабушкиных рук. – Ты же сама просила Жучка меня проводить. Я с Саньком ходила…

– Какого такого Жучка? – испугалась бабушка. – Собака, что ль, такая? Ты гляди у меня! А Санек твой – вообще озорник!

Ничего себе! Оказывается, тамбовская бабушка вовсе не поручала Толяну сопроводить Лёвку. Это была его инициатива. Зачем, спрашивается? Что он, такой добренький, этот завистник? Лёвкины ноготки пожалел, да? И почему он к этому делу именно Санька привлек?

Эти вопросы оставались пока без ответа. Но недолго.

Мы, как обычно, сидели в библиотеке, и я диктовал Лешке отрывок из «Родной речи». Он морщил лоб, хмурился и старательно, прикусив кончик языка, корябал в черновой тетради.

– Все? – спросил я. – Давай проверю.

Я достал красный фломастер и забрал у него тетрадь. В последнее мгновение Лешка как бы очнулся и сделал попытку удержать ее. Наверное, насажал столько ошибок, что ему стало стыдно перед старшим братом, который вместо того, чтобы исправить свои тройки, помогает ему исправить его двойки.

…Да, ошибки были. И я даже машинально начал их исправлять. Но над первой же фразой моя рука дрогнула, а мои глаза полезли на лоб.

Написанное Алешкой несколько отличалось от диктанта. Как собака от самолета.

Судите сами. Я ничего не изменил. Кроме ошибок, конечно.

«Раз. Кто-то стащил журналы, но двойки не исправил, дурак.

Два. Вместо этого выписал адреса.

Три. Один адрес – Санькин.

Четыре. Санька спал под гипнозом.

Пять. Его квартиру обворовали.

Шесть. Лёвкина бабка ни при чем» .

– Что это? – спросил я.

– Мои мысли, – безмятежно отозвался Алешка. – Здорово, да? Как у Холмса. Логическая цепочка.

– И куда она тянется? – спросил я, чтобы прервать этот дурацкий разговор.

– Она тянется к преступникам! – громко прошептал Алешка.

– Откуда ты знаешь? – возмутился я.

– Оттуда! – и он гордо постучал себя по лбу.

Вечером к нам пришел наш участковый. Открыв ему дверь, мама немного испугалась, но он сразу ее успокоил:

– Не волнуйтесь, ваши дети еще ничего опять не натворили. Я посоветоваться зашел. К товарищу полковнику.

Наш участковый еще очень молодой и не очень опытный. И как только он узнал, что наш папа полковник милиции, то сразу стал с ним советоваться. И папа всегда ему помогал.

– Проходите на кухню, – пригласила мама. – Товарищ полковник сейчас будет.

Лейтенант с полковником уселись пить чай, а мы с Алешкой уселись на пол. В коридоре. Делали вид, что чиним старый сервировочный столик, который до сих пор не выкинули только потому, что никак не могли договориться, кто отнесет его на помойку. Всем некогда.

– По этой квартирной краже, товарищ полковник, практически никаких зацепок. Обошел все квартиры, опросил всех жильцов – никто не вспомнил ничего подозрительного. Кроме гражданки Басовой. Она рассказала про одного подозрительного молодого человека, который раскладывал в подъезде газеты по почтовым ящикам и все время оглядывался. Но, как выяснилось, оглядывался он два года назад…

Папа рассмеялся, а мы хихикнули и звякнули отверткой по молотку – для конспирации. Вроде того, что мы и не думаем подслушивать, потому как по горло заняты важным делом.

– Правда, гражданин Мизулин заметил возле подъезда автофургон марки «Газель», в который что-то грузили. Но ни цвета, ни номера машины сообщить не смог – не обратил внимания.

– А когда он его заметил? – уточнил папа.

– В том-то и дело, что как раз в то время, когда предположительно была совершена кража. От четырнадцати до шестнадцати часов.

– Это интересно, – задумчиво проговорил папа. – Хотите еще чаю? – Он помолчал и спросил: – Ну хоть что-то ему бросилось в глаза? Какая-нибудь примета?

– Да так, ерунда. Какая-то бомбошка за ветровым стеклом на веревочке. Но он ее не разглядел. Да таких бомбошек… – Участковый вздохнул. – На каждой машине…

– А что экспертиза замка показала?

Участковый вздохнул еще глубже.

– Показала, что замок был открыт ключом ихнего мальца, Сашки. Но это ерунда получается. Не станет же пацан сам у себя красть…

Это спорный вопрос, подумал я. Смотря какой малец. И смотря что красть. Несколько лет назад одна моя одноклассница скопила денег и наняла жуликов, чтобы они сперли из их квартиры пианино – так ее родители с этой музыкой достали.

А Санек? С его ненавистью к «компютеру»?

Я переглянулся с Алешкой и по его ответному взгляду понял, что его посетила такая же мысль. И что эту версию он обязательно отработает.

Только вот при чем здесь холодильник, хрустальные вазы и сервиз столетней давности? Впрочем, их жулики могли прихватить в качестве гонорара за кражу компьютера. Или в порядке перевыполнения плана.

Мы опять зазвенели инструментами, потому что участковый стал прощаться.

– Ну, что мне вам посоветовать, лейтенант? – сказал наш полковник. – Квартирная кража – это такого рода преступление, которое раскрывается чаще всего ногами, а не головой.

– Это как? – удивился участковый.

– Придется еще походить. И по соседним домам. И по рынку. Поспрашивать, поглядывать. Чем больше вопросов вы зададите, тем больше шансов, что когда-нибудь получите нужный ответ.