Фрида Нильсон - Меня удочерила горилла

Официант привёл новых гостей и усадил их за соседний столик. Это была светловолосая кудрявая дама с длинными розовыми ногтями и её толстый муж в подтяжках. У него были очень короткие волосы, стоявшие ёжиком на круглой голове.

– Добрый вечер, – вежливо поприветствовала их Горилла, подняв бокал. Я ужасно ею гордилась.

Мужчина попробовал улыбнуться, а дама сделала вид, что не заметила.

– Не вздумай с ней разговаривать, – тихо сказала она. – Пьяницам достаточно сказать слово, и они будут к тебе весь вечер приставать с разговорами.

Горилла поморщилась и снова принялась за картошку. Я подцепила вилкой шампиньон, но есть расхотелось. Уголком глаза я видела, что люди за соседним столиком пялятся на нас.

– Бедный ребёнок, – прошептала дама. – И как только государство позволяет таким растить детей? У девочки даже туфель приличных нет.

Горилла занервничала и со звоном уронила на пол вилку.

– Ой! – сказала она и смущённо улыбнулась соседнему столику. Она быстро подняла вилку, вытерла её о панталоны и продолжила есть.

У дамы сделался такой вид, будто ей в тарелку положили содержимое выгребной ямы.

– Ты видел? – снова прошептала она, дёрнув мужа за рукав. – Как они вообще пустили её в ресторан?! Посмотрим, что они скажут, когда у неё не хватит денег, чтобы оплатить счёт. Что-то мне есть расхотелось.

– Да уж, – согласился мужчина. – Давай сделаем вид, что мы их не замечаем.

Но дама схватила сумочку и вынула оттуда сто крон.

– Мы должны помочь ребёнку, попавшему в тяжёлое положение, – сказала она. И со сладкой улыбочкой обратилась к Горилле: – Это благотворительный взнос на новые туфли для девочки.

Горилла уставилась на деньги.

– Только смотри не пропей! – строгим голосом добавила дама. – А потрать на хорошее дело.

Я покраснела как помидор. По-моему, на нас смотрел весь ресторан. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Еда просилась обратно, а Горилла так и уставилась на деньги.

Она тяжело дышала, живот ходил ходуном, словно ей не хватало воздуха.

– Надень кепку, – прорычала она.

Я удивлённо взглянула на неё.

– Что?

– Я разве не говорила тебе, чтобы ты не снимала кепку во время ужина?! – взревела она.

– Нет… – не успела я ответить, как Горилла перебила меня:

– Неправда! Делай, как тебе старшие говорят!

Дама в ужасе отдёрнула руку с деньгами. Я надела кепку.

– Так-то лучше, – пробормотала Горилла. – И чтобы за столом кепку не снимала.

Я, кажется, поняла, в чём дело. А дама и её муж смотрели во все глаза.

– Хватит тут прикидываться хорошей девочкой! – продолжала Горилла. – Ешь вилкой, нож только мешает.

– Извини, – сказала я, пряча за салфеткой улыбку.

– А ну прекрати! Таким малявкам, как ты, салфетки не полагаются! Я в твоём возрасте рукой утиралась, и ничего.

Она взяла рукой ломтик картошки и положила в рот. Я еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Пришлось отвернуться и сделать вид, что я кашляю. Я была не готова к такому спектаклю.

Когда я отсмеялась, глаза у меня были мокрыми от слёз.

– Извини, – пропищала я. – Совсем забыла.

– Забыла она! – рявкнула Горилла так, что картошка полетела у неё изо рта. – А ну, давай, клади локти на стол. Ты мой ребёнок и будешь такой же, как я!

Я покорно вытянулась вперёд и положила локти на стол.

– То-то же, – сказала Горилла, собираясь положить на стол ногу. Но её остановил недовольный взгляд усатого официанта, проходившего мимо.

– Ладно, – пробормотала она. – Можешь ещё немного покачаться на стуле. Уж я из тебя выбью эти приютские манеры. Тоже мне чистюля нашлась, вот я тебя в грязи поваляю! А теперь – десерт. Будешь пить коньяк.

Горилла повернулась к соседнему столику, за которым сидели с раскрытыми ртами дама и её муж.

– Позвольте угостить вас персиковым мороженым? Заодно о жизни поговорим!

Те лишились дара речи. Дама бросилась к выходу, а муж прокашлял что-то насчёт неоплаченной парковки. Спустя мгновение их и след простыл.

Горилла подмигнула мне.

– А теперь – десерт!

Домой мы ехали молча. За время, проведённое на свалке, я успела забыть, что́ думают о Горилле люди, которые её не знают. Казалось, с того момента, как я впервые её увидела и ужаснулась дурацким панталонам и страшной ухмылке, прошла целая вечность.

Горилла была не такая, как все. Она редко воротила нос от чего-то и никогда без нужды не повышала голос. Она всегда оставалась самой собой, и я больше не хотела, чтобы она изменилась. Пусть лучше другие меняют свое отношение.

Горилла покосилась на меня.

– Ты расстроилась? – спросила она.

– Нет, – ответила я, покачав головой.

По идее, я должна была расстроиться. Но почему-то мне не было никакого дела до этой дамы и её денег. Она наверняка была расстроена гораздо больше, чем я, потому что её романтический ужин в ресторане не удался.

– Люди есть люди, – сказала я.

Горилла захохотала как сумасшедшая.

– Лучше не скажешь, – согласилась она и выжала газ. – До чего же умная малышка мне досталась!

«Мир прекрасен!» – сказала Горилла, когда мы сидели в ресторане. Но она ошибалась.

На следующий день после ужина в ресторане мы сидели дома, дождь барабанил по крыше. Горилла читала книгу, купленную в «Букинисте», – «Приключения Оливера Твиста». Она её уже читала, но ей так понравилось – хоть ещё сотню раз перечитывай. Никто не любил книги так, как она. Однажды я решила посчитать, сколько книг у нас в доме, – просто из любопытства. Горилла тем временем стояла рядом и утверждала, что не более пятисот. Представляете, как она удивилась, когда я насчитала три тысячи сто две штуки!

Я сидела у Гориллы в кровати и листала книгу о знаменитых гонщиках, которую я нашла, пока пересчитывала книги. Поскольку я сама училась водить, мне хотелось узнать о тонкостях этого дела от самих мастеров.

Время от времени Горилла поглядывала на меня.

– Тебе надо обязательно прочитать эту книгу, – сказала она. – Там есть такие моменты! Вот, посмотри.

Она протянула мне «Оливера Твиста» и ткнула чёрным пальцем в какое-то слово.

– Ты только взгляни, – сказала она. – Здесь написано по-старому: «безпечность». Правда интересно? Сейчас пишут иначе: «беспечность».

Странно: она обратила внимание именно на это слово – и буквально через несколько секунд нашей собственной беспечности пришёл конец. Начались долгие злоключения.

В дверь постучали. Отложив книгу, Горилла удивлённо спросила:

– Кто бы это мог быть? Сегодня же воскресенье.

Не успела она подойти к двери, как постучали опять, теперь уже громче.

– Открываю! – крикнула Горилла, поворачивая ключ. – Вы мне дырку в двери пробьёте.

У меня неприятно засосало под ложечкой: на крыльце стоял Турд, он всё-таки вернулся.