Андрей Неклюдов - Звезда по имени Алголь

Но вот как-то среди лета на эту площадку, пустующую в ожидании зимы и льда, поросшую по краям бурьяном, въехали экскаватор, трактор и два грузовика. Заборчик окончательно сломали, рабочие раздолбили отбойными молотками старенький асфальт и вырыли на этом месте котлован, сломав попутно две большие плакучие ивы (видать, не зря они были плакучими…). И стали что-то строить. Ходили слухи, что построят крытый каток, хоть и платный, зато лёд там будет зимой и летом.

— А на кой чёрт нам лёд летом? — пожимал загорелыми плечами Боча. — Прикольно, конечно, но летом лучше в речке купаться да рыбу под корягами ловить.

Но оказалось, что на месте прежнего катка будет никакой не крытый каток, а кафе с бильярдом на втором этаже. Это сказал Макапке его отец.

Ромка с приятелями даже пожалели, что того милиционера посадили не вовремя. Может быть, он со своим пистолетом не разрешил бы ничего строить в своём дворе. Хотя вряд ли, скорее всего, он сам бы в этом заведении и посиживал. Наверное, кафе пришлось бы ему больше по вкусу, чем каток, на котором он никогда не катался.

— Придётся на речку зимой ходить, — заметил Вадька. — А что? Там даже интереснее: можно устраивать походы на коньках. Точно, Ром?

— Можно, конечно, — согласился Ромка в задумчивости. — Мы-то на речке можем, а вот где теперь твоя сестра будет кататься? — неожиданно спросил он.

— Где-где… Нигде! — по-обезьяньи выпятил губу Макапка.

Имелось у Ромкиной команды одно излюбленное место, где можно было играть во всякое время года. Место одновременно мрачное и притягательное. Это — подвал. Запутанный подземный лабиринт, который вполне мог сойти и за пещеру, и за подземный бункер — тёмный, таинственный, с тяжёлым, пещерным воздухом, отдающим гнилой картошкой. Даже в самый летний солнцепёк здесь было зябко.

…Как колотится и замирает сердце, когда крадёшься в полутьме вдоль дощатой стены сараев с пистолетом в руке, ожидая, что сейчас из-за угла или из бокового хода выскочит кто-нибудь из вражеского отряда и со злорадным криком разрядит в тебя целую обойму. И тогда придётся стоять дураком на одном месте и считать до пятидесяти (хотя трупы, по идее, не способны считать). Противник же за это время, отобрав твоё оружие, скроется в дальних закоулках подвала.

Эти правила придумал Ромка: «убитый» не выбывает из игры, иначе игра быстро кончится, а становится на время как бы парализованным и лишается оружия. После этого ему остаётся или выпросить что-то стреляющее у своих, или добыть себе вооружение, вступив в схватку с противником врукопашную. В последнем случае нужно действовать с осторожностью и ловкостью дикого зверя.

Не раз случалось, что Ромка или Боча, оставшись с голыми руками, в конце игры выходили из подвала, с головы до ног обвешанные всевозможными автоматами, пистолетами, саблями.

Ромка и его «кореша» (как сказал бы Боча) облазили все самые потаённые уголки этого подземелья. И тем не менее Макапка однажды сообщил, что он, прячась в одном местечке, обнаружил там неизвестный им тайный ход.

— Может, тебе примерещилось со страху? — предположил Боча.

— Я спичками подсветил — он уходит куда-то далеко.

— Отлично! — воодушевился Ромка. — Нам необходимо его исследовать.

Вооружившись фонариком, они втроём — Ромка, Макапка и Боча — спустились в подвал.

Пока Ромка не включил фонарь, они почти ничего не различали, словно разом ослепли. Впрочем, ребята прекрасно ориентировались тут и вслепую.

Макапка провёл друзей через узкий проход под наклонный лестничный марш, ведущий из подвала в подъезд. Дальше им пришлось пробираться на четвереньках.

— Здесь, — проговорил Макапка почему-то шёпотом.

Рыжеватый луч фонарика обозначил чёрную пробоину в низу стены, из которой выходили две трубы. Трубы были облеплены чем-то похожим на штукатурку и обмотаны проволокой.

— Ну и где твой подземный ход? — спросил Боча.

— Вот, — кивнул Вадька на пробоину.

— И это ты называешь ходом? Если это подземный ход, то наш фонарик — прожектор!

— А что тогда это, по-твоему?

— По-моему, просто дыра.

Ромка между тем улёгся животом на холодный, усеянный каменной крошкой и пылью цементный пол и просунул руку с фонариком и голову в эту просто дыру.

Узкий, почти прямой тоннель терялся где-то в бесконечной дали.

— Куда, интересно, он ведёт? — прошептал над ним Макапка.

— Куда-то ведёт, — ответил, высвободив голову, Ромка. — Может быть, в подвал другого дома.

— А может, в магазин? — предположил Боча. — В наш гастроном. Туда, где хранятся коробки с мороженым. Ну тогда я готов.

— Ром, как думаешь, обратно мы сможем выбраться? — спросил Макапка вполголоса.

— Кто-то выберется, а кто-то, может, и нет, — ответил вместо Ромки Боча. — А ещё там очень грязно, — скорчил он брезгливую гримасу, — можно испачкать белое личико.

— Кончай! — пресёк его Ромка. — Ну что, спелеологи, вперёд!

И он первым протиснулся в нору, так что снаружи остались торчать одни ноги в кроссовках. Но затем и они уползли, словно кто-то сидящий в норе втащил Ромку за шиворот.

— Ром, ну что там? — осторожно просунул голову Макапка.

— Трубы, — донёсся невнятный голос предводителя.

— Трупы? — прошептал впечатлительный Вадька.

— Сам ты труп, — подтолкнул его Боча. — Лезь давай или меня пропусти.

Юркий Макапка легко проскользнул вслед за Ромкой.

— Хорошо, Ковригу не взяли, — хмыкнул Боча, с трудом протискиваясь в узкую брешь, — он бы тут точно не пролез. Застрял бы, как пробка, и нас бы закупорил навеки.

…Двигаться ползком по трубам было очень неудобно, тем более что одна рука у Ромки была занята фонариком. Дышалось тут тяжело. Как будто не хватало воздуху, да ещё от шарканья локтями и коленками по обмотке труб в ноздри набивалась сухая едкая пыль, из-за которой нестерпимо хотелось чихать. Пахло извёсткой и ржавчиной.

Постепенно ход сделался чуть шире, и стало возможным продвигаться на четвереньках.

Стенки и потолок тоннеля были бетонными, кое-где из них торчала проволока арматуры.

Ромка слегка вздрогнул, когда сзади раздался неприятный треск.

— Что это? — остановился он.

— Да так… штаны порвал, — не сразу ответил Макапка. — За проволоку зацепился.

— Вот чучело! — не удержался ползущий последним Боча.

— Не поранился? — спросил Ромка.

— Так, ерунда… Маленько поцарапался…

— Двигай тогда, — проворчал Боча.

Поползли снова. Но чем дальше они забирались, тем тревожнее становилось Ромке. Что, если они и вправду застрянут тут? Здесь их сроду никто не найдёт.

— Надо было рубоном затариться, — прогудел сзади Боча. — Может, эта нора на десять километров.

Ромка не отвечал. Он уже заметно утомился, спина и шея затекли, хотелось встать и выпрямиться, но сверху прямо над головой нависал и как будто давил бетонный свод. Ромка уже начал жалеть, что они это затеяли. Если бы сейчас кто-либо из его спутников предложил повернуть обратно, он охотно согласился бы. Но первым предложить такое он не мог. Остальные тоже молчали, видимо, опасаясь показаться трусами…