Эдмунд Низюрский - Средство от Алкивиада

Алкивиад вздохнул с облегчением, но, как показали события, явно преждевременно.

- Дорогой коллега, - обратился он к воспитателю Дома. Этот черномазый не является моим учеником. Не будете ли вы любезны установить личность этого индивидуума.

Воспитатель внимательнее пригляделся к парнишке и остолбенел:

- Каргулевич? Да как же это ты…

- Это не я… - пробормотал парнишка.

- Не отпирайся! - сказал воспитатель Дома. - Я тебя узнаю.

- Я не говорю, что я - это не я, - промямлил парень, - я только говорю, что это не я себя вымазал…

- А кто же?

- Ребята из Линде.

Алкивиад пошатнулся.

- Не болтай глупостей! - сказал воспитатель.

- Честное слово. Мы только поглядывали, как дни гер… гре… герметизируются…

- Гримируются.

- Ну да, гримируются.

- Вы что, были вместе с ними в умывалке?

- Нет, мы были с другой стороны…

- То есть как это с другой стороны?

- По ту сторону дырки для ключа.

- Ага, значит, вы подглядывали за ними?

- Ну да… нам было интересно, как они герметизируются.

- Гримируются.

- Да, гримируются. И тогда они открыли дверь. Мы хотели удрать, но они говорят: «Идите, идите, не бойтесь, поглядите вблизи». А когда мы подошли, то они схватили нас и вымазали какой-то ваксой.

В этом месте Алкивиад издал громкий стон, что было не очень характерно, поскольку он прославился своим самообладанием и философским стоицизмом, свойственным мудрецам древности.

- Ну хорошо, - сказал воспитатель Дома своему ученику, - теперь все понятно, только почему ты убегал от этих ребят?

- Я боялся, что они опять будут мазаться…

- А это они тебя мазали? - спросил Алкивиад слабым голосом.

Парнишка пристально пригляделся к нам.

- Нет, те были, пожалуй, намного побольше, но издали трудно отличить. И те и другие черные.

- Я просто не знаю, как мне у вас просить прощения… за этот печальный инцидент… - говорил в отчаянии Алкивиад воспитателю Дома.

- Ну, что там, молодежь как молодежь, - вздохнул воспитатель, - особенно такие подвижные ребята.

- Они немедленно понесут суровое наказание, - сказал Алкивиад.

- Коллега, ради бога… Умоляю вас, только не немедленно, - испугался воспитатель. - Прежде всего давайте выполним программу. Вы ведь сами слышите. Хор уже тянет из последних сил, все охрипли. Просим вас побыстрее на сцену.

- Но где же актеры?

- Актеры уже давно дожидаются, - услышали мы голос Бабася.

На этот раз это был наконец действительно Ба-бась. Мы побежали за кулисы.

И что вы думаете? За кулисами нас ожидал весь комплект Здоровых. Они сидели на скамьях со скучающими минами. Не успели мы и слова проронить, как они засыпали нас упреками:

- Куда это вы запропастились! Все вас давно дожидаются. Хор уже охрип, а вас все нет. Вы уж, пан учитель, скажите им пару ласковых словечек! Никакого чувства долга, никакого уважения к пьесе. Стыда из-за вас натерпелись…

У Алкивиада, пораженного подобным лицемерием, опустились руки.

- Господи, почему ты не дал мне силы Геркулеса, изобретательности Одиссея и мужества Ахилла…

Театральное выступление несколько реабилитировало нас и пробудило энтузиазм у воспитанников Дома, включая даже тех черномазых, которые - все еще не домытые толком - присоединились к всеобщим аплодисментам. В качестве актеров мы получили даже цветы. Вручен был также и небольшой букетик роз для нашего Дира.

Однако гогический коллектив Дома с подозрением поглядывал в нашу сторону и, на всякий случай, сразу же после спектакля увел своих подопечных из зала.

Мы тоже поскорее собрали манатки и, не задерживаясь, отступили с территории Дома. Обратный путь протекал спокойно. Все устали. Даже десятиклассники как-то увяли и молча глядели на плиты тротуара, покрытые липкой грязью. Моросил дождь.

Мы украдкой наблюдали за Алкивиадом. За эти три часа он, пожалуй, еще больше постарел. В незастегнутом пальто, сгорбившись больше обычного, он тяжело переставлял ноги. Очки у него запотели, а по морщинистому лицу катились дождевые капли.

- Поблефуем немножко? - спросил Засемпа. Я отрицательно покачал головой.

- Ты так смотрел на него, - пробормотал Засемпа, - вот я и подумал…

Я смутился.

- Нет, это я просто так.

- Он такой печальный, - сказал Засемпа, - нужно было бы немного поблефовать.

- Не вижу возможности, - ответил я.

По возвращении в школу мы застали наш класс в подавленном состоянии. Оказалось, что во время нашего отсутствия Дядя устроил настоящую бойню и поставил шестнадцать колов. Кроме него, свирепствовал Фарфаля, мстя за уничтожение аппарата Киппа. Здоровенная дубина, второгодник Бем, подошел к нам:

- Вы приобрели средство?

- Средство? - Мы удивленно уставились на него.

- Вы же собирались купить средство.

- А ты, Бем, откуда знаешь?

- Вы должны были что-то организовать. Я видел, как вы разговаривали с Кицким.

- Разговаривали, - ответил смущенный Засемпа. - Пока мы ведем только переговоры.

- Трепотня все это… Ничего у него не выйдет. Кто это продаст им средство. Даже Кицкий отказался с ними разговаривать! - вмешался толстый Бабинич. - Говорю тебе, что единственное средство - это зубрить!

Засемпа презрительно посмотрел на него.

- Все обстоит не так уж плохо, - процедил он. - Дела понемногу продвигаются, но надо еще подумать. В школе полно жуликов, которые только и стремятся всучить липовое средство.

- Пока что мы приобрели небольшое средствиш-ко, на пробу, - скромно вмешался я.

- А что это за средство? - спросил Бем.

- СОТА. - Засемпа небрежным щелчком стряхнул пылинку с рукава.

- СОТА? Что это такое?

- Да не стоит говорить… Можно со смеху лопнуть… - как можно небрежнее сказал Засемпа.

- Но все-таки?

- Средство от Алкивиада.

Бем с интересом поглядел на нас.

- Вы что - всерьез купили?

- Да… Завтра начинаем, - произнес Засемпа безразличным тоном. - Можешь поставить класс в известность.

- А в чем оно заключается?

- Да так, пустяки, зайди ко мне после уроков. Поговорим.

- Вот здорово! - воскликнул Бем.

- Нечему здесь радоваться. Ведь это же только от Алкивиада.

- Хотя бы от Алкивиада - это уже кое-что… Все-таки будет полегче… У всех настроение сразу подымется!

Он убежал, сияя. Уверенные, что он тут же растреплется всему классу, мы удовлетворенно поглядели ему вслед.

- Сразу же морально выпрямился, воспрянул духом, - заметил Засемпа. - Может, хорошо, что мы купили это средство.

- Да, для всего класса это будет большой моральной поддержкой, - отозвался я.

На следующий день мы решили произвести очередное испытание средства. На этот раз не успели мы снять шапки на улице, как Алкивиад уже издалека узнал нас. На его лице появилась какая-то гримаса, которую, при наличии сильного желания, можно было принять за тень улыбки.