Марианна Басина - Далече от брегов Невы [без иллюстраций]

Когда спектакль кончился и Пушкин помогал дамам сесть в карету, Елизавета Ксаверьевна указала ему на место рядом с собой. Он сел, и карета покатила. Они довезли Веру Фёдоровну до дома и двинулись дальше к даче Рено. Дом был тёмный и тихий. В саду нестерпимо сильно пахли ночные цветы. Их встретил заспанный лакей со свечой. Они прошли в гостиную. Елизавета Ксаверьевна приказала слуге зажечь свечи, попросила Пушкина подождать и скрылась в глубине дома. Она быстро вернулась и протянула Пушкину перстень с печаткой и золотой медальон со своим портретом.

— Это вам, — сказала она просто.

Он молча взял медальон и перстень и бережно спрятал. Она протянула ему руку:

— Прощайте…

Он поцеловал её руку и держал до тех пор, пока она сама осторожно не отняла её. Она стояла перед ним такая молодая и прелестная в своём воздушном платье, что у Пушкина сжалось сердце и он подумал, что, может быть, больше никогда не увидит её.

— Прощайте, графиня…

— Храни вас бог.

Она перекрестила его. Он низко поклонился и ушёл не оглядываясь. Она посмотрела ему вслед и вздохнула.

На другое утро запряжённая в родительскую коляску тройка почтовых лошадей уже мчала их с Никитой на север. Пушкин был мрачен, молчалив. Никита, сидя на козлах рядом с ямщиком, то и дело оборачивался и с беспокойством поглядывал на молодого своего барина: здоров ли? Сам Никита был рад-радёшенек и уже воображал, как, приехав в Михайловское, напарится в бане, напьётся холодного квасу, наестся щей и завалится на печь под тулуп.

Пушкин никогда не бывал в Михайловском в зимнюю пору, но теперь почему-то, стоило закрыть глаза, как виделся ему старый дедовский дом по окошки в снегу с изморозью на стёклах и поля за Соротью — пустые, безлюдные. И снега, снега…

Через две недели после высылки Пушкина из Одессы Вяземский писал в Петербург Александру Ивановичу Тургеневу: «Последнее письмо жены моей наполнено сетованиями о жребии несчастного Пушкина. Он от неё отправился в свою ссылку; она оплакивает его как брата. Они до сей поры не знают причин его несчастия. Как можно такими крутыми мерами поддразнивать и вызывать отчаяние человека! Кто творец этого бесчеловечного убийства? Или не убийство — заточить пылкого кипучего юношу в деревне русской? Правительство верно было обольщено ложными сплетнями. Да и что такое за наказание за вины, которые не подходят ни под какое право? Неужели в столицах нет людей, более виновных Пушкина? Сколько вижу из них обрызганных грязью и кровью! А тут за необдуманное слово, за неосторожный стих предают человека на жертву. Это напоминает басню „Мор зверей“. Только там глупость, в виде быка, платит за чужие грехи, а здесь — ум и дарование. Да и постигают ли те, которые вовлекли власть в эту меру, что есть ссылка в деревню на Руси? Должно точно быть богатырём духовным, чтобы устоять против этой пытки. Страшусь за Пушкина!»

Загнанный в глухую деревню, Пушкин не погиб. Он явил себя духовным богатырём. Его спас труд.

Проследить путь Пушкина из Петербурга в Екатеринослав, из Екатеринослава на Кавказ, а оттуда в Крым; следовать за поэтом в Кишинёв, сопровождать его в Каменку, сопутствовать ему по дорогам Молдавии, в Киев, в Одессу — значит совершить увлекательное путешествие. И хотя многое в этих местах изменилось до неузнаваемости, они по-прежнему остаются пушкинскими. И потому, что вошли в наше сознание вместе со строфами «Кавказского пленника», «Бахчисарайского фонтана», «Цыган», «Путешествия Онегина», «Полтавы», и потому, что здесь свято сберегается память о Пушкине.

Музеи, мемориальные доски, улицы, школы, библиотеки, названные именем великого поэта, — всё воскрешает многие страницы его жизни.

С тех далёких времён в бывшем Екатеринославе, а ныне областном промышленном центре Днепропетровске, сохранился небольшой каменный дом, где помещалась канцелярия генерала Инзова, где бывал у него Пушкин. Это дом 64 по проспекту Карла Маркса.

Сохранилось и здание одной из тогдашних екатеринославских достопримечательностей — казённой фабрики тонких сукон. Его адрес: проспект Карла Маркса, дом 120.

Нынешний Таганрог ничем не напоминает тот «бедный строениями» город с домами, крытыми соломой, который видел Пушкин. Но до сих пор на бывшей Греческой улице стоит каменный дом, принадлежавший некогда градоначальнику Папкову (улица III Интернационала, дом 40).

Мемориальная доска, укреплённая на стене его, гласит о том, что в этом доме, проездом на Кавказ, останавливались Пушкин и герой 1812 года генерал Раевский.

В городе Аксае Ростовской области — бывшей станице Аксайской — можно увидеть два здания старинной почтовой станции. Мемориальная доска напоминает, что Пушкин дважды бывал в Аксае: в 1820 году и позднее, в 1829 году.

В станице Старочеркасской сохранилось немало исторических памятников, из тех, что видел Пушкин: старинные церкви, дома. Бывший Воскресенский войсковой собор теперь стал краеведческим музеем и носит имя Степана Разина.

По-прежнему лежат здесь в ограде свидетели казацкой славы — азовские трофеи, а на галерее собора висят кандалы славного казацкого атамана, борца за волю народную.

Бывший Константиногорск — ныне часть Пятигорска. Хотя всё здесь иное, по-прежнему стоит на одной из улиц длинный одноэтажный каменный дом, тот самый, который снят был для генерала Раевского и где жил с друзьями Пушкин. Теперь это дом 6 по улице Карла Маркса.

Дача Броневского вблизи Феодосии, где останавливался с Раевскими Пушкин, была уничтожена фашистами во время Великой Отечественной войны.

Уцелело лишь одно строение — грот. Его называют Пушкинским.

Там, где был сад Броневского, у входа в один из санаториев, установлена мемориальная доска с надписью: «Здесь 16—18 августа 1820 г. останавливался проездом в Гурзуф великий русский поэт Александр Сергеевич Пушкин».

Нынешний Гурзуф — курортный посёлок с современными домами и санаториями.

И всё же во многом он остаётся пушкинским.

Те же небо и море, пышная растительность, тёмные кипарисы, причудливые изломы прибрежных скал и огромный каменный медведь — Аю-даг.

Недалеко от моря — бывший дом герцога Ришелье, где провёл «счастливейшие минуты» своей жизни Пушкин.

Правда, дом перестроен, но он стоит на том же месте и из окон верхнего этажа его открывается тот же вид.

В крымском городе Бахчисарае, как и в пушкинские времена, пленяет своей необычностью дворец крымских ханов — Хан-Сарай, «Фонтан слёз», ханское кладбище, гарем.

Всё это ныне историко-архитектурный музей. Есть во дворце Пушкинская комната, выставка, посвящённая Пушкину. А на мраморе «Фонтана слёз», напоминая о поэте, лежат две розы.