Линн Понтон - Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

Вскоре телефон зазвонил снова. Я предполагала, что это должна быть Лара. Хотела бы я знать, звонила ли ей мать. Может быть, Анна почувствовала мое невысказанное послание: «Поделитесь этим со своей дочерью» . Это была плачущая Лара. Но Анна не звонила ей.

— Я напугана, доктор Понтон.

— Как ты думаешь, отчего это происходит?

— Я в самом деле плохо чувствую себя.

— Так плохо, что чувствуешь, будто можешь навредить себе? — спросила я, хотя на самом деле не хотела. Не важно, как я формулировала вопрос, он всегда кажется мне бестактным.

Она ответила с сарказмом:

— Все верно, вы делаете свою работу, доктор Понтон, но в эту ночь я не собираюсь покончить жизнь самоубийством, если вы хотели спросить об этом.

— Лара, такие вопросы относятся к моей работе, и я очень сожалею, если огорчила тебя. Я рада, что ты кажешься более энергичной и даже сердишься на меня. Что случилось?

— Я боюсь заснуть.

— Какие мысли?

— Меня беспокоит, что я умру... — ее голос затих.

— Ты беспокоишься, что вирус убьет тебя.

— Наверное. Это глупая мысль.

— Нет, не глупая, Лара.

— Иногда я выпиваю на ночь, много. Наверное, чтобы заснуть.

— Это помогает?

— Да, со сном, может быть, помогает, но я встаю еще более подавленная. Доктор Понтон, почему это случилось со мной?

— Лара, я не знаю. Нам не известны ответы на многие вопросы.

Кажется, что-то в моих словах успокоило ее, в голосе снова появилась поддразнивающая нотка.

— По крайней мере вы не говорите эту ерунду о презервативах.

— Лара, ты знаешь эту ерунду.

— Да, я звонила в эту группу.

— Какую группу?

— В вашем кабинете висит список телефонов групп для ВИЧ-положительных подростков. Вы говорили мне о ней.

— Я рада, что ты позвонила.

— Спасибо, что вы поговорили со мной. Мне стало лучше.

Когда она сказала это, я вспомнила о другом телефонном звонке. Мне надо было сообщить Ларе о звонке Анны.

— Лара, твоя мать звонила сегодня вечером.

— Она позвонила?

— Да. Я не могла разговаривать с ней без твоего позволения, но хочу, чтобы ты знала об этом звонке.

Она молчала.

— С тобой все в порядке?

— Не знаю. А почему она звонила?

— Лара, я не уверена, почему она звонила. Она сказала, что беспокоится о тебе и сожалеет о своем поведении, когда ты сообщила ей о ВИЧ-инфекции. Она сказала, что действовала так потому, что ей было очень страшно.

Последовало долгое молчание, потом Лара сказала:

— Боже, я рада, что она испугалась. Нас двое теперь.

Я не добавила «нас трое», но подумала об этом уже после того, как повесила трубку.

Проходила неделя за неделей, наши встречи с Ларой продолжались. Ситуация улучшалась. Она часами разговаривала с матерью по телефону и рассказывала ей о том, как расстроилась и испугалась, когда мать выставила ее, услышав печальную новость. Мать извинялась, слушала, плакала и снова извинялась. Анна сумела рассказать Ларе, что была охвачена страхом, когда Лара сказала ей. Да, она ругала Лару, но ругала и себя. Они обещали поддерживать друг друга и говорили о том, что может означать ВИЧ-инфекция для будущего Лары. Они не говорили о том, как заразилась Лара. Она не говорила об этом также и со мной.

— Я хочу ей рассказать, доктор Понтон, но мне трудно говорить об этом здесь.

— Почему ты так думаешь, Лара?

В тот день за моим окном туман клубился над волнами. Солнце, сиявшее во время наших первых сеансов, исчезло несколько месяцев назад. Лара глядела в окно. Я спросила, не хочет ли она, чтобы я включила обогреватель.

— Вы думаете, мне от этого будет лучше, доктор Понтон? Ничто не может сделать мне лучше.

— Лара, ничто из того, что мне известно, не может сделать тебя ВИЧ-отрицательной. Но есть вещи, которые ты можешь сделать и делаешь. Ты заботишься о своем здоровье. Ты уговорила своих соседок ограничиться только натуральной пищей... — Я помолчала. — Иногда помогают и разговоры об этом. Ты почти ничего не сказала о том, как, по твоему мнению, произошло заражение. Что ты думаешь об этом?

— Мне нравится разговаривать с вами, но не об этом. Большую часть времени я прихожу сюда и думаю: «Я собираюсь сказать ей, что я нимфоманка, что я так глупа, что решила прекратить все, воздерживаться всю жизнь...» — Лара резко остановилась, удивившись самой себе.

— Продолжай.

— Не могу. Что-то останавливает меня. Я так ужасно чувствую себя.

— Ты беспокоишься о том, что я могу подумать?

Она подарила мне горькую усмешку.

— Не только Вы, доктор Понтон. Даже я сама не могу слушать свою историю. Это убивает меня... — внезапно она начала глотать ртом воздух, а я вспомнила, как ее чуть не вырвало у меня в кабинете. Она сползла со стула на пол и просидела там несколько минут, делая медленные глубокие вдохи. Это было волнение, а не простуда. Лара снова села на стул. Я увидела, что она приготовилась рассказывать.

— Доктор Понтон, я проклинаю себя. Это не монахини и даже не Бог. Я знала о презервативах, но не пользовалась ими.

— Почему, Лара?

— Я чувствовала себя такой плохой, оттого что занималась сексом. Даже несмотря на то, что сердилась на монахинь, которые запрещали мне делать это. Я чувствую, что заслужила ВИЧ. Я уже проклята за свою сексуальность. Так что я заслужила наказание, — она остановилась и взглянула на меня. — Вот оно, наказание.

— ВИЧ — тяжелая штука, Лара. Он должен ощущаться тобой как наказание.

— Это и есть. За это я должна отказаться от секса.

— Люди с ВИЧ-инфекцией занимаются сексом. Они ответственно делают это.

— Доктор Понтон, кто захочет иметь секс со мной?

— Лара, на этот счет нет никаких гарантий. Но я работаю со многими ВИЧ-инфицированными, и некоторые из них нашли удивительных партнеров.

— По-вашему, это кажется таким легким, — в ее голосе зазвучал сарказм.

— Тогда, Лара, извини, это не так легко. Но ты очень строго относишься к себе.

— Вы подразумеваете, что если я не хочу заниматься сексом с ВИЧ-инфицированным, то почему я думаю, что кто-то захочет иметь секс со мной?

— Ты так чувствуешь?

— Иногда. Я думаю, что так чувствовал мой друг.

У меня перехватило дыхание. Она впервые упомянула своего друга после того первого дня с дикими цветами.

— На что был похож разрыв между вами?

— Плохо. Я ощущала, будто он чувствует жалость ко мне. Он старался быть таким тактичным. «Лара. Я тебя люблю». Если бы он только сказал: «Лара, я вынужден бросить тебя, потому что ты заразилась ВИЧ и...» — Лара не смогла закончить предложение.

— Попытайся закончить его, Лара.

— И я так боюсь, что не могу быть с тобой, — она закусила губу.

— Это то, что он не сказал и о чем ты не позволяла себе подумать.

— Как я могла? Он был такой милый, доктор Понтон, но робкий. И я считала, что это не очень хорошо. Хотя это правда. Когда он бросил меня, я потеряла голову. Может быть, еще из-за того, что я не могла видеть, как он испуган. Я лишь чувствовала, что только у меня, а не у него есть причина бояться.