Линн Понтон - Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

— Это было бы очень тяжело для тебя.

Она расплакалась, отвернувшись от меня, чтобы я не видела ее лица.

— Как странно, что ты веришь во что-то теоретически, но когда это случается с тобой, то приходится делать другой выбор.

— Что помогло тебе сделать выбор?

Я участвовала в процессе выбора, так что хотя бы отчасти уже знала ответ. Но я хотела, чтобы Мария сумела подумать о том, через что она прошла.

Мария поднялась, глядя в окно на клубящийся над волнами туман.

— Я стала значительно старше, чем месяц назад, но я видела этих девочек в Доме Святой Елизаветы с их детьми. Я не смогла бы сделать то, что делают они. Я много думала о том, чтобы отдать ребенка на усыновление, но Лиана считает, что мама превратила бы мою жизнь в ад. Раффи и папа сказали, что будут на моей стороне, что бы я ни сделала. Наконец я приняла решение.

— Нелегкое для тебя, Мария.

— Я чувствую, что перешла от тринадцати лет к двадцати трем.

Работая с девочками в подобных ситуациях, я стремлюсь к тому, чтобы позволить им сделать собственный выбор, удостоверившись, что они рассмотрели все возможности. К сожалению, для многих это первый выбор в сфере сексуальности. Одним прыжком они оказываются далеко за поцелуями или презервативами.

Большинство американцев убеждены, что в Соединенных Штатах беременность подростков приняла характер эпидемии. На самом деле среди незамужних женщин, имеющих ребенка, две трети старше восемнадцати лет, хотя за это клеймят позором подростков. Так почему же столько энергии и гнева направлено на эту «проблему» и на подростков? Кристен Люкер полагает, что девочки-подростки принимают на себя удар всеобщей обеспокоенности большими экономическими и социальными изменениями, растущим количеством разводов и матерей-одиночек.

Хотя проблема подростковой беременности является наиболее острой, она не так сильно отличается от всех проблем молодежной сексуальности. Молодежь стала козлом отпущения в вопросах сексуальности, притом девочки в большей мере, чем мальчики. Все больше взрослых женщин отдают предпочтение беременности и воспитанию ребенка в одиночку. Это одно из заметных изменений в социальной жизни Соединенных Штатов, хотя оно не воспринимается с таким единодушным осуждением, как поведение подростков.

Причины подростковой беременности еще недостаточно понимают. Не все девочки беременеют по одной причине. Это не только «случай». У каждой из них обычно бывает несколько сопутствующих факторов. Мария была одинока. Она училась в старшем классе с более трудной программой и сочла удобным заниматься после уроков вместе с мальчиком старшего возраста.

Она чувствовала себя уютно, когда он обнимал ее. Ее родители очень много работали, у них оставалось мало времени, чтобы уделить ей внимание. Объятия и поцелуи ее друга напоминали Марии о том, как хорошо она чувствовала себя на коленях у отца. Воспоминания об этом разожгли ее желание иметь больше удовольствий. Мария испытывала и сексуальное желание, разбуженное ласками Раффи. Она не была пассивным партнером: «Я подтолкнула его... Начала я. Меня никто не принуждал». Это была борьба девочки, желавшей узнать, что зажигает ее чувства, так что открытие Марии было чрезвычайно важным для нее. Гнев матери, обнаружившей беременность дочери, был направлен на это желание: «Ты позволила ему прикоснуться к тебе! Ты проститутка!» К счастью, отец и сестра Марии, хотя и были расстроены тем, что в таком раннем возрасте она не предохранялась, все же сказали ей, что очень любят ее. Подобно многим подросткам, при первом (и единственном) сношении Мария не использовала презерватив.

Узнав о своей беременности, Мария прошла через несколько очень болезненных стадий взросления. Она была против абортов, но решила, что слишком молода, чтобы выносить ребенка или воспитать его. Многие девочки, подобно Марии, отрицательно относятся к абортам. В ранней юности многим девочкам в первый раз задают эти вопросы. Они пока еще больше дети, чем взрослые, и боятся любой медицинской процедуры, которая ассоциируется у них с недавно проведенной болезненной операцией, например, с удалением миндалин. Размышляя о самой беременности, а не о перспективе аборта, Мария внимательно слушала своего педиатра, которая рассказала, что ее таз еще не вполне развит и возможны осложнения при вынашивании ребенка до конца срока беременности. А мы с Марией разговаривали еще и о том, что она пока эмоционально не подготовлена к воспитанию ребенка. Очевидно, ее отношения с матерью были неустойчивыми задолго до того, как Мария забеременела, и до принятия решения о материнстве надо было многое проработать.

В тринадцать лет Мария сама еще очень нуждалась в материнской опеке и поддержке.

Девочки, которые не ладят со своими матерями, чаще забеременеют в подростковом возрасте. Кэрол боялась ласкать и обнимать своих детей, и Мария искала физического контакта, который был недавно потерян из-за занятости отца. В своей сексуальной активности с Раффи она обнаружила подобные комфортные ощущения. Многие девочки-подростки полагают, что ребенок обеспечит им еще и физический комфорт, им будет кого обнимать и любить. Мы с Марией не очень много поработали в этом направлении, ее мать щедро угощала люмпией, но сопротивлялась посещению моих сеансов вместе с Марией, поэтому Мария не очень продвинулась в понимании своей матери.

Насколько важна роль матери для забеременевших девушек, показывает и наша следующая история.

Семнадцатилетнюю Наоми прислала ко мне ее мать Сесиль, профессор университета. Когда Наоми сообщила ей о своей беременности, мать провела компьютерный поиск по печатным публикациям и нашла меня по статье о принятии рискованных решений юными девушками. Сесиль позвонила мне, ожидая, что я посоветую ее дочери сделать аборт.

— Доктор Понтон, я знаю, что вы очень заняты, но вы должны принять мою дочь сегодня во второй половине дня. У нее мало времени на принятие решения.

— Решения о чем?

— Ах, ну, она беременна. Она действительно беременна почти четыре месяца. Она говорит, что хочет этого ребенка. Я надеюсь, что вы убедите ее принять... не быть предубежденной.

Не было ли предубеждений у этой матери? Соображала ли она, о чем меня просит? Или насколько это невозможно?

— А ваша дочь желает увидеться со мной?

— Да. Это максимум, на что я заставила ее согласиться.

В тот день у меня все было занято, и она согласилась отложить встречу на два дня.

Я положила трубку, желая узнать, в самом ли деле хочет прийти ко мне дочь этой женщины. Держу пари, что не очень.

Через два дня я впервые встретилась с Наоми. Выглянув в приемную, я сразу отметила ее точеный профиль. У девочки был нос прекрасной формы и кожа цвета кофе с молоком. Ее глаза были закрыты, ноги она скрестила под собой, а в ушах были наушники. В моей обычно шумной приемной чувствовалось умиротворение.