Владимир Грусланов - Дорогие реликвии

— Считайте, что наш, а я его хранить буду.

Платок для нас стал святым, как знамя. Он был с нами в походе и боях.

17 сентября 1941 года в бою под Пушкином я был ранен. В госпитале медсестра повесила платок над моей кроватью. Все, кто мог ходить, приходили посмотреть на боевую реликвию отряда. Подлечившись, я возвратился в строй, и платок со мною. Он висел в моей землянке на Невской Дубровке, под Шлиссельбургом в блокадную зиму.

Война продолжалась.

Однажды на окраине предместья Варшавы мы заняли несколько полуразрушенных домов. В солнечный теплый день молодая женщина, полька, стирала белье. Я подошел к ней и, развернув платок, попросил его освежить.

— Боевая реликвия, — сказал я. — От Ленинграда до Варшавы прошла со мною.

Женщина вдруг засуетилась, бросила стирать белье и, на ходу вытирая фартуком руки, убежала к себе в квартиру. Я не мог понять, в чем дело.

Не прошло и пяти минут, как она спешила ко мне. В ее руке был эмалированный таз. Подойдя, она показала кусочек розового мыла и, взяв от меня платок, прижала к груди и, поцеловав несколько раз, воскликнула:

— Ленин! Ленин!

Все стало понятно. Я пожал женщине руку и ушел к себе. Прошло довольно много времени. Вбегает мой старшина.

— Товарищ капитан, во дворе народ собрался. Шумят… И о чем говорят? Кто знает?

Я быстро вышел во двор. На проволоке висело постиранное белье, а в середине виднелась наша боевая реликвия — платок ткачихи. Подойдя к собравшимся, я спросил:

— Кто хорошо понимает по-русски?

Отозвалось несколько мужчин.

— Я расскажу вам о платке. А вы, дорогие, будете моими переводчиками. — Ия рассказал историю платка. — С ним мы освобождали вашу Родину вместе с Войском Польским. Впереди — дорога на Берлин. Вместе с польскими воинами войдем в столицу фашизма.

Аккуратно выгладив платок, женщина принесла его мне. Я еще раз поблагодарил и подарил ей несколько открыток с видами Ленинграда на память о нашей встрече.

Под вечер ко мне пришел пожилой рабочий-коммунист, живший в этом доме. По-русски он говорил неплохо, только от волнения не сразу мог найти нужное слово.

— Я, товарищ, работал до тысяча девятьсот семнадцатого года в городе Лодзи. В тысяча девятьсот пятом году активно участвовал в революции. Несколько месяцев сидел в царской тюрьме. Видел и знал Феликса Дзержинского и его соратников. Я старый коммунист… Очень прошу вас, отдайте мне этот платок. Это Ленин, это наша святыня… В Ленинграде вы, товарищ капитан, найдете такой…

Все же понял старый текстильщик, что платок — это наша боевая реликвия, с которой нельзя разлучиться. Мы расстались друзьями. На прощанье он подарил мне несколько старинных польских серебряных монет.

И снова тяжелый путь на Запад, к Берлину.

В радостный праздник 9 Мая 1945 года пала, поверженная в прах, столица фашизма. Я невольно вспомнил сентябрь 1941 года, пожары в городе-герое Ленинграде, непрерывные бомбежки, тяжелые оборонительные бои. Я вынул портрет А. В. Суворова, сопровождавший меня все годы войны, достал завернутый в непромокаемую материю платок ленинградской ткачихи, электрический фонарик, положил все на стол.

Кто-то из наших офицеров случайно развернул сверток и, увидев платок, воскликнул:

— Посмотрите, какой красивый! Вы нашли его здесь?

— Нет, платок со мною из Ленинграда.

На возглас обратили внимание иностранные офицеры, находившиеся тут же. Среди них оказались фото- и кинорепортеры. Толкая друг друга, они принялись щелкать затворами аппаратов, кинулись ко мне с расспросами.

Я рассказал историю реликвии. Двое корреспондентов в форме войск США и Франции, отлично владевшие русским языком, наперебой задавали мне вопросы. Американец крепко держал платок, словно не желая с ним расстаться. Вдруг он снял с руки золотые часы с золотым браслетом и протянул мне. Я подумал, что он желает похвалиться добротной вещью.

— Вижу, часы-то швейцарские, "Лонжин", — заметил я и достал свои карманные. — У меня тоже швейцарские. Хорошая работа…

Тут неожиданно американец, расстегнув китель, вынул пачку долларов и протянул их мне. Видно, он был уверен, что все в этом мире продается и покупается, но разве мог я расстаться с боевой реликвией.

Возвратившись после войны в Ленинград, я пытался отыскать женщину, подарившую нам платок. Мне всячески помогало руководство фабрики имени Веры Слуцкой, но поиски не увенчались успехом. Видимо, она погибла в годы блокады.

Прошли годы, я долго и бережно хранил дорогой подарок неизвестной ткачихи.

Эта боевая реликвия передана мною Государственному музею Великой Октябрьской социалистической революции в Ленинграде.

А казачья шашка, которая была со мной в тот памятный день, хранится в Музее А. В. Суворова в городе Ленинграде, там же находится серебряная позолоченная стопка.

стория создания этого замечательного ордена, запечатлевшего бессмертный образ великого вождя, мало кому известна.

В 1936 году был организован Ленинградский филиал Центрального музея В. И. Ленина в одном из лучших зданий города — Мраморном дворце. На коллектив музея были возложены выявление и сбор всевозможных документов и предметов, отражавших многогранную жизнь и деятельность основателя Коммунистической партии и Советского государства В. И. Ленина.

Создание Музея В. И. Ленина в городе — колыбели Октября вызвало у ленинградцев горячий отклик.

Исключительно большую помощь оказали соратники Владимира Ильича, активные участники революции и гражданской войны. В фонды поступало огромное количество ценнейших документов, печатных изданий, личных вещей В. И. Ленина, произведений искусства.

Государственный фарфоровый завод имени Ломоносова передал будущему музею несколько расписных ваз, блюд, скульптур, выполненных ведущими художниками и скульпторами старейшей фабрики страны.

Ленинградский Монетный Двор передал музею изделия в бронзе и серебре, посвященные историческим событиям, связанным с именем вождя революции. В их числе были медали, жетоны и несколько гипсовых слепков с проектов ордена Ленина.

Нужно было выявить всех художников: живописцев, графиков, скульпторов, медальеров, народных умельцев, работавших над образом В. И. Ленина. Надо было отыскать и тех, кто трудился над созданием ордена Ленина.