Евгений Лесников - На Смоленской тихо

– «Му-му», фокстрот.

Виолетта подошла к Димке и сделала реверанс.

– Я не умею.

– Будешь учиться. – Виолетта уставилась на него черными глазищами.

«Как будто знает меня сто лет, – подумал Димка. – Надо было сказать, что не хочу, и все! Вон Маша сидит спокойно, слушает музыку, а эта…»

Появился Мишка и остановился у порога в изумлении:

– Здесь живет Димка Климов? Я не ошибся?

– Нет, вы не ошиблись, – ехидно ответила Виолетта. Она и Маша схватили его за руки, потащили на середину комнаты.

– Вася, давай вальс!

Неожиданно вернулась Екатерина Николаевна. Димка испугался: «Сейчас начнет ругаться. Скажет, что привел целый табун, пыль подняли, полы затоптали». Но Екатерина Николаевна, увидев девочек и танцующих с ними ребят, очень обрадовалась: сын не гоняет по улице футбольный мяч, не катается на подножках трамваев, не торчит на Волге, в которой можно утонуть. Она стала рассматривать пластинки.

– Это кто же принес?

– Вам нравятся? – спросила Виолетта. – А моя мама говорит: они очень шумные. Ей нравятся тихие и спокойные. А я люблю всякую музыку.

– Я тоже. Хозяин, ты угощал гостей?

– Еще чего, – буркнул Димка.

– Нехорошо. Ставь самовар.

Димка вышел на веранду и, разжигая самовар, думал о матери: «Интересная какая-то, то ругает, что с друзьями конфеты поел или печенье, то сама велит всех угощать».

За чаем Виолетта спросила:

– Вы почему нас не берете на Волгу?

– Вот уморила! – Мишка подвинул ей пустой стакан. – Ваше дело за столом хозяйничать. Братец твой чуть не утонул, а ты и вовсе девчонка.

– Я, может, получше тебя плаваю, – Виолетта налила Мишке чаю. – Пей, человек-амфибия.

– Ты не очень-то, – обиделся Мишка; он еще не читал роман известного фантаста, и незнакомое слово показалось ему обидным.

– Хватит вам спорить, – миролюбиво заметил Васька, облизывая ложку. Варенье кончилось, и он отодвинул опустевшую розетку. – Возьмем вас на Волгу хоть завтра.

Когда девочки ушли, Васька рассудил: «Тетя Катя увидела девчонок, сразу и варенье, и печенье, и чай – все, что хочешь. Значит, водиться с девчонками полезно». Екатерина Николаевна о другом рассказала:

– Пашку Нулина арестовали. Проворовался мелко. Суда еще не было, но не меньше года он у нас «управдома» изображать не будет.

– Юлька тоже нос совать сюда перестанет, – заверил Димка.

– Ну Юлька-то не столько опасная, сколько несчастная. Была опасная, Я о ней справки навела; из кулацкой семьи она. Во времена нэпа имела свою лавку. Когда лавку прикрыли, Юлька и тронулась умом от расстройства. Пашка же из дворянчиков происходит…

Но мальчишкам Юлька и Пашка уже стали неинтересны. Так уж устроены мальчишки: следить за людьми малопонятными или непонятными. Раз с Юлькой и Пашкой все так просто, значит, ну их! А вот Сэр…

Это был высокий, светловолосый мужчина лет сорока пяти с бесстрастными бледно-голубыми глазами и тонким носом с горбинкой на сухом аскетическом лице. Дружбы он ни с кем не заводил. Выходил из дома и возвращался всегда в одно и то же время и с такой точностью, что по нему можно было проверять часы. Иногда он куда-то исчезал.

Кто – то пустил слух, что жилец из флигеля – английский инженер, приехавший на строительство завода. К нему присмотрелись и прозвали Сэром. Вскоре у него завелись какие-то дела с Юлькой-воровкой. Это вызвало еще большее любопытство. Пробовали выведать о нем что-нибудь у Юльки, но та объяснять не умела, а умела только браниться.

Бабушка Надя, соседка Юльки-воровки, маленькая, сухая, как стебель чертополоха, вертлявая старушка, изнывая от скуки и любопытства, так и крутилась около флигеля. Однажды на исходе ночи она забарабанила в дверь квартиры Грановских. На стук вышел Леонид Семенович – муж Эмилии Наумовны. Бабушка Надя вцепилась в воротник его пижамы и торопливо, с жаром заговорила. Ничего не поняв, Леонид Семенович крикнул ей в ухо: «Стой!» и легонько стукнул по спине. Бабушка Надя, повернувшись, смолкла, он попросил:

– Говори по-человечески.

– Так вот, я и говорю, – заговорила она, теперь членораздельно. Выхожу это я, смотрю, луна шасть за тучку. Ох, не к добру, думаю, это. Я возьми и посмотри в сторону флигеля, а он из трубы лезет…

– Твой кот, что ли?

– Господь с тобой, какой кот? – бабушка Надя оглянулась и, сделав страшные глаза, шепнула: – Сэр!

– Кто?

– Что ты такой непонятливый? Жилец из флигеля.

– Жилец? – переспросил Леонид Семенович. – Так ты из-за этого меня и подняла чуть свет?

Бабушка Надя решила, что Леонид Наумович псих, и побежала дальше. Вся улица узнала, что жилец из флигеля по ночам вылезает на крышу через трубу, а вот уж что он там делает – одному ему известно. Конечно, такому верил не каждый. Тогда бабушка Надя задавала каверзный вопрос: «Почему Сэр ни с кем не разговаривает, кроме Юльки-воровки? – И с ехидной улыбочкой добавляла: – Иль не знаете: Юлька-воровка давно запродала душу дьяволу?»

Кончилось это тем, что одна из соседок повела свою внучку в фотографию, чтобы увековечить ее курносую личность. А увековечивал внучкину личность – жилец из флигеля. Удивленная соседка выведала, что зовут фотографа Эраст Аристархович Воскобойников. Периодически исчезал он из города на юг, где курортники и можно подработать. Выяснились и его дела с Юлькой-воровкой: она за соответствующую мзду поливала ему цветы, подправляла клумбы.

Хотя с Сэром все стало вроде бы ясно, у мальчишек интерес к нему не пропал. Уж очень любопытное открытие о нем сделал Васька. Однажды увидев, как Сэр вышел из дома и направился к калитке, Васька, выждав немного, поднялся на веранду флигеля и хотел взглянуть через щель ставня, как живет Сэр. Он каким-то чудом вышел из двери, оттрепал Ваську за ухо и прогнал от флигеля.

Васька задумчиво смотрел на флигель, притаившийся за кустами сирени, и молчал. Рядом сидел насупленный Мишка. К ним подошел Димка, спросил у Васьки:

– Ты что, уснул? – не дождавшись ответа, повернулся к Мишке. – Может, ты скажешь что-нибудь?

– Сэр – это не Юлька-воровка, – сказал Мишка, – , и даже не Пашка Нуль.

– Сэр – это не то… – Васька потрогал уши и нахмурился.

– Почему?

Мишка и Васька рассказали ему о Сэре все, что знали. Димка удивился:

– Как же он может неожиданно появляться и исчезать?

– А если он, как дядя Вася, факир и фокусник? – предположил Васька

– Никакой он не фокусник, – уверенно заявил Димка. – Ничего сверхъестественного нет. Я думаю, что из флигеля есть второй выход.

– Нету, я уже проверял.

– А дверь на Нижегородскую? – спросил Димка. – Что если она только для виду забита?

– Это может быть, – согласился с ним Мишка.

– Не верите, да? – обиделся Васька.

– Эх вы, – сказал Димка, – живете здесь сколько и не можете узнать.