Юрий Ермолаев - Гордимся тобой, пионер!

Папа, конечно, выходит из комнаты в переднюю.

— М-м-м-да!.. — произносит он и смотрит на меня с таким видом, что я спешу посмотреться в зеркало.

И ничего особенного не вижу. Конечно, вид у меня не для гостей и не для театра. Школьная форма плохо приспособлена для футбола. Но всё же, к чему эти ахи и охи, не понимаю!

Если у меня ворот распахнут и галстук набок съехал, так это потому, что нет ни одной пуговицы. Я сегодня обводил Ваньку Чижова, а он так обозлился, что дёрнул меня за воротник. Пуговицы так и отлетели. Зато судья дал ему штрафной за грубую игру и пригрозил удалить с поля. А штаны запачканы совсем немножко. Я их хорошенько почистил, когда домой шёл. Вот с этой стороны белые пятна — это извёстка. Мы тогда на строительной площадке играли, и Ванька мне подножку дал, а судья не заметил. А вот эти пятна — от красного кирпича. Когда нас со стройки прогнали, мы на набережную пошли. Там дорожки красным кирпичом посыпают. Но и тут нам поиграть как следует не пришлось. Кругом дети, няньки, коляски, того и гляди в малыша угодишь! Но всё же мы там сыграли, ничего. Тогда у нас ещё мяч был…

— Где ты мяч взял? — удивляется мама. — Я тебе запретила брать мяч раньше субботы.

— А я и не брал твоего мяча. Играй, пожалуйста, в него сама, если тебе для сына жалко… — говорю я и на всякий случай прячу портфель за спину, чтобы мама ни о чём не догадалась. Она и не догадывается.

— Не дерзи, пожалуйста, — говорит она. — И ступай умываться.

А когда я пошёл, она прибавила, обращаясь к папе:

— Не понимаю, кирпичи они, что ли, ногами гоняют!

А мы вместо мяча погоняли по дорожкам мой портфель. Он всё равно старый, а нам без тренировки невозможно.

В школе тоже никакой поддержки.

— Смотри, Синицын, — то и дело повторяет мне наша классная руководительница Раиса Михайловна, — проиграете вы все экзамены!

Это она отобрала у моего приятеля Генки Косицына новенький футбольный мяч, который подарили ему на день рождения. Он вздумал принести его в класс, показать ребятам. Раиса Михайловна сразу углядела мяч, отобрала, ловко расшнуровала покрышку, выпустила из мяча воздух и затолкала Генкин мяч в свой портфель.

— Ну вот! — сказал я. — Теперь его и не надуешь! Ведь у нас ни у кого насоса-то нет.

— Отдайте, — жалобно попросил Генка и на всякий случай прибавил: — Я больше не буду.

— Отдам, когда сочту возможным, — ответила Раиса Михайловна.

Генка чуть не заплакал. Ведь по мячу мы ещё ни разу не ударили, ни разочка! Дома Генка пожаловался матери, но не помогло.

— И правильно сделала ваша учительница, — сказала мать. — Не таскай в школу игрушки…

А разве футбол — игрушки! Сходите-ка на «Динамо», увидите, какие это игрушки!..

Раиса Михайловна, что бы ни случилось, — всё против футбола поворачивает. Поиграем перед школой немножко, на уроки прибежим без минутки опоздания; войдёт она в класс, а мы уже на местах. И всё же она строго так на тебя смотрит:

— Опять футбол? Что это за повальная эпидемия!

Но вот полили дожди. Площадка перед новостройкой стала похожа на тарелку с молочным киселём. Бульвары и скверы закрыли. Кончился наш футбол.

А у нас с Генкой работы прибавилось. Ведь мы с ним на Большой Затонской живём. У нас осенью ни проехать, ни пройти: лужи, колдобины, грязища!

Ну, мы с Генкой кое-где возле домов камешки положим, кирпичные дорожки сделаем. Прохожим перебраться можно, и нам с Генкой в школу легче идти.

А вот шофёрам на нашей улице хоть плачь: въехать — въедут, а выехать не могут. Машина в грязи буксует, чуть не с кабиной в колдобину уходит. Шофёры ругаются. Сколько раз тракторами машины вытаскивали!

Вот мы с Генкой и приладились шофёров выручать. Сначала всё пытались колдобины камнями и мусором забрасывать, но мало помогало: дожди размоют песок и глину и вся наша работа пропадает. Тогда мы доски приспособили. Как услышим, что машина натужно ревёт мотором, а люди кричат «давай, давай!», мы с Генкой тут как тут! И дощечки наши под задние скаты — раз!

Машина покачается, засопит, как медведь, и выбирается из ямы.

— Спасибо, ребята! — крикнет нам шофёр и даст газу.

А другой ещё и дощечки попросит:

— Всё равно они вам больше не нужны, а мне могут пригодиться.

Но мы наши доски не отдавали.

— По нашей Затонской знаешь сколько машин ходит? Ещё многих шофёров придётся выручать. Не ты один застрял на нашей улице…

Нас с Генкой многие шофёры знали. Сколько раз в кабину сажали и катали до самой Волги. Ну, обратно, конечно, приходилось по грязи топать.

И вдруг однажды стало непривычно тихо на нашей улице. Перестали по ней машины ходить. Что такое? Оказалось, перегородили нашу Затонскую небольшим красным заборчиком с надписью: «Проезд закрыт».

На следующее утро перед самой школой прибегает за мной Генка и кричит:

— Пошли скорее! На нашу Затонскую машины пришли!

— Разве открыли проезд? — спрашиваю, а сам спешу к сараю за досками.

— Куда ты? — смеётся Генка. — Там дорожные машины пришли. Нашу Затонскую асфальтировать собираются.

— Ну да? — не поверил я.

— Беги сам погляди.

Выскочили мы на улицу, а там, и правда, машины. И бригада дорожных мастеров инструменты складывает.

Подошли мы с Генкой поближе, стали приглядываться. Один пожилой рабочий, видно мастер или бригадир, распоряжается. Мы у него кое-что порасспросили. Ничего, объяснил.

— Сейчас, — говорит, — полотно дороги подготовлять будем. Видите, землеройные машины пришли: бульдозер, скрепер, канавокопатель.

Мы засмеялись: зачем на дороге канавы рыть, их и так на нашей Затонской достаточно! И про полотно подумали: «Ошибся мастер, полотно только в магазине тканей продают».

А когда он прибавил, что у нашей дороги ещё и «одежда» будет, — вот сначала, говорит, «подушку» будем класть, — мы с Генкой вовсе расхохотались. «Шутит дядя!» Мы ведь тогда ничегошеньки не понимали в дорожном строительстве, просто прибежали поглядеть на машины.

Подошли к одной, осмотрели острый нож вроде плуга, спрашиваем:

— Это для чего?

— Это и есть канавокопатель, — отвечает рабочий.

— А это что за машины такие?

— Как же вы не знаете? Это — простой бульдозер, а это — скрепер.

Ему — «простой», а мы в первый раз увидали.

Оказалось, что дорожное строительство не такое уж простое дело. Знаете, как дорогу строят?

Сначала нужно сделать земляную насыпь, или, как говорят дорожники, «подготовить земляное полотно». Потом прорыть канавы по обе стороны дороги для кюветов, а поперёк — для труб и мостов. Потом приступают к постройке проезжей части. Она должна быть особенно прочной: здесь рассыпают песок и гравий, мелкую и крупную щебёнку. И всё укатывают тяжёлыми, большими катками. А уж сверху надевают «одежду» из асфальта и асфальтобетона. Вот уж никогда прежде не думал, что одежду надевают не только люди, но и улицы и площади города!