Линн Понтон - Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

Когда она наклонилась, чтобы поднять упавший на ковер цветок, я почувствовала ее духи со слабым запахом фиалок. Гораздо чаще меня просто валят с ног взрывы синтетических запахов от парфюмерии, которые приносят в мой кабинет подростки: «Томми Герл», «Кельвин Кляйн». Но у Лары духи были другими, спокойно-чувственными. С самого начала мы с ней хорошо работали вместе. Мы нашли бумажный стаканчик для диких цветов и поставили их на столик между нами. Несколько минут Лара молчала. Я тоже сидела тихо и ждала. Разливающийся по комнате свет отражался от волос Лары, выделяя золотистые прядки на фоне более темных, пепельных.

На ней было бледно-желтое платье без рукавов, которое она бессознательно разглаживала, стараясь найти первые слова. Я не хотела, чтобы она чувствовала неловкость от моего пристального взгляда, и потому глядела в окно, пока она не заговорила.

— Я узнала ваше имя несколько месяцев назад, когда заболела.

Ее глаза затуманились, и снова прошло несколько мгновений, пока она нащупала в своей сумочке белый льняной платочек. Год за годом наблюдая девочек, выдирающих из залатанных рюкзаков измятые бумажные салфетки, я была удивлена, увидев такой платок. Это напомнило мне о моем происхождении, о старомодных французских тетушках с кружевными платочками за корсажем. Наконец беззвучный плач Лары прекратился. Ее платок промок, и она принялась за мою коробку с «клинексами».

— Я не позвонила раньше потому, что знала, что вы скажете.

— Ты знала?

— Да... Я знала, вы будете думать, что я была... — ее голос задрожал от самоосуждения. Она подыскивала слово: — прос... ужасной личностью.

— Почему ты так думаешь о себе?

— Разве вы не знаете? — она смотрела на меня, как будто я была инопланетянкой.

— Лара, я не знаю. Я знаю, что существует много причин, по которым трудно видеться или разговаривать с психиатром. Я знаю, что надо иметь смелость прийти ко мне.

Она отвернулась и снова начала плакать. Я увидела, как содрогались ее плечи. Снова долгая пауза, во время которой я ждала, а затем так же тщательно подбираемые слова.

— Доктор Понтон, вы тоже француженка из Луизианы?

— Француженка из Канады, — уточнила я.

— Как моя мама. Вы выглядите как моя мама.

Лара была не первым подростком, говорившим мне, что я похожа на ее или его маму. Она уже спросила, не такое же ли у меня происхождение, как у ее семьи, и я уже подумала о своих тетушках с их изящными платочками и о себе с букетиком диких цветов. Мы должны были понять, как связаны и как будут развиваться наши чувства. Хотела бы я знать, чувствует ли и она эти связи с самого начала нашей работы.

Глубоко вздохнув, я спросила:

— А твоя мать подумала бы, что ты ужасная личность?

— Если бы она узнала, что я собираюсь рассказать вам, то подумала бы. И вы подумаете тоже. Я знаю, что вы подумаете так! — Она согнулась, и ее плечи, выглядывающие из выреза платья, задрожали.

Мне хотелось закричать в ответ: «Нет, я не подумаю, и твоя мать тоже не подумает», но я не стала. Вместо этого я терпеливо ждала, когда Лара перестанет плакать, и готовила ей чашку чая с имбирным персиком. Когда я подала ей чай, она улыбнулась сквозь слезы:

— Даже чашки как у моей мамы.

Наблюдая, как Лара пьет чай, я подумала, что она еще сосредоточена на своей матери, но теперь я поняла, что этим она начинает надоедать себе и мне. Не слишком ли много мам? Я решила разобраться с этим.

— Я предполагаю, что она тоже поит тебя персиковым чаем.

Широко улыбнувшись, она пошутила:

— Да, но охлажденным, доктор Понтон. Это же юг.

— Лара, у меня нет льда. Так что извини.

— Все нормально в самом деле.

Это «нормально» означало, что я прошла проверку и она готова начать разговор. И Лара начала рассказ. Через час, когда я закончила наш сеанс, она еще рассказывала. Ее история выливалась, иногда захватывая ее и меня.

Лара была младшей из пяти детей в католической семье. Она посещала католические школы в той же последовательности, что и ее братья и сестры. Лара рано развилась и начала проявлять интерес к сексу. Под этим она понимала не физическое развитие, а озабоченность сексуальными идеями. Девушка сказала мне, что начала мастурбировать с семи или восьми лет. Лара верила, что ее «возросший» интерес к сексуальным вопросам отчасти разжигался системой запретов, принятых в католической школе, где ей многократно напоминали о том, как важно избежать до брака не только полового сношения, но и любых сексуальных мыслей и действий. Эти ограничения возбуждали ее интерес к сексуальности и постепенно вырабатывали убеждение, что раз она интересуется этим, значит она плохая личность, проститутка. Разумеется, мастурбация уже делала ее проклятой, по крайней мере монахинями в ее школе.

В католической школе, где училась Лара, неохотно обучали использованию противозачаточных средств и представляли их как нечто, что может понадобиться в отдаленном будущем, когда она выйдет замуж. О том, что такое ВИЧ, речь почти не заходила, так как риск заражения ВИЧ был очень мал для дожидавшихся замужества учениц. О презервативах упоминали, но никогда не показывали и, конечно, не обеспечивали ими. Лара отказалась от этой программы, полагая, что она не имеет отношения к ней, девочке, которая в то время уже была сексуально активной. Она сказала, что монахини не понимали ее сексуальности. Она спрашивала: «Как они могли?»

В шестнадцатилетнем возрасте Лара начала сексуальные эксперименты с мальчиками, и первое половое сношение совершила в семнадцать лет. Она не использовала презервативы или другие противозачаточные средства. Она уже считала себя проклятой за то, что ее так интересовала сексуальная сфера, так зачем же суетиться с предохранением? Такое отношение к себе влияло и на выбор партнеров, по ее словам, «плохих парней», отличавшихся, как она поняла позже, весьма рискованным поведением.

Для всех людей, а в особенности для молодых, важно провести широкомасштабное просвещение относительно ВИЧ и СПИД. Такие программы должны быть терпимы к разным взглядам и подходить к каждому индивидуально. Программа сексуального просвещения может только навредить, если она исключает всестороннее обсуждение реальных ситуаций, в которых могут оказаться подростки, и вариантов выбора поведения в таких ситуациях. В старших классах школы Лара осталась непросвещенной относительно ВИЧ, касающейся непосредственно и ее жизни. Школьная программа лишь заставила девушку почувствовать себя еще более изолированной из- за ее сексуальности. Эта программа только усугубила ее представление о себе как уже проклятой за сексуальные мысли и поведение.

Жизнь Лары перевернулась, когда один из ее сексуальных партнеров, молодой человек старше двадцати лет, спросил ее, почему она не предохраняется. Он посоветовал ей пойти в местную клинику контроля за рождаемостью и вызвался сопровождать ее. Он рассказал, что в ранней юности тоже не пользовался презервативами, испытывая судьбу и подвергая себя риску при каждом сексуальном контакте. Ему повезло: он избежал заражения после контакта с ВИЧ- инфицированным. Постепенно он понял, насколько неразумным было его поведение. Через две недели Лара получила положительный результат. Это произошло на следующий день после того, как ей исполнилось девятнадцать лет.