Грейс Лин - Звёздная Река [litres]

Тиу был усердным учеником. При первых лучах солнца мудрец рассказывал ему старинные предания, поучал и наставлял, а остаток дня они проводили в глубоком раздумье и созерцании. Ночью же, когда в небо поднималась луна, старец словно забывал об ученике и погружался в чтение большой книги.

Тиу только об этом и думал. Ему было очевидно, что в книге заключена великая мудрость, доступная одному лишь мудрецу. Но что это за мудрость? Что за тайное знание? Тиу изнывал от любопытства. Однако мудрец ни разу не предложил ему заглянуть в книгу – хотя бы в одну страничку, хотя бы краем глаза.

Тиу, однако же, был человеком рассудительным. «Он позволит мне почитать свою книгу, – думал он, – когда я доведу до совершенства всё остальное, чему он научил меня». И Тиу, не жалея сил, взялся за учёбу.

Он учился так пылко и усердно, что успехов его нельзя было не заметить. Вскоре Тиу уже и сам отвечал на вопросы тех, кто приходил к мудрецу за советом. Миновало совсем немного времени – и Тиу тоже стали считать мудрецом.

Воодушевлённый, Тиу наконец осмелился спросить у старца про книгу. Однажды ночью, когда тот, по своему обыкновению, молча читал, Тиу набрался храбрости.

– Господин, – проговорил он, – о чём вы читаете?

– Страница, которую я читаю сейчас, – ответил старик, не поднимая головы, – содержит тайну обретения мира.

«Тайна обретения мира!» – безмолвно восхитился Тиу. Только мудрейшие из мудрейших знают, как обрести мир! Да эта книга полна дивных секретов! Сколько же ещё чудес на её страницах?

– Господин, – с благоговейным трепетом произнёс Тиу, – а можно мне тоже прочитать про эту тайну?

Старик наконец поднял на него взгляд.

– Ты правда хочешь узнать, как обрести мир? Или просто хочешь почитать Книгу Судьбы?

Тиу хорошенько подумал и честно ответил:

– И то и другое.

Мудрец ничего не сказал, лишь задумчиво погладил свою бороду. Тиу чувствовал его сомнения. Наконец старик сказал:

– Ты правда считаешь, что готов?

– Да, – убеждённо сказал Тиу. Он считал, что они с мудрецом давно во всём сравнялись, не считая знания, заключённого в книге.

– Я не уверен, – сказал старик.

– А я уверен! – воскликнул Тиу. – Пожалуйста, позвольте мне доказать это вам!

Старик с минуту посидел задумавшись, а потом сказал:

– У подножия этой горы ты увидишь озеро, а на берегу – высокое дерево. Заберись на самые верхние его ветки и просиди там в созерцании девяносто девять дней и девяносто девять ночей. Если сумеешь это сделать, то тебе будет позволено прочесть Книгу Судьбы и узнать секрет обретения мира.

Тиу без лишних слов ринулся к подножию горы. Там он нашёл высокое дерево на берегу озера. Дерево напоминало гигантскую кисть живописца – до того прямым и гладким был его ствол – и казалось таким же высоким, как гора, с которой только что спустился Тиу. Он с трудом обмотал вокруг необъятного ствола верёвку и полез к самым верхним веткам.

Наконец он добрался до вершины дерева и уселся там в полной уверенности, что у него всё получится. Он не сомневался, что выполнит условие мастера и, спустившись с дерева, узнает секрет достижения мира. Солнце всходило и заходило, луна полнела и худела, а Тиу наблюдал за всем этим из ветвей. Жители окрестных сёл, довольные, что теперь можно задавать вопросы, не взбираясь на гору, а просто стоя под деревом, слали молодому мудрецу корзины еды, которые он поднимал наверх с помощью верёвки. Он всё отвечал и отвечал на вопросы, раздавал и раздавал советы, и поток людей не иссякал.

На девяносто шестую ночь разыгрался ужасный шторм. Ветер пронзительно вскрикивал и завывал, гром гремел вдали, но казалось, что он грохочет прямо над ухом, молнии взрезаґли небо, дождь слал на землю острые стрелы. Дерево качалось и гнулось до земли, но Тиу, помня учение старца, не впадал в отчаяние. Даже когда ветви других деревьев с треском обламывались и падали, а яростный ветер обжигал лицо, Тиу сидел не шевелясь, подобно каменному изваянию.

На следующее утро люди собрались под деревом посмотреть на Тиу, который спокойно восседал на тонких верхних ветках.

– Он великий мудрец, в этом нет сомнений! – говорили люди друг другу. – Такой ураган не страшен лишь тому, кто достиг подлинного просветления! – И они приветственно махали ему.

Тиу с большим удовольствием слушал похвалы. Я показал им всем, кто я такой,подумал он – и с этой мыслью написал стихи:

И он решил послать эти стихи своему учителю на вершине горы. Один из поклонников Тиу быстро взбежал на гору и передал стихи мудрецу. Тот прочитал стихи и улыбнулся. Затем перевернул листок и написал чёрным по белому:

Ик.

И отправил листок обратно к Тиу.

Тиу дрожащими руками перевернул листок, надеясь на похвалу учителя. Когда он прочёл написанное, то ужасно оскорбился.

– Ик! – произнёс он негодующе. – Я говорю о самопожертвовании, о великом знании, а он отвечает мне какой-то отрыжкой? Что он этим хотел сказать?

Возмущённый, Тиу слез с дерева и устремился на гору. С каждым шагом его обида на учителя всё росла, и когда он наконец увидел старца, безмятежно сидящего на вершине, гнев и негодование выплеснулись через край.

– Что это?! – закричал Тиу, потрясая листком. – «Ик!» Что это значит?!

Старец спокойно выжидал, пока Тиу сделает паузу, чтобы перевести дыхание. Дождавшись, он с улыбкой произнёс:

– Ты сказал, что тебя не сдвинет с места ни самый сильный ветер, ни самый громкий гром. Однако хватило и одного-единственного «ик».

Завершив этими словами свой рассказ, госпожа Чан посмотрела на Жэньди. Уголки его губ изогнулись, из ноздрей вырвался шум – и когда этот звук присоединился к общему смеху, сам Жэньди наконец понял, что он смеётся.

После обеда Жэньди пошёл за водой к Колодцу Полумесяца. С тех самых пор, как он появился в Деревне Ясного Неба, именно так протекало его время с обеда до ужина. Жэньди челноком сновал туда-сюда по извилистой улочке между гостиницей и колодцем, пока солнце не садилось прямо на линию горизонта, словно яичный желток, который вот-вот растечётся.

Колодец Полумесяца разделяла надвое осыпающаяся каменная стена. Когда-то давно, когда Деревня Ясного Неба была богатой и процветающей, это была ограда роскошного особняка. Тогдашний владелец был, должно быть, человеком щедрым и благородным: он вырыл колодец таким образом, чтобы половина его располагалась за стеной и чтобы бедные крестьяне тоже могли набирать воду. Крестьянам же половина колодца формой своей напоминала половинку полной луны, вот почему его и прозвали Колодцем Полумесяца. Сейчас же, когда бóльшая часть стены осы́палась, колодец больше напоминал полную луну со шрамом посредине. Жэньди день ото дня клял этот колодец на чём свет стоит.