Юлия Яковлева - Волчье небо. 1944 год [litres]
- Название:Волчье небо. 1944 год [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент Самокат
- Год:2020
- Город:М.
- ISBN:9785001670346
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юлия Яковлева - Волчье небо. 1944 год [litres] краткое содержание
«Волчье небо» – четвертая из пяти книг цикла «Ленинградские сказки». Первая, «Дети ворона», была названа главным событием 2016 года в подростковой литературе, вошла в шорт-лист литературной премии «Ясная Поляна», попала в международный список «Белые вороны» среди лучших 200 книг из 60 стран, а также выиграла IN OTHER WORDS крупнейшего британского фонда поддержки детской литературы BOOK TRUST. Вторая книга цикла – «Краденый город» – попала в лонг-лист премии им. В. Крапивина в 2017 году. А третья книга – «Жуки не плачут» – попала в лонг-лист премии «НОС».
Волчье небо. 1944 год [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
На ходу перевязывали, делали уколы, промывали, ставили дренаж, вытягивали гной.
Но оперировать на ходу – резать, накладывать зажимы, сшивать края раны – Емельянов не мог.
Колеса стучали, их стук дробил голоса за дверью. «У него начался отек, дренаж черепа необходим», – настаивал врач Емельянов. Что-то возражал командир поезда Мирзоев. «…Линия фронта давно позади». «Не давно». Потом Колонок разобрала «иначе не довезем» и «жизнь человека зависит». Командир поезда рявкнул. Ручка двери дернулась в сторону. Колонок отпрянула от двери, ринулась в конец коридора, Таня поспешно утопила руки в мыльной воде. Емельянов выглянул. Одна из санитарок мыла коридор, другая шла ему навстречу.
– Бегите к Соколовой, – распорядился он. – Будет срочная стоянка. Готовьте операционную.
Колонок подхватилась, помчалась по шаткому коридору, толкаясь руками то от стены с окнами, то от стены с дверями.
Емельянов торопливо ушел следом.
Высунулся командир поезда Мирзоев. Усы топорщились. Повел головой направо, налево. Спорить было не с кем. Только возила тряпкой по полу одна из санитарок.
– Вайсблюм!
Таня вытянулась.
– Ты хоть, что такое линия фронта, знаешь?
– Линия фронта есть…
Мирзоев любил научные определения. Например, «эпицентр». Таня припомнила, что говорилось про линии в школе на уроках геометрии.
– …есть кратчайшее расстояние между двумя точками.
Мирзоев ошеломленно посмотрел на нее. Таня моргала, изображая прилежание.
– Ну ты и дура, Вайсблюм.
– Почему? – удивилась Таня.
– Линия фронта есть явление гибкое! Изогнутое. А самое главное, подвижное. Сегодня она вот такая. А через час – другая. Через минуту – другая. Ясно?
– Ясно, товарищ командир, – Таня заморгала быстрее.
– А Емельянову не ясно, – буркнул тот и задвинулся обратно в свое купе. Таня взялась за тряпку. И чуть не полетела вперед – через ведро, через собственный нос. Плеснула вода. Поезд ткнулся. Отбросил всех назад. Вода плеснула в другую сторону. Заходила в ведре ходуном. Поезд встал.
Таня приподняла занавеску. Лес за окном… Таких она еще не видела. Он был пустой. Таня отпрянула от занавески, ногой задвинула ведро в угол, на ходу содрала фартук, пронеслась мимо часового. Мимо другого.
Рванула дверь. Сунулась к своим. Только толстенькая Шелехова сидела на койке. Одной рукой держала, оттянув, прядь надо лбом, другой яростно работала расческой.
– А где все?
– Колонок в операционной. Иваша пошла поменяться книжкой. Завалится, будет читать.
– А Дёма?
– Дёма и Коко унеслись щипцы греть. Будут кудри на горячее вить. Раз уж стоим. Такой шанс!
– А ты?
Прядь надо лбом под взмахами расчески превращалась в пушистое облако.
– Я пока кок взбиваю. Сядь. Тебя тоже навьем.
Шелехова сунула в рот шпильки. А пальцами стала скатывать надо лбом валик.
– Не, я погулять хочу.
– М-м-м-м, – ответила с полным ртом.
– Пошли со мной?
– М-м.
– Не надоело в четырех стенах?
– М-м.
Таня махнула на нее рукой и сорвалась дальше. Заметила белый халат. Соколова теребила замок, толкала дверь. В углу рта закушена папироса – последняя, потом она уйдет в операционную.
– Товарищ Соколова! Товарищ Соколова! – не выдержала, закричала на бегу Таня. – Разрешите обратиться!
Та склонила голову: ну?
– Пройтись. Посмотреть. Подышать, – выпалила Таня. – Разрешите? Пока стоим.
Соколова обдумала, пока закуривала. Затянулась, так что ввалились щеки.
– Ну сходи, пройдись, подыши, – выплыло вместе с голубым дымком. – Только от поезда не отходи. Как закончим, сразу мой операционную. Ясно?
– Есть! – и Таня, в чем была, спрыгнула со ступенек. Шаги хрустнули по гравию насыпи. Потом затрещали по опавшим листьям. Как будто она перешла невидимую границу.
Поразилась, глядя в лес: пустой.
Обернулась на поезд. Соколова, стоя в дверях, быстро глотала дым, быстро затягивалась, озабоченно глядела себе под ноги. Таня знала: мысленно проходит сейчас будущую операцию.
Таня сунула два пальца в рот. Соколова подняла голову на свист. Усмехнулась, погрозила пальцем:
– Научила ж я тебя на свою голову.
Таня ответила сияющей улыбкой счастья. Соколова смяла о железный косяк, отбросила щелчком на насыпь. Помахала Тане рукой.
– Далеко не уходи, – напомнила.
Дверь осталась открытой: пустой удивленный рот.
Таня хрупала по сухим листьям.
Вокруг Ленинграда такого не было. Таня задрала голову: что за деревья? Не только вокруг Ленинграда, нигде она такого раньше не видела.
Таня вертела головой. Не видела даже птиц. Главное, даже не слышала! Лес и без птиц? Именно: пустой. Как дворцовый зал. Вверху клубилась и мерцала зеленая крыша. Вниз уходили мощные колонны. Воздух был сумрачным, коричневато-зеленым. Тане казалось, что она под водой. Только солнечные стрелы насквозь. А на земле – ничего. Ни травы, ни цветов, ни кустов, одни жухлые листья. Таня уловила мерцающее движение на краю глаза. Успела: черная птица уже скрылась в мощном зеленом этаже. Дрозд? Или ворон.
В звонком хрусте сухих листьев, в шорохе, шелесте тонули все остальные звуки.
Как будто Таня шла с подушкой на голове, а подушка была набита новогодней фольгой.
Иногда попадались молодые деревца. Иногда – лопухи, огромные, как зонты. «Счастливчики, которым удалось поймать себе немного солнца», – поняла Таня.
В лесу было не утро, не день, не вечер. Сумрак. И пустота. Было не по себе.
Таня обернулась. Зеленые вагоны еще виднелись за колоннами-стволами.
«Я далеко не отойду», – успокоилась она. Земля, усыпанная листьями, стала забирать вверх. Небольшой холм. Можно взобраться. Посмотреть, что там. А потом назад.
Она стала взбираться, почти касаясь руками земли, вернее, листьев – свернутых в трубочки, похожих на старые коричневые перчатки. Они с хрустом лопались под ее ногами.
Таня одолела последний подъем, упираясь руками в гудящие колени. Наконец, распрямилась. И чуть не захохотала. Ягоды!
Казалось, кто-то хватил оземь полную горсть – брызги во все стороны. Черника? Таня сорвала сизую, как будто припудренную ягоду. Раздавила языком. Черника! После картошки, картошки, картошки. Вкус был… Ну какой вкус может быть у спелой черники, когда все последнее время ел одну картошку? Дивный!
«С вариациями», – поправилась Таня: картошку печеную и картошку вареную. Иногда пюре. Она плюхнулась на колени и, шурша ими по листьям, принялась рвать, горстями пихать в рот ягоды.
Обернулась. Поезд еще виднелся за колоннадами стволов. Ну или ей показалось, что еще виден.
«Девочки… Девочки-то обрадуются!», – с нежностью спохватилась она. На кустиках ничего не было. Таня провела по ним рукой, пригибая, осматривая.
«Вот правда дура», – обругала себя. Всё сожрала. Да нет. Не может такого быть. Это же лес. Нельзя сожрать все ягоды в лесу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: