Борис Тебиев - …И в просвещении стать с веком наравне. Том I

В доме Бестужевых часто бывали петербургские ученые, артисты, художники. Слушая их разговоры с отцом, дети, как пишет в своих воспоминаниях Михаил Бестужев, невольно, бессознательно всасывали всеми порами своего тела благотворные элементы окружающих их стихий. «Прибавьте к этому круг знакомств, не большой, но людей избранных; дружеские беседы без принуждения, где веселость сменялась дельными рассуждениями, споры без желчи; поучительные рассказы без претензий на ученость; прибавьте нежную к нам любовь родителей, их доступность и ласки без баловства и без потворства к проступкам; полная свобода действий с заветом не переступать черту запрещенного, и тогда можно будет составить некоторое понятие о последующем складе ума и сердца нашего семейства…»

Несмотря на постоянную занятость серьезной работой, Александр Федосеевич непременно находил возможность общаться с детьми. Дети видели в отце не только любящего родителя, но и друга, строго поверяющего их поступки. «Я чувствовал себя под властию любви, уважения к отцу, без страха, без боязни непокорности, с полною свободой в мыслях и действиях, и вместе с тем под обаянием такой непреклонной логики здравого смысла, столь положительно точной, как военная команда»… – признавался, вспоминая отца, старший из братьев Николай. Обучаясь в Морском кадетском корпусе и пользуясь снисхождением начальства, находившегося в дружеских отношениях с Бестужевым-старшим, автор приведенных выше воспоминаний одно время стал сильно лениться и долго скрывал это от бдительного надзора отца. Когда весть о плохом прилежании старшего сына дошла до Александра Федосеевича, он не стал прибегать ни к упрекам, ни к наказаниям, а просто сказал сыну: «Ты недостоин моей дружбы, я от тебя отступлюсь – живи сам собой, как знаешь». «Эти простые слова, сказанные без гнева, спокойно, но твердо, так на меня подействовали, – признавался Николай Бестужев, – что я совсем переродился; стал во всех классах первым и, дело небывалое, не в пример другим назначен корпусным офицером с правом преподавать уроки по трем предметам…»

Незаурядной личностью была и мать семейства Бестужевых – Прасковья Михайловна, происходившая из мещанского сословия. Она не только заботилась о создании семейного уюта, вела хозяйство в доме, но и много внимания уделяла своим дочерям – Елене, Марии и Ольге. Это был человек сильной воли, твердого характера и пламенной любви к детям. Пережив сравнительно рано умершего Александра Федосеевича на 36 лет и достойно довершив дело воспитания детей, она в 1844 г., за два года до своей кончины, продала имение и возбудила ходатайство о разрешении вместе с дочерями поселиться в Селенгинске, куда после многолетней каторги были определены на вечное поселение ее оставшиеся в живых сыновья Михаил и Николай.

Несколько иными были критерии воспитания детей в семьях высших слоев русского общества, особенно в царской семье. Семейные отношения здесь не были столь искренними и сердечными, как в простых дворянских семьях. Воспитание наследника престола и его ближайшего окружения считалось делом первейшей государственной важности. Наставники для будущего монарха отбирались по двум главным критериям: верность престолу и образованность. Причем первое качество ценилось выше, чем второе.

Воспитание будущего императора Александра I и его брата великого князя Константина было до мельчайших подробностей продумано их царственной бабкой – Екатериной II и в известной мере являлось эталоном для воспитания всех родовитых отпрысков Российской империи. Разрабатывая в 1784 г. инструкцию о воспитании великих князей Александра и Константина, она активно опиралась на педагогические принципы выдающегося английского педагога Дж. Локка (1632—1704), внося вместе с тем в его теорию немало собственных примечательных в педагогическом отношении мыслей [12]. Особое значение в обучении наследника престола Екатерина II уделяла изучению России. С 11 до 15 лет великие князья обязывались по несколько часов в день изучать свое Отечество. «Сие знание, – писала императрица, – столь важно для их высочеств и для самой империи, что познание оной главнейшую часть знания детей занимать должно. Карта всея России, и особенно каждой губернии с описанием, каковы присланы от генерал-губернаторов, к тому служить могут, чтобы знать слой земли, произрастания, животных, торги, промыслы и рукоделия; также рисунки и виды знаменитых мест, течение рек судоходных, с назначением берегов, где высоки, где поемны, большие и проселочные дороги, города и крепости и строения знаменитые, описание народов, в каждой губернии живущих, одежду и нравы их, обычаи, веселия, веры, законы и языки».

Как свидетельствуют биографии выдающихся современников Пушкина, в лучших российских семьях воспитывались не только порядочность, чувство собственного достоинства, но и высокая гражданственность, подлинный российский патриотизм. Взращенная в лучах славы российских триумфаторов – Потемкина, Румянцева, Суворова дворянская молодежь подобно толстовскому Пете Ростову грезила ратной славой. С конца ХVIII в. идеи патриотизма, служения общему благу стали доминирующими в общей системе воспитания дворянского юношества.

Сохранились многочисленные воспоминания о том, какой энтузиазм и какое удивление вызывали у молодых россиян оды Сумарокова и Дмитриева, призывавшие к самопожертвованию во имя Отчизны, служению общественным идеалам, с каким искренним восторгом они относились к подвигам героев – республиканцев античности, как старались подражать им даже в мелочах. Примечательный эпизод произошел однажды на детском вечере у Державиных с юным Никитой Муравьевым. Мать будущего декабриста Екатерина Федоровна, находившаяся поблизости, заметила, что сын не танцует, и подошла его уговаривать. «Матушка, – тихо спросил Никита по-французски, – разве Аристид и Катон [13] танцевали?» Мать на это ему отвечала: «Можно предположить, что в твоем возрасте – да». Только после этого он встал и пошел танцевать.

Идеи патриотизма, беззаветного служения Отечеству находили широкое отражение в учебной литературе тех лет. Наиболее яркое воплощение они получили в вышедшей в 1783 г. первым изданием учебной книге «О должностях человека и гражданина», предназначавшейся для чтения в старших классах народных училищ. Издание это было во многих отношениях уникальным как по своему авторству, которое приписывалось то Ф. И. Янковичу де-Мириево, то самой Екатерине Великой, так и по содержанию. Книга состояла из четырех частей. В первой части речь шла о душе, памяти, разуме, воле, о добродетелях и пороках человечества. Вторая часть содержала медицинские наставления, полезные для общего сведения. В третьей части говорилось о разных формах общественного устройства, о правах и обязанностях представителей различных сословий. Четвертая часть была посвящена вопросам домоводства.