Теодор Гриц - Меткие стрелки

Не всякий предмет годен для этого. Опрометчиво поступит тот снайпер, который, заметив в степи одинокое дерево или торчащий на виду столб, изберет его ориентиром. Такой ориентир просуществует недолго. Противник постарается уничтожить его.

Опытный боец подыщет себе ориентиры, которые не бросаются в глаза: перекресток дорог, груду камней, бугор, угол пашни, болотце, поросшее осокой. Отыскав в секторе своего наблюдения несколько таких ориентиров, он нумерует их слева направо.

У наблюдателя, заметившего ручной пулемет, ложбина за ивами была ориентиром номер два. Вот он и говорит:

— Ориентир два, левее три пальца — ручной пулемет.

Коротко и ясно. Напарник быстро отыскивает цель и ставит прицел «4», потому что они заранее определили, что до лощины 400 метров.

Если позволяет время, снайпер составляет стрелковую карточку. Не думайте, что это сложно. На листке бумаги надо пометить, где находится позиция снайпера, условно, двумя-тремя штрихами, нарисовать ориентиры, а рядом написать, сколько до них метров. По этой «адресной книге» легко сказать, где находится цель.

Иногда стрелки делают искусственные ориентиры и подманивают к ним врага. Свидетелем и участником такого любопытного случая пришлось быть генерал-лейтенанту Морозову.

«В первую мировую войну под Вильно мне пришлось вести бой на абсолютно ровном и голом месте, — рассказывает он. — Но у нас еще было время для изучения и оборудования участка оборонительной позиции. Были высланы вперед солдаты, которые по указанию командира роты быстро нарыли кучки земли на определенных, строго отмеренных расстояниях и насадили там несколько реденьких кустарников.

Стрелковая карточка.

Наступающего любая кочка тянет к себе, как магнит. И здесь немцы попались на нашу удочку: перебегая, они накапливались у нарытых нами кучек и посаженных кустиков, а наши солдаты расстреливали их метким огнем, заранее зная расстояние и установку прицела».

В прошлую мировую войну русским войскам было очень трудно отличать румынскую союзную пехоту от австрийской: и у румын и у австрийцев форма по покрою и цвету, особенно выцветшая и запылившаяся, была почти одинаковой. Как тут распознать, кто перед тобой — союзник или враг? Но наблюдатели вскоре нашли различие: румынская шапка была приподнята и спереди и сзади, а австрийская — только спереди. По этой мелкой примете зоркий глаз даже на большом расстоянии безошибочно отличал румына от австрийца.

Опытный воин не пренебрегает мелочами. Он знает, что маленький ключик может открыть большую дверь, а несколько волосков могут указать, где спрятался лев. Простая открытка, найденная в сумке убитого артиллериста, предупредила французский штаб о большом немецком наступлении на Шмэн-де-Дам в марте 1918 года.

Разыскать цель на поле боя не легче, чем иголку в стоге сена. Редко-редко посчастливится снайперу видеть противника во весь рост. Обычно приходится угадывать его присутствие по едва заметным приметам.

Солнечный зайчик, мелькнувший в кустах, дымок, поднимающийся над снежным бугром, испуганно взлетевшая стая грачей, ветка, качнувшаяся в безветренную погоду, заставляют снайпера мгновенно насторожиться.

А не спрятался ли в кустах наблюдатель с биноклем? Не устроен ли под бугром дзот? Кто спугнул грачей? Почему шевельнулась ветка? И снайпер не успокоится, пока не разгадает причины.

Существуют целые словари следов и примет.

Как, например, узнать, где противник устраивал привал? По смятой траве, по остаткам еды, по банкам из-под консервов, окуркам, остаткам костров, по забытому снаряжению.

Если на дороге валяются носки и портянки, значит, враг поспешно отступает и сильно утомлен. В июне 1916 года русские войска, прямо как по следу, шли и разыскивали отступающих австро-германцев по валявшимся всюду окровавленным носкам, стоптанным башмакам, одеялам и шинелям. Через два-три дня преследования, когда отступавшие устали еще сильнее, стали попадаться подсумки, противогазы и даже винтовки.

Лай собак, шум моторов, дым, идущий со дворов и огородов, испуганно кружащиеся над домами стаи голубей и галок рассказывают о том, что в село вступил противник.

Появление новых кустов, приставленная к дереву лестница, телефонные провода, с разных сторон сходящиеся к роще или к бугру, поблескивание стекол — характерные признаки наблюдательного пункта.

Чуть заметная пульсирующая струйка сизого дыма, клубочки пыли, темная полоска амбразуры на фоне свежей травы помогут наблюдателю разыскать пулеметное гнездо.

Всех примет не перечислишь. Тысячи мелочей — комья свежевырытой земли, увядшие листья, багровый отсвет костра, столб пыли, тревожные крики птиц, сломанные ветки, внезапно появившаяся кочка — расскажут наблюдателю больше, чем самый словоохотливый собеседник.

Опытный снайпер свободно владеет языком следов и примет. Как на страницу огромной книги, глядит он на поле боя и слово за словом, фразу за фразой читает рассказ о притаившемся враге.

Умением бегло читать эту книгу прославился Герой Советского Союза Пчелинцев. Однажды он выполз на опушку леса. Перед ним расстилалось ровное снежное поле. Снег так сверкал, что почти невозможно было смотреть. Пчелинцеву почудилось едва заметное движение, словно кто-то встряхивал легкую белую материю. Погода стояла тихая, безветренная. Пчелинцев выстрелил. Видит — упал фашист. Маскхалат его распахнулся. Очевидно, фашист вздумал очистить от снега свой окоп.

В другой раз Пчелинцев вышел на берег реки, где уже несколько дней охотился за фашистами. Накануне вечером он заметил, как на той стороне промелькнула какая-то тень и тотчас же растаяла в темноте.

Утро было ясное, в прозрачном воздухе отчетливо выделялась каждая ветка. Пчелинцев внимательно осмотрел крутой откос с торчащими из-под снега валунами, невысокий холм, голое поле и синюю полоску леса вдали. Все по-старому, только знакомый куст вереска как будто немного выдвинулся вперед.

Прошел час, другой, третий. Зимний день короток. На землю спустились сумерки, и наблюдать стало труднее. Пчелинцев начал уже ругать себя, что зря потратил столько времени. Очертания предметов окутались серой дымкой, и скоро совсем ничего не увидишь. Пчелинцев скинул рукавицу, протер запотевшее от дыхания стекло оптического прицела, взглянул и замер.

Нет, это не ошибка! Куст вереска качнулся и стал медленно удаляться.

Через секунду куст покачивался в светлом кружочке прицела. В морозном воздухе выстрел прозвучал глухо, словно пастух кнутом щелкнул. Куст вместе с фашистским наблюдателем опрокинулся и замер.