Джоди Андерсон - Пташка Мэй — королева воинов

— Говорит, откуда ему знать, что ты снова его не бросишь.

Мэй закусила губу. Кажется, лед тронулся.

— Не знаю, Тыквер. Но я постараюсь. Изо всех сил постараюсь больше тебя никогда не бросать.

В глазах Тыквера мелькнул интерес. Пристально поглядев на Мэй, он что-то пробормотал.

— Говорит, ты изменилась. Раньше ты была маленькая.

Мэй, которую по-прежнему цепко держали, не давая поднять руки, только беспомощно пожала плечами. Она представила себя со стороны — долговязая, нескладная, коленки выпирают, как у жеребенка, длинные черные волосы спутались…

— Я выросла, — проговорила она извиняющимся тоном. Голос дрогнул. — А еще… — Он прервался совсем. — Еще я умерла.

Тыквер вздрогнул. Крупная слеза набухла в уголке левого глаза и медленно поползла по щеке. Певец кивнул телохранителям, и те ослабили хватку.

Мэй замерла в нерешительности. Но тут Тыквер, раскинув руки, сиганул со сцены, как нелетающая птица дронт. Мэй кинулась к нему и уже через секунду оказалась в его леденящих объятиях, таких крепких, словно он собрался ее раздавить. Наконец Тыквер выпустил Мэй, озарил широченной улыбкой и прижал к себе снова. Потом издал дикий вопль и сгреб в охапку Пессимиста.

— Чмок-чмок-чмок-чмок! — Пессимист делал вид, что возмущен таким безобразным обцеловыванием со всех сторон, но на самом деле ему нравилось. Он лизнул Тыквера в нос, и призрак сжал его еще крепче.

Наконец Мэй, высвободившись, посмотрела на Тыквера обеспокоенным, но полным надежды взглядом. Теперь она почти доставала макушкой ему до груди.

— Тыквер! — выпалила Мэй, едва дыша. — А где остальные? Где Беа, где Фабио, где Люциус? А Изабелла, а Усик?

Тыквер мгновенно помрачнел и нахмурился.

Смерив агента и телохранителей недовольным взглядом, словно не понимая, что они тут забыли, он театрально вздохнул:

— Ни сна, ни отдыха измученной звезде.

На Мэй он посмотрел уже без всякого позерства, но от его взгляда у девочки пошел мороз по коже.

— Значит, призраки просто отсиживаются тут в ожидании конца? — спросила Мэй.

Тыквер провел девочку на другой конец парка сквозь череду замаскированных дверей в стволах деревьев — к калитке, спрятанной позади гигантской головы вампира, так чтобы нельзя было заметить с неба.

— Они потеряли надежду, — объяснил Тыквер. — По-моему, надежды не осталось ни у кого.

Наклонившись к маленькой черной коробочке у калитки, он произнес вполголоса: «Тыквер — лучше всех!», — и калитка со скрипом отворилась. Мэй, изумленно покачав головой, прошла за Тыквером внутрь. Там им преградила путь вторая калитка. Призрак показал лицо в крошечную черную камеру, приткнувшуюся на соседнем черном дереве. Камера выпустила лазерный луч и просканировала зрачок. «Совпадает», — выдал компьютерный голос. У Мэй отвисла челюсть.

— Мне его в прошлом году построили, — объяснил Тыквер, увидев выражение лица Мэй на подходе к третьей калитке. — Ты себе не представляешь, как тяжело скрываться от папарацци. Думал, вот наконец-то есть где спрятаться от любопытных. Ну и на аттракционах покатаюсь. У меня и в мыслях не было, что придется сидеть тут вечно.

Из замочной скважины в калитке вылетело крохотное измазанное сажей существо с остроконечными ушами и шахтерским фонарем на лбу.

— А это еще…

— Барабашка, — с гордостью ответил Тыквер. — Очень редко попадаются, но нескольких все-таки удалось поймать, вот и мне перепало.

— Пароль! — сурово пропищал барабашка.

Тыквер многозначительно покосился на Мэй, а потом, надув щеки, продекламировал с наигранными театральными интонациями:

— Карл у Клары украл кораллы.

Барабашка, отвесив поклон, нажал кнопку, открывающую калитку:

— Добро пожаловать домой, Ваше Знаменитешейство.

И тут же, решив, что на него больше не смотрят, принялся крошечной отверткой откручивать петли. Пессимист, уютно свернувшийся у Тыквера на руках, заворчал.

— Хлопот с ним не оберешься, — признал Тыквер. — Особенно когда ночью он барабанит по стенам и не дает мне спать. — Он грозно сверкнул глазами на озорника, но тут же смягчился: — Ничего не могу поделать, такой лапочка.

Мэй прошла еще несколько шагов вслед за Тыквером — и остолбенела. Перед ними громоздилась белая кособокая усадьба.

— Это же…

— Я велел построить точную копию, — со вздохом пояснил Тыквер. — Нравится?

— Тыквер… — ахнула Мэй, оглядывая белые стены. Горло сдавило от тоски. — Но зачем?

Дом был как две капли воды похож на Седые Мхи: широкое крыльцо, темные окна, даже стены такие же просевшие. Тыквер, оставив вопрос без ответа, повел Мэй внутрь.

— Конечно, пришлось кое-что переоборудовать, — предупредил призрак и щелкнул выключателем. С потолка, рассыпая разноцветные искры, спустился зеркальный шар.

Они вплыли в комнату, которая у Мэй дома была холлом. Тыквер устроил здесь просторную гостиную в когда-то белом, а теперь пожелтевшем виниле и с заляпанным ковром цвета слоновой кости. На стеллажах вдоль стен выстроились видеоигры — «Побег из могилы», «Зомби на льду», «Нашествие экзорцистов» и прочее в таком же духе. В углу стояли настольный футбол и батут. Отовсюду глядели огромные изображения Тыквера. На стенах, обитых золотой парчой, красовались прозрачные витринки с наградами и семнадцать статуэток Серебряного Кошмара.

Тыквер повел Мэй в следующую комнату, где с потолка летели стайки мыльных пузырей. Еще там стояло четыре автомата с хлюп-газировкой и кресла из запаянных аквариумов с механическими пираньями.

— Бинты от мумий! Импортные! — с гордостью показал Тыквер на потрепанные кисейные занавески. Из окон открывался эксклюзивный вид на Гору Банши.

Призрак обернулся, оценивая произведенное впечатление.

— Да… здорово. — Мэй изо всех сил постаралась изобразить восторг, хотя увиденное как-то слегка зашкаливало.

Тыквер расплылся в улыбке и жестом пригласил гостью сесть в пираньевое кресло. Сам он устроился у нее на коленях, тиская Пессимиста, пока тому не надоело и он не спрыгнул на пол. Мэй почувствовала, как пираньи щиплют ее снизу сквозь обивку. Пессимист замахивался лапой, пытаясь их ловить.

— И?.. — спросила Мэй.

— И?.. — болтая ногами, повторил Тыквер, имея в виду «И что?».

— Ты собирался рассказать, — напомнила Мэй. — Про остальных.

— Ага, — кивнул Тыквер, все еще сияя широко распахнутыми глазами, словно пытаясь собраться с мыслями. А потом вдруг сложился пополам, уронил голову на руки и разрыдался.