Эдмунд Низюрский - Средство от Алкивиада

Мы торопливо поклонились ему.

- Добрый день, дорогой коллега, - произнес он, протягивая руку Алкивиаду. - Вы что, заболели? - встревожено спросил он.

Алкивиад смутился:

- Нет, благодарю вас…

- А с чего это они так на вас повисли? - подозрительно допытывался Жвачек. - Пустите-ка пана учителя.

Освобожденный от нашей хватки Алкивиад пожал руку полониста. Затем он взял у Засемпы портфель, а у Слабого газету и, все еще встревоженный, двинулся вместе с полонистом. В дверях школы Жвачек еще раз обернулся в нашу сторону. Нам показалось, что он обо всем догадался, и нас охватил ужас.

На уроке мы все время боялись, как бы он не припомнил сцену перед школой и не потребовал объяснений, однако Жвачек ни о чем не спрашивал, ограничившись только тем, что внимательно наблюдал за нами весь урок.

- У страха глаза велики, - рассмеялся Засемпа после урока. - Жвачек ни о чем не мог догадаться. Он просто был поражен.

- Пусть привыкает, - сказал я. - Во всяком случае, сегодня мы продолжим нашу программу.

- Правильно, - заметил Засемпа. - Как только Алкивиад войдет в класс, мы сразу же пускаем в ход Морского Змея.

- О случае на маслозаводе или о трении?

- Пожалуй, начнем с трения.

К сожалению, нам снова не повезло. В тот день урок по истории у нас был после большой перемены. Однако, несмотря на то что прошло уже несколько минут после звонка, обычно столь пунктуальный, Алкивиад все еще не появлялся. Зато на школьном дворе слышались чьи-то громкие голоса. Мы выглянули в окно.

По двору носились ребята из десятого класса. В руках они держали какие-то большие пакеты. Среди них в расстегнутом пальто суетился Алкивиад, пытаясь, по-видимому, построить их в шеренгу. Однако как только ему удавалось навести кое-какой порядок в одном конце шеренги, как в противоположном начинался галдеж. Шалопаи выталкивали друг друга из рядов и швырялись пакетами.

Один из пакетов лопнул, и из него высыпались какие-то книги. Я высунулся в окно и крикнул одному из десятиклассников:

- Эй ты, Здоровый, иди-ка сюда! Дылда неохотно подошел:

- Чего тебе?

- Куда плывете? - На Беляны.

- А Алкивиад?

- Едет с нами. Директор поручил ему конвой. Мы переглянулись. Неужели урок срывается?

- А зачем на Беляны? - спросили мы.

- В Дом молодежи.

- А по какому поводу?

- На празднование юбилея Дома. Двадцатипятилетие или что-то в этом роде. Будет торжественное собрание, а после собрания - большой концерт. Мы там должны сыграть нашу пьесу.

- Так ведь она еще не готова.

- Ничего, доварится в пути, - рассмеялся он и, убежал.

На поле боя появился Шекспир, с минуту он осматривался вокруг, а потом подбежал к нашему окну.

- Негры, на площадку! - крикнул он.

- Зачем?

- Едем ставить пьесу.

- А нам никто ничего не сказал.

- Тогда отпроситесь у Жвачека.

Мы побежали в канцелярию. Жвачек, сидя за столом, пил чай. По обе стороны стола высились стопки тетрадей.

- Что, вы еще не выехали? - спросил он.

- Мы не знали. Нам никто не говорил.

- Я ведь велел Лепкому сказать вам.

Ни о чем больше не спрашивая, мы быстро оделись в раздевалке и выбежали на площадку. Здесь мы застали картину, достойную сожаления: от шеренги не осталось и следа, ребята метались по площадке, а книги в беспорядке валялись на земле. Алкивиад с двумя кипами книг в руках выкрикивал охрипшим голосом:

- Ребята… ребята… пора выходить… постройтесь… ребята… ребята…

Но голос его тонул в общем гаме и смехе. Никто не обращал на него внимания. Со странным чувством грусти смотрели мы на это зрелище. Оно наглядно показывало нам, почему средство от Алкивиада стоило так недорого. Я подумал, что сам Алкивиад тоже не знает средства и оно бы ему очень пригодилось. Неужели он никогда не задумывался над тем, как бы его заполучить? И почему он его не приобрел? Не мог или не хотел?

От этих размышлений отвлек меня голос Засемпы.

- Послушай-ка, Шекспир, - говорил он Лепному, - ты говорил, что к Алкивиаду нужен особый подход, моральная поддержка… Хороша же эта поддержка.

- Тут ничего не поделаешь, - вздохнул Шекспир. - Они ведь не делают этого намеренно или на зло Алкивиаду. Они вообще сейчас не думают об Алкивиаде. Ребята просто развлекаются.

- Но ведь выходит одно и то же.

- Вы еще плохо разбираетесь в таких вещах, - сказал Шекспир. - Это слишком для вас сложно.

- Может, и слишком сложно. Но ты-то мог бы по крайней мере их успокоить и заставить хотя бы подобрать книги.

Шекспир усмехнулся:

- Конечно. И в другом случае я именно так и поступил бы.

- А почему не сейчас?

- Потому что я хочу облегчить вам проведение Большого Блефа.

- Не понимаю, - брякнул я.

- Но ведь это яснее ясного. Вам предоставлена возможность подобрать эти книги.

Мы растерялись. Шекспир с интересом глядел на нас. Нам и в самом деле следовало бы подобрать эти пакеты и стать в шеренгу. Это наверняка относилось бы к средству. С другой стороны, мы боялись попасть в смешное положение. Старшеклассники не поймут, что это относится к Большому Блефу, и могут подумать, что мы или боимся Алкивиада, или же, что еще хуже, просто подлизываемся к нему.

Я поглядел на Засемпу. Он посмотрел на меня.

- Ничего не поделаешь, Чамча, - пробормотал он, - продолжаем Блеф, как думаешь?

- Продолжаем, - сказал я.

- Ну, тогда давай.

Засемпа подбежал к Алкивиаду, взял у него из рук пакет, а мы подобрали остальные книги с земли.

- Готово, пан профессор, можно выступать. Незачем дожидаться этих шалопаев. Они сами построятся.

Алкивиад посмотрел на нас так, как будто хотел сказать что-то, но ничего не сказал и поспешно двинулся за нами.

Я оглянулся. Десятиклассники сразу же кончили забавляться. Мы, конечно, испортили им всю игру. Раздалось несколько свистков. Я поглядел на Шекспира. Он с одобрением кивнул.

В некотором смысле я был страшно зол на него. Пакеты весили, пожалуй, не менее десяти килограммов каждый. Шекспир мог бы и десятиклассников заставить помочь нам. А он хоть бы хны! Я просто не знал, что о нем и думать. То ли он и в самом деле хотел помочь нам в нашем БАБе или просто боялся ссориться со Здоровыми. И тут у меня мелькнула мысль, а не разыгрывает ли нас Шекспир вообще и не является ли весь наш Большой Блеф обычным маленьким блефом Шекспира. А может, это месть?

Однако отступать уже было поздно. Еле живые от усталости, дотащились мы до трамвайной остановки на улице Мицкевича. Вслед за нами маршировали десятиклассники… Они хохотали и обменивались шуточками. Я был уверен, что они проезжались на наш счет.

На остановке они держались от нас в сторонке. А как только трамвай подошел, оттеснили нас и вошли. Мы с нашими пакетами не успели сесть. Алки-виад пытался было вмешаться, но безуспешно. Ведь строгости у него было всего на полдракона. Господи, и от такого преподавателя мы купили средство! Мы чувствовали себя униженными. Только этому и можно приписать тот факт, что мы сразу же совершили ложный шаг. А именно, когда Алкивиад озабоченно улыбнулся нам и спросил: «Вы, как мне кажется, из восьмого?» - мы не ответили ни слова. А ведь обращение к нам Алкивиада указывало на то, что он вышел из состояния философских раздумий и научился распознавать нас.