Евгений Лесников - На Смоленской тихо

– Хочешь крючок проглотить?

Он снял с крючка рыбу и бросил ее Рексу. Условия договора были соблюдены, и Димка мог спокойно ловить рыбу для всех.

На Смоленской тихо. Мишка, Димка и Васька, неслышно ступая босыми ногами, неторопливо бродили по улице. В кинотеатре «Спартак» давно закончился последний сеанс, давно затихли шаги запоздалых прохожих, а мальчишки не спешили. Очень им хотелось продлить последний день летних каникул.

Димка посмотрел на темные окна школы: как-то его завтра там встретят? Прошлый учебный год он начинал в одной школе, а заканчивал совсем в другой. И позапрошлый тоже… Максима Максимовича часто переводили с одной работы на другую, и жизнь семьи проходила в переездах. Он работал секретарем партийной ячейки в колхозе, начальником политотдела МТС, секретарем райкома партии.

Екатерина Николаевна, закончившая рабфак и педагогический институт, во всем старалась помогать мужу. Она организовывала женские советы, детские сады и курсы по ликвидации безграмотности. А теперь, когда Максима Максимовича перевели на работу в городской комитет партии, она стала работать в управлении НКВД. Сказала мужу:

– Больше никуда не поеду. Пора пожить по-человечески.

Максим Максимович промолчал. Он, видимо, хорошо знал: она не задумываясь поедет с ним, куда бы его ни направили.

Димка остановился под кленом около своего дома и, повернувшись к Мишке и Ваське, спросил:

– Вам охота в школу? Васька засмеялся.

– Кому же охота? Уроки учить… Мать будет кричать: «Опять не учишь уроки, анчутка!», а в школе учительница…

– И я или за лето разленился, или правда какой-то не такой? – признался Димка. – Мать как разозлится, говорит: «С отца бы пример брал! И в кого ты уродился?»

– Нормальный уродился, – заметил Васька, – все пацаны такие.

– Я не про них говорю, а вот отец… Он закончил коммунистический вуз, а потом еще исторический факультет университета. Работал и учился. Заочно, да еще в голодный год. Он в тридцать втором году поступил, а в тридцать четвертом закончил. За два года!

– Ну, это уж ты загнул, – не поверил Мишка.

– Ничуть. Я сам видел, у него в дипломе так написано.

– А что он все пишет? – спросил Мишка.

– Что-то про историю Нижнего Поволжья. Хлопнув, закрылось окно, и в кабинете погас свет.

Попрощавшись с Мишкой и Васькой, Димка поспешил домой.

Димка вошел в класс перед самым звонком. Учительница Софья Александровна рассаживала ребят: дело непростое – каждому на своем месте год сидеть. Ей было лет тридцать пять; одета в просто сшитое серое платье, темные волосы собраны в тугой узел. Окинула Димку взглядом больших карих глаз, улыбнулась приветливо:

– Новенький? Входи.

Мишка и Васька замахали ему, чтобы садился за парту в их ряду. Но Софья Александровна показала на первую парту, за которой сидела девочка с голубыми бантиками:

– Сюда садись.

Димка сел и долго копался в портфеле, исподтишка рассматривая соседку. У нее были светлые, с золотистым отливом волосы, чуть-чуть вздернутый нос и голубые глаза. Он прочитал на обложке ее тетради: Дина Петрова. Она приветливо ему улыбнулась. Димка поставил локоть на середину парты, чтобы соседка знала свою половину, а на Димкину не лезла.

На перемене Мишка и Васька куда-то убежали. Димка, потеряв их, вернулся в класс. Дина открыла окна и стала вытирать доску.

– Ты дежуришь? – спросил Димка.

– А ты что сидишь в классе?

– Делать нечего.

– Полей цветы. Банка там, в шкафу.

Димка посмотрел на кактусы в глиняных горшках и поморщился;

– Тоже, цветы. Хочешь, я принесу такие, что все ахнут.

– Это потом, а сейчас принеси воды.

В коридоре к Димке подошли двое мальчишек с последней парты. Высокий, белобрысый Ленька Сапожников – его все звали Камчаткой, и маленький, щуплый Валька Цыплаков по прозвищу Цыпленок.

– Ты куда? – остановил Димку Цыпленок.

– Цветы надо полить.

– Видал, кавалер? – Цыпленок подмигнул Леньке и стукнул Димку по руке. Банка выпала и покатилась по полу. Димка бросился на Цыпленка.

– Прекратите сейчас же! – остановил их строгий голос учительницы. Димка поднял банку и пошел за водой.

После уроков Димка увидел во дворе Леньку Камчатку и Цыпленка. Он подошел к забору и хотел перелезть в свой двор, но Цыпленок задержал:

– Подожди, кавалер.

– Девчачий хвост, – добавил Ленька Камчатка.

– А ты… – Димка не успел договорить: Ленька прижал его к забору, а Цыпленок ударил сбоку. Димка оттолкнул Леньку и увидел Дину. Она размахнулась портфелем и стукнула Леньку, а Димку подтолкнула к забору.

– Лезь!

Димка перемахнул через забор и протянул ей руку.

– Быстрей!

Ленька и Цыпленок наблюдали за ними, когда Димка и Дина оказались по другую сторону забора, погрозили:

– Смотри теперь, кавалер! Дина расплакалась.

– Ты что? – растерялся Димка.

– Испугалась.

«Вот тебе и на, только что была храбрая, и вдруг плачет. Девчонка, что с нее взять!» – подумал он и спросил:

– Скажи, кто этот Ленька?

– Лентяй, вот кто. Два года в одном классе сидел.

– Оно и видно, верзила вон какой.

– Теперь он от тебя не отстанет. Вот если бы… – она осмотрела Димку и сморщила нос. – Нет.

– Что нет?

– Это я так, про себя.

– Говори, что про себя?

– Если бы ты один с ним справился, тогда б никто не остался бы за него. Только куда тебе.

– Думаешь, не справлюсь? Посмотри, – Димка согнул руку и показал мускулы. – Каждый день гимнастикой занимаюсь.

– Ты не обижайся, – Дина посмотрела ему в глаза. – Он старше тебя и значит – сильней.

– Все равно я с ним справлюсь. Подожди, дядя Миша приедет. Он такие приемчики знает!

– Какой дядя Миша?

– Он был воздушным гимнастом и акробатом в цирке.

– А сейчас он стал старый?

– Нет. Он разбился и теперь на трапеции работать не может, а учит гимнастов. Зайдем к нам, я тебе афиши покажу.

Димка провел Дину в дом, расстелил на столе старую афишу. На ней был изображен молодой человек в цилиндре и черном фраке, а по всей афише – крупные надписи: «Господин Мишель. Последние гастроли. Человек без нервов. Смертельный номер: полет и тройное сальто».

– А почему он – господин Мишель?

– Раньше все артисты придумывали себе фамилии немецкие, французские. До революции богатенькую публику такое привлекало. Дядя Миша работал в труппе братьев Половинкиных. Они разделили фамилию пополам и выступали в одном городе под фамилией Винкины, а в другом – под фамилией Поло. Цирк Поло.

– Как же он разбился?

– Мне тетя Соня рассказывала, что у дяди Миши был бенефис, а он приболел. Тетя Соня пошла к хозяину цирка, он говорит: «Хотите выступление сорвать? Не позволю. У меня сбор полный!» Стал дядя Миша работать. Две трапеции подвешены под самым куполом, а сетки нет. На одной трапеции дядя Миша висит головой вниз, а на другой – еще один партнер.