Колетт Вивье - Маленький театр

— Отлично! — весело закричал Люка.

Жерве пошёл вслед за ними как во сне. Вот он снова на той самой террасе, откуда так позорно бежал.

Даниэль хлопнул в ладоши:

— Дядюшка Фреде! Три холодных лимонада!

Появился хозяин с салфеткой под мышкой.

— Сию минуту! А, это вы, господин Шав? Очень приятно, давненько вас не видали! Три лимонада для этих господ!

И тут его взгляд упал на одного из «этих господ». Он чуть не задохнулся от возмущения. Как? Этот негодник сидит за столом вместе с сыновьями уважаемого нотариуса?

— Вон отсюда! — рявкнул он.

Жерве не двинулся. Даниэль поднял голову:

— Это вы кому, дядюшка Фреде?

— Да вот ему, нашему коту Кики, — растерянно пробормотал хозяин.

— Принесите лимонад и бисквиты. Брат только что встретил старого товарища, и это событие нужно отпраздновать!

Появилась Фернанда и, оторопев от изумления, старательно поставила поднос на стол. Она заискивающе улыбнулась Люка и искоса взглянула на Жерве.

— После дождя погода прояснилась, — бросила она.

— При чём тут дождь? — спросил Даниэль, когда она ушла.

— Дождь… не знаю, — пожал плечами Жерве.

Он сидел на самом краешке стула, сосредоточиться ему было трудно. Да нет же, это не сон. Вот он, его друг, рядом. И всё же он сказал:

— Люка… ты ли это?

Люка засмеялся, снова похлопал его по плечу:

— Конечно, я! Очнись, дружище!

— Тебе надо выпить холодного лимонада, — заметил Даниэль.

Наконец к Жерве вернулся дар речи, и он объяснил, как он попал в кафе. Люка чуть было не опрокинул стакан от изумления.

— Как? Был в двух шагах от меня и даже не зашёл?

— Откуда мне знать, где ты живёшь? — ответил Жерве, невесело усмехаясь… — Ты же не оставил своего адреса в тот вечер, когда заменял меня в комедии.

— Забавная была история! Как удивятся Женни и Жюлье́тта, когда тебя увидят; Женни особенно, она ведь помешана на театре.

— Женни? — живо переспросил Жерве. — А другая твоя сестра — в зелёном платье? Я их встретил позавчера — они несли ворох ромашек.

— Да что ты! — воскликнул Люка. — Вот и отлично!

Жерве вздохнул, повертел стакан и сказал:

— Нет, я не приду. Меня отсюда прогнали.

И он рассказал о своей беде.

— Вот что значит «дождь», — протянул Люка. — Ну и дела! Впрочем, от Фернанды всего можно ожидать. Ну, я сейчас ей скажу, как называется её поступок…

— Сидите смирно, — приказал Даниэль, — и ждите меня!

Он вошёл в кафе и минут через пять вернулся усмехаясь. Господин Фреде, разумеется, решил оставить Жерве, узнав, что он друг сына господина Шава.

— Фреде отпустил тебя до вечера, — добавил Даниэль. — Приведи себя в порядок, а то ты похож на бездомную собачонку. А потом пойдём к нам.

Никогда ещё Жерве не был так озабочен своим туалетом. Он надел полосатую рубашку, новые брюки и даже почистил ногти сломанной спичкой — так делали завсегдатаи кафе.

— Всё в порядке! — заявил Даниэль, когда Жерве появился на террасе.

— Всё, кроме причёски, — заметил Фреде отеческим тоном, — вот тебе, сынок, три франка и подстригись за мой счёт. Возвращайся к семи часам… если господин Шав согласен.

Как любезен хозяин — даже деньги дал на стрижку, как вежлива Фернанда, бросилась открывать перед ними дверь — чудеса, да и только! Жерве в смятении ринулся к выходу и чуть не сбил с ног Даниэля.

— Ты, видно, решил меня нокаутировать! — воскликнул Даниэль.

Жерве стал извиняться, но Люка схватил его за руку и потянул к тропинке, сбегавшей вниз.

— Дядюшка Фреде мигом превратился в добряка, — сказал он со смехом. — Человек он не злой, хоть и взбалмошный. Ну, а волосы у тебя, надо признаться…

Но когда позже Люка увидел, как парикмахер обкорнал его друга, он даже ахнул.

— Теперь хорошо? — робко спросил Жерве.

— Очень хорошо! — сказал Даниэль, опередив брата. — Здорово тебя подстригли!..

— Ну, довольно об этом, — прервал его Люка и перевёл разговор. — Смотри Жерве: вот бакалейная лавка, вот школа, вот дом, где жил писатель Ге́ктор Мало́; а чуть подальше, за живой изгородью, наш дом… Вот так штука — в саду никого!

Люка распахнул зелёную решётчатую калитку. Звякнул колокольчик. Женни и Жюльетта сбежали по ступенькам крыльца.

— Даниэль! Тебя искала мама! — крикнула Жюльетта. — Испортился электрический утюг и… А это кто? Смотри, Женни… ведь этого мальчика мы встретили на дорожке третьего дня…

— А как он здесь очутился? — недовольно спросила Женни.

Как всегда, Жерве от смущения опустил голову. И сразу почувствовал, что ему недостаёт привычного заслона — длинных густых прядей волос. Между тем Люка всё подталкивал его вперёд.

— Молчать, девочки, — заявил он с важностью. — Перед вами мальчик из «Школы смеха», которому я помог, вытащил его из канавы. Ясно?

И девочки, остолбенев от изумления, молчали. Дело в том, что Люка так часто восторженно рассказывал им о своём новом друге, что они вообразили, будто он — настоящий рыцарь! Вымышленный образ не сочетался с этим чудаковатым пареньком, который во всю прыть нёсся из леса с тележкой.

Первой опомнилась Жюльетта. Она подошла к Жерве и дружески пожала ему руку:

— Здравствуй! Мы тебе очень рады. Верно, Женни?

Женни с недоумением разглядывала Жерве.

— Я представляла его себе совсем не таким… — заметила она и вздохнула, не в силах скрыть разочарования.

— А нам до этого дела нет, — резко оборвал её Люка. — Где же мама? Пора бы и перекусить. Мама!

Появилась госпожа Шав — кругленькая, славная, простая. И Жерве сразу почувствовал себя непринуждённо.

Все вместе вошли в красивую комнату — столовую, но потом решили посидеть в саду под вязами. Угощение — хлеб, малиновое варенье, лимонад… Жерве хотел было помочь всё отнести, но Люка выхватил поднос у него из рук.

— Ну нет! На этот раз я понесу!

И вдруг — бац! — он оступился, спускаясь с лестницы. Два стакана вдребезги! Все дружно расхохотались, только и всего.

— Ну, а теперь рассказывай всё подробно, — попросил Люка, уплетая тартинку.

И Жерве стал рассказывать. Рассказал об отъезде из Андели, о Руане, о болезни отца, о том, что с Маленьким театром покончено — словом, обо всём, что произошло за это время. Госпожа Шав жалела Мили, Жюльетта допытывалась, хорошо ли Лео у Маметты, Женни интересовала только Флора.

— Ну, а как же Флора? — спрашивала она поминутно.

— Но ведь Жерве говорил тебе, что она живёт в Трувиле! — прикрикнул на неё Люка.

— Знаю… Но ей там наверняка не нравится… Она, конечно, жалеет о «Школе смеха»! И она права: ведь лучше театра нет ничего на свете.

— Ну, а я предпочитаю школу, — серьёзно сказал Жерве.

Женни посмотрела на него исподлобья.

— Ничего ты не понимаешь! Ведь театр…

— Замолчи, Женни! — прервала её госпожа Шав. — Люка, отведи-ка Жерве к себе и покажи ему книги. Мне кажется, он их очень любит.