Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается [книги 11-13] [сборник litres]

Но Вайолет радовалась очкам и по другой причине, и эта причина имела отношение к постоялице, которая нетерпеливо ждала у самых дверей лифта. На этой женщине тоже были очки, но гораздо более оригинальной формы. Вместо стекол у них были два больших конуса, которые начинались от глаз и становились все шире и шире, а заканчивались в нескольких футах перед лицом постоялицы, где они уже были величиной с тарелки. Конечно, такие очки маскировали того, кто их носил, однако Вайолет понимала – на свете есть только один человек, который так помешан на моде, что стал бы носить такие дурацкие очки, и поэтому она была рада, что ее собственное лицо невозможно разглядеть.

– Ну вот наконец и вы, – сказала Эсме Скволор. – Я уж думала, не дождусь.

– Прошу прощения? – нервно спросила Вайолет.

– Посыльная, вы что, оглохли? – капризно спросила Эсме.

Презрительно искривленные губы были накрашены серебряной помадой, словно злодейская подруга Олафа пила расплавленный металл, и она обвиняюще наставила на Вайолет палец с длинным серебряным ногтем. На каждом из четырех ногтей было по букве, и каждая рука гласила «ЭСМЕ», а на больших пальцах красовалось знакомое изображение глаза. Ногти были покрашены под цвет сандалий Эсме, длинные сборчатые завязки которых обвивали ноги злодейской подруги Олафа, словно сороконожки. К сожалению, остальное одеяние Эсме, как я вынужден сказать, состояло из трех больших листов салата, приклеенных к телу липкой лентой. Если вам доводилось видеть купальный костюм, именуемый бикини, тогда вы догадаетесь, куда именно были приклеены листья салата, а если не догадаетесь, советую спросить у того из ваших знакомых, кто не так щепетилен, как я, и готов обсуждать фигуры всевозможных злодеек.

– Гламурным личностям вроде меня некогда любезничать с глухими! – рявкнула Эсме. – Я вызвала посыльного звонком уже больше двух минут назад и все это время ждала!

– Так и вижу заголовок, – прокаркал другой голос. – «НЕИМОВЕРНО ГЛАМУРНАЯ красавица ЖАЛУЕТСЯ НА ПЛОХОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ В ОТЕЛЕ!» Подождите, вот прочтут это читатели «Дейли пунктилио»!

От радости, что ее не узнали, Вайолет даже не заметила, кто стоит рядом с коварной подругой Графа Олафа. Безответственную журналистку, которая напечатала столько клеветы о Бодлерах, звали Джеральдина Жюльен, и Вайолет вовсе не была рада обнаружить, что журналистка попала в число лизоблюдов Эсме – это слово здесь означает «Люди, которые обожают льстить тем, кто обожает, когда им льстят».

– Извините, мэм, – сказала Вайолет самым профессиональным тоном, на какой только была способна. – Сегодня у посыльных особенно много поручений. Чем могу вам помочь?

– Да не мне, – сказала Эсме, – а вон той прелестной девчушке в бассейне!

– И никакая я не прелестная девчушка! – со стороны бассейна донесся еще один знакомый голос, и Вайолет, повернув голову, увидела Кармелиту Спатс, избалованную и препротивную девчонку, с которой Бодлеры познакомились в интернате и которая затем стала пособницей Графа Олафа и Эсме Скволор в их коварных кознях. – Я футбольно-ковбойски-супергероически-солдатская пиратка! – завопила Кармелита, выныривая из облаков пара.

Наряд на ней был такой же смехотворный, как на Эсме, хотя, к счастью, не такой откровенный. Кармелита щеголяла в расстегнутом ярко-синем кителе, покрытом медалями, которые обычно дают за подвиги на военной службе, а под ним виднелась белая майка с названием какой-то спортивной команды, написанным выгнутыми синими буквами. К спинке кителя был металлическими скрепками приколот длинный синий плащ, а на ногах оказались ярко-синие сапожки со шпорами – это такие колесики с шипами, с помощью которых животных заставляют двигаться быстрее, чем им бы этого хотелось. Один глаз закрывала синяя повязка, а на голову Кармелита надела синюю треуголку, на которой были нарисованы череп и скрещенные кости – символ, который используют пираты, когда промышляют в открытом море. Конечно, Кармелита Спатс находилась вовсе не в открытом море, но умудрилась затащить в солярий на крыше отеля большую деревянную лодку, чтобы промышлять в открытом бассейне. Нос лодки украшала затейливая резная фигура – в данном случае это слово означает «Деревянная статуя осьминога, напавшего на человека в водолазном костюме», а на высокой мачте раздувался парус с изображением такого же глаза, как и на щиколотке Графа Олафа. Некоторое время старшая Бодлер не могла отвести глаз от этой ужасной фигуры, а затем перенесла внимание на Кармелиту. Когда Вайолет последний раз видела несимпатичного капитана этой лодки, та была с ног до головы в розовом и заявляла, будто она балерина-чечеточница-сказочная принцесса-ветеринар, но старшая Бодлер даже и не знала, можно ли сказать, что футбольно-ковбойски-супергероически-солдатская пиратка чем-то лучше или хуже.

– Конечно, лапочка, – промурлыкала Эсме и повернулась к Джеральдине Жюльен с улыбкой, с какой одна молодая мать могла смотреть на другую на детской площадке. – В последние дни Кармелита стала таким сорванцом, – сказала она, употребив несколько обидное словечко, которым называют девочек, чье поведение некоторые люди находят не совсем обычным.

– Не сомневаюсь, это пройдет, когда ваша дочурка немного подрастет, – ответила Джеральдина, говоря, как обычно, в микрофон.

– Кармелита Спатс мне вовсе не дочь, – надменно возразила Эсме. – Собственные дети у меня появятся не раньше, чем я начну скромно одеваться.

– А мне казалось, вы усыновили троих сирот, – сказала Джеральдина.

– Когда сироты были в моде, – поспешно уточнила Эсме. – А сейчас сироты не в моде.

– А что же в моде? – с придыханием спросила Джеральдина.

– Разумеется, вечеринки с коктейлями в отелях! – прорычала Эсме. – Зачем же еще я бы позволила брать у меня интервью такой нелепой женщине, как вы?

– Как чудесно! – воскликнула Джеральдина, которая, судя по всему, не поняла, как ее только что оскорбили. – Так и вижу заголовок: «ЭСМЕ СКВОЛОР, САМАЯ ГЛАМУРНАЯ ОСОБА В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!» Подождите, вот прочтут это читатели «Дейли пунктилио»! Когда они узнают о вашей карьере актрисы, финансового советника, подруги и хозяйки коктейльных вечеринок, то у некоторых даже может от восторга случиться сердечный приступ!

– Надеюсь, – сказала Эсме.

– Я уверена, мои читатели захотят узнать все о вашем стильном наряде, – сказала Джеральдина, поднося микрофон под подбородок Эсме. – Не расскажете ли вы нам об этих оригинальных очках?

– Это солнокль, – сказала Эсме, проведя рукой по своим странным очкам. – Комбинация солнечных очков и бинокля. Это очень модно, к тому же в них я могу смотреть в небо, и меня не будет слепить солнце – или луна, если что-то вдруг произойдет ночью.