Александр Дитрих - Белым по чёрному

Стены пещеры то сдвигались, так что едва можно было протиснуться между ними, то уходили в стороны и терялись во мраке. Чтобы не заблудиться в бесчисленных, пересекавших друг друга коридорах, Мелок ставил на стенах крестики.

Наконец, скользя и спотыкаясь, путники добрались до большого зала, украшенного высокими колоннами. С потолка спускались гигантские сосульки, а снизу навстречу им поднимались такие же остроконечные столбы. Всё вокруг ослепительно сверкало и переливалось в свете фонаря.

— Пожалуй, такое и в сказке не бывает! — заметила Тряпка, в восхищении озираясь по сторонам. — Это же алмазный дворец с серебряными колоннами.

— Дворец, — согласился Мелок. — Это наш фамильный, родовой замок. Правда, вовсе не алмазный. Это же всего-навсего известняки! Все эти коридоры, залы построила вода: просачиваясь с поверхности по едва заметным трещинам, она растворяла, разрушала камень, проделывала в нём сначала тонкие, потом всё более широкие ходы. Со временем по этим ходам потекли подземные ручьи и даже реки. Они протачивали в камне всё новые и новые дороги. Не быстро работает вода, но ведь и горы эти стоят миллионы лет.

— А не вернуться ли, пока не поздно? — поёжилась Ручка. — По-моему, вода проточила тут уж слишком много дорог. Повороты, коридоры, тупики… Здесь и заблудиться недолго.

— Заблудиться? Так ведь я ж тут как у себя дома! — отозвался Мелок, на всякий случай украдкой поставив крестик на стене. — Кстати, этот подземный лабиринт далеко не из самых больших. В Америке есть пещера, её называют Мамонтовой, так длина её коридоров и переходов превышает двести сорок километров!

— Знаю, — проскрипел дядюшка Глобус. — Вообще-то пещер на свете великое множество — они известны на Кавказе и в Крыму, на Урале и в Сибири. Немало их в Чехословакии, Югославии, во Франции, Италии, Испании. Иные уходят в глубину на несколько километров. Но — увы! — не так-то часто попадаются смельчаки, которым нравится бродить в темноте, спускаться в подземные пропасти и нырять там под скалы в узкие стоки неведомых рек…

— Брр! — вздрогнула Тряпка. — Страхи-то какие! Ишь ведь, сколько тут вода порастворяла да поразрушила! Хоть десять лет ходи, на то же место не выйдешь.

— А между прочим, вода не только разрушает — иногда она и строит, — сообщил Мелок, когда путники присели отдохнуть. — Вот, к примеру, эти колонны. Капля за каплей веками просачивалась вода через толщу известняков, чтобы упасть вот здесь, с потолка этого зала. Капля за каплей — и постепенно на потолке вырастала сосулька. Вода строила её из растворённого по пути известняка. Такие сосульки называются сталактитами…

Век за веком эти каменные языки росли, становились толще, длиннее… Но ведь не весь известняк отлагала вода на них. Часть растворённой породы вместе с каплями падала на пол. И вот снизу, навстречу верхним сосулькам-сталактитам стали расти другие — сталагмиты. Со временем они соединялись и получались колонны. Вон их сколько, таких колонн!

Иногда, обычно у стен, известняковые натёки становятся похожими на статуи каких-то неведомых животных и даже людей. Бывает, что мельчайшие капельки ткут на стенах белоснежные каменные кружева, покрывают пол сказочными хрупкими цветами, протягивают в воздухе сверкающую каменную паутину…

Чего только не увидишь в подземных дворцах! И застывшие водопады, и каменные кусты, и удивительные полупрозрачные занавеси…

Впрочем, я надеюсь, что кое-какие пещерные чудеса нам ещё встретятся. Поднимайтесь, друзья. Пора дальше…

Поплутав по сырым коридорам, путешественники добрались ещё до одного подземного зала. Ни потолка, ни конца его не было видно. Зал оказался таким громадным, что в нём мог свободно уместиться большой стадион со всеми его трибунами. Где-то в темноте рокотала подземная река.

— Неужели и это вода наработала? — поинтересовался Глобус.

— А то кто же? — откликнулся Мелок. — Этот зал ещё сравнительно невелик… Бывают и побольше. Самая большая из известных подземных пустот достигает в высоту ста метров. В такой пещере свободно уместится высотное здание. И всё это — работа воды. Она растворяла известняк. Зал становился всё шире. Своды его обваливались, а упавшие обломки уносила река. Когда-нибудь этот зал рухнет и…

— Немедленно поворачиваем обратно! — потребовала Ручка. — Насколько я понимаю, мы подвергаемся поистине сказочной опасности.

— Не торопитесь, такие обвалы бывают крайне редко, — успокоил её Мелок. — Правда, чаще всего они случаются именно в это время — весной, когда масса талых вод уходит под землю, — но будем надеяться, что с нами ничего не случится. И к тому же я ещё не нашёл того, что мне нужно.

Мелок шёл вдоль ручейка, внимательно вглядываясь в его прозрачную воду.

Между прочим, дружок, пока Мелок с друзьями бредут вдоль подземного ручья, я, пожалуй, успею тебе рассказать кое-что о подземных обвалах.

10 февраля 1786 года жители Кучук-Кбе — небольшой крымской деревушки — услышали странный гром, доносившийся не с неба, а откуда-то из-под ног. С виноградников прибежали люди и сообщили, что вокруг оврагов рушится земля. В тот же день протекавшая близ селения речка исчезла вместе с двумя мельницами.

На следующий день земля стала трескаться и проваливаться в самой деревне. Жители, захватив имущество, бежали. И вовремя, потому что около полуночи огромный участок земли, шириной до одного, а длиной в два километра, провалился. На месте деревни образовалась сорокаметровая пропасть.

И тут тоже причиной была вода. Век за веком, невидимая, она точила в известняке ходы и норы. И наконец разрушенный камень не выдержал тяжести верхних слоёв.

Но, как вы уже знаете, такие катастрофы — явление исключительно редкое.

И сами подземные обвалы случаются не часто, а уж чтобы обвал произошёл ещё и в населённом пункте, такого совпадения нужно ждать, может, тысячу лет. Гораздо чаще случаются мелкие опускания почвы. Немало озёр и прудов образовалось именно благодаря этому. Однажды мне самому в Муромских лесах довелось видеть, как часть молодого леса качнулась и с грохотом осела метра на два. Тотчас из-под земли на это место хлынула вода. Через несколько минут участок оказался наполовину затопленным.

Позже у геологов я узнал, что в Горьковской области такие провалы не редкость — уж очень много тут под землёй известняка. Инженеры-строители обязательно учитывают эту здешнюю особенность: прежде чем строить, они советуются с геологами.

А знаешь, дружок, какую вообще площадь занимают напластования известняков на нашей планете? 40 миллионов квадратных километров! Много это или мало? 40 миллионов квадратных километров — это больше, чем наша страна, Китай и, скажем, Австралия, вместе взятые!