Евгений Лесников - На Смоленской тихо

– Ты что к нам не заходишь?

Димка промолчал. Нина Георгиевна улыбнулась:

– Это правда, что вы с Диной поссорились?

«Ну вот, успела наябедничать мамочке, – подумал Димка. – Наверное, наговорила такого… И надо же было мне встретить тетю Нину! Дина теперь подумает, что я специально, чтобы с ней помириться».

– Я у Дины спросила, а она говорит, что обозвала тебя дураком, и ты обиделся, – продолжала Нина Георгиевна. – Правильно сделал. Я бы на твоем месте тоже обиделась. Разве можно так называть.

– Что вы, она меня так не называла. Наоборот, это я… А Дина… она никак меня не называла, – забормотал растерявшийся Димка и, глянув на окна дома Петровых, поставил сумку около ворот. – Все, теперь я пойду.

– Нет-нет, пойдем, – Нина Георгиевна открыла калитку и подтолкнула его. – Иди, иди.

Когда они вошли в коридор, Нина Георгиевна заглянула в Динину комнату и прикрыла дверь:

– Она еще не встала. Пойдем на кухню. – И, услышав кашель дедушки Кузьмича, покачав головой, добавила: – Надо же так простудиться.

– Можно, я к нему зайду?

– Что ж, зайди, – разрешила Нина Георгиевна.

Кузьмич сидел у окна и что-то вырезал из дерева.

– Здравствуйте, дедушка Кузьмич. Что это вы делаете?

– Здравствуй, Дмитрий. Ложку вот мастерю, – он повертел в руках кусок яблоневого корня, присматриваясь к нему. – Не люблю металлических ложек: что ни стань есть – все железом отдает и весь вкус отбивает. Вот липовая или осиновая – другое дело. Ну, а о ложке из яблоневого корня и говорить нечего – эту хоть в Москву, на сельскохозяйственную выставку. Что долго не заходил-то, дел много?

– Да какие у меня дела, дедушка Кузьмич, учусь, и все.

– А как с Ленькой?

– А что с Ленькой? У нас все нормально.

– Обманывай, обманывай старика. Думаешь, если я два дня не был в школе, так ничего не знаю? А Дина что с ним не поделила?

– Дедушка Кузьмич, ну откуда я могу знать, что не поделили Ленька и Дина?

Дедушка Кузьмич, усмехнувшись в усы, посмотрел на Димку и снова принялся за работу. Димка стал рассматривать фотографию на стене: группа конармейцев в буденовках. Они сидели на ступеньках широкой лестницы двухэтажного дома с белыми колоннами, а чуть в стороне стояла пулеметная тачанка. Димка присмотрелся к усатому коренастому бойцу:

– Дедушка Кузьмич, неужели это вы?

Кузьмич, прищурившись, посмотрел на фотокарточку:

– Что, не похож?

– Да вы тут такой… здоровый, и без бороды.

– Здоровье ушло – борода выросла, – дедушка Кузьмич вздохнул. – Двадцать годков с тех пор прошло, пролетело…

– А это кто? – Димка показал на соседнюю фотокарточку, на которой был снят во весь рост военный с орденом боевого Красного Знамени на груди.

– Это Сережа, Динин папа. Чекист был. Погиб при исполнении служебных обязанностей.

В комнату заглянула Дина.

– А я-то думаю, с кем ты тут разговариваешь?

– Вот и молодая хозяйка. Принимай гостя. Когда Дина и Димка остались одни, он сказал:

– Дина, я никому и ничего не говорил. Ленька все сам придумал.

– Молчи, я знаю. Извини меня. Хорошо?

Когда Дина снова села за одну парту с Димкой, он торжествующе посмотрел на Леньку Камчатку. Ленька сделал вид, будто ничего не заметил, но стоило Димке вынуть из портфеля тетрадь, как он подкрался, и схватив ее, отбежал к своей парте. Сунув палец в чернильницу, провел крест-накрест по листу, где было домашнее задание.

– Возьми, девчачий прилипало!

В класс вошла Софья Александровна, и Димка, подскочивший было к Леньке, пошел на место. Как только раздался звонок, Димка сказал Леньке:

– Вызываю тебя «на любака». Ленька и ухом не повел.

– Ты слышишь? – Димка дернул его за рукав. Ленька повернулся к Цыпленку:

– Объясни мне, что здесь происходит?

– Вот этот, – Цыпленок ткнул Димку пальцем в грудь, – хочет с тобой драться «на любака».

– Он! Драться со мной! – Ленька рассмеялся. Мальчишки, да и девчонки тоже с интересом следили за разговором: такого еще не было, чтобы кто-то из их класса захотел драться с Ленькой Камчаткой один на один.

– Жду тебя после уроков во дворе, – сказал Димка и отошел к своей парте.

– Не боишься? – спросила Дина. Димка пожал плечами.

– Может, не надо, а? Ведь он старше… – Дина повернулась к Мишке и Ваське. – Что же теперь будет?

– Не бойся, он знает, что делает, – сказал Мишка.

О том, что Димка вызвал Леньку «на любака», наверное, узнали все, потому что после уроков во дворе, между стеной военкомата и школьным сараем, собрались мальчишки не только из Димкиного, но и из других классов. Не было только Леньки Камчатки. Пока его ждали, Мишка и Васька давали Димке последние наставления. Когда пришел Ленька со своими друзьями, мальчишки расступились, образовав круг. Димка и Ленька сняли пальто и встали друг против друга. Не успел Димка опомниться, как Ленька наскочил на него, и замолотил кулаками. Видно, таким бурным наскоком он хотел ошеломить противника, сломить его сопротивление и сразу добиться победы. Но… Удары пришлись по воздуху.

Димка сделал подсечку Ленька шлепнулся на землю. Тут же вскочил и не успел опомниться, как опять оказался распростертым. Из его руки выпал медный пятак. Мальчишки угрожающе зашумели и подступили ближе. Мишка и Васька подскочили к Леньке.

– Не лезьте, я сам, – остановил их Димка и, подняв пятак, протянул его Леньке. – Держи. Я разрешаю.

– Пошел ты… – Ленька отбросил пятак и рванулся к Димке.

Увернувшись от удара, Димка сделал захват, потом – подсечку с падением и хотел провести болевой прием, но Цыпленок закричал:

– Лежачего не бить!

Димка отпустил Леньку и встал. Встретив такой отпор, Ленька разозлился и, подбадриваемый криками своих друзей, снова ринулся в атаку. Димка отразил его натиск и спокойно, как на тренировке, стал проводить прием за приемом. Ленька вынужден был перейти от нападения к обороне. Он отчаянно сопротивлялся, но вскоре выбился из сил, и Димка провел прием, с которого начал обучение у дяди Васи. Охнув, Ленька не удержался на ногах и упал на колени:

– Больше не надо. Сдаюсь.

– Ты что? – вцепился в Леньку Цыпленок и попытался его поднять. – Давай…

– Не буду, не хочу… – упирался Ленька. – Оставь меня.

– Ну-ка, пусти! – оттолкнул Димка Цыпленка.

– Слюнтяй! – презрительно бросил Цыпленок Леньке и пошел прочь.

Исход драки был ясен, и Димка протянул Леньке руку. Не взглянув на него, Ленька взял пальто и направился вслед за Цыпленком.

– Подожди! – задержал его Васька. – Вы «на любака» дрались?

– «На любака», – нехотя буркнул Ленька.

– Тогда пожми Димке руку или продолжай драться, – потребовал Васька.

Раскрасневшаяся, в расстегнутом пальто и сбитой на затылок шерстяной шапочке, Дина подбежала к Леньке: