Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 4. Занавес опускается [книги 11-13] [сборник litres]

– Как здесь, оказывается, людно и шумно, – сказала Вайолет, растерянно осматривая вестибюль из-под очков.

– И как нам выявить самозванца, когда у нас столько подозреваемых? – вздохнул Клаус.

– Сначала Франк, – напомнила Солнышко.

– Солнышко права, – сказала Вайолет. – Приниматься за поручение Кит нужно с того, чтобы найти нашего нового работодателя. Если он видел в окно, как мы подали знак, то будет нас ждать.

– Если вместо него нас не будет поджидать его коварный брат Эрнест, – сказал Клаус.

– Или оба, – сказала Солнышко.

– А как вы думаете, почему тут везде эти числа… – начала Вайолет, но не успела она договорить, как к ним подскочил какой-то человек. Он был высокий и тощий, а руки и ноги у него торчали под странными углами, словно он был сделан не из плоти и крови, а из коктейльных соломинок. На нем была форма, похожая на бодлеровскую, но на кармане куртки было затейливо вышито «УПРАВЛЯЮЩИЙ».

– Вы, наверное, новые посыльные, – сказал он. – Добро пожаловать в отель «Развязка». Я здешний управляющий.

– Франк или Эрнест? – спросила Вайолет.

– Он самый, – ответил человек и подмигнул. – Счастлив, что вы здесь, хотя одному из вас недостает роста, но нам здесь недостает персонала. Я ужасно занят, поэтому систему вам придется разведывать самим.

– Какую систему? – спросил Клаус.

– Это здание столь же сложное, сколь и огромное, – ответил Франк или, возможно, Эрнест. – И наоборот. Просто страшно подумать, как повернутся события, если вы в ней не разберетесь.

Бодлеры пристально оглядели нового начальника, но выражение лица у него было совершенно непостижимое, а это слово здесь означает «Такое бесстрастное, что Бодлеры не понимали, услышали они дружеское предупреждение или вражескую угрозу».

– Мы постараемся, – тихо сказала Вайолет.

– Хорошо, – сказал управляющий и повел детей за собой через громадный вестибюль. – Вы будете в полном распоряжении наших постояльцев, – продолжал он, употребив выражение, которое означает, что постояльцы имеют право командовать Бодлерами. – Если кто-нибудь, кто угодно, попросит вас о помощи, вы должны немедленно вызваться волонтерами и помочь им.

– Извините, сэр, – перебил его какой-то коридорный. В каждой руке у него было по чемодану, а на лице недоумение. – Этот багаж прибыл на такси, но его владелец, по словам водителя, приедет только в четверг. Как мне поступить?

– В четверг? – нахмурился Франк или Эрнест. – Простите, посыльные. Наверное, я не должен объяснять вам, насколько это важно. Сейчас вернусь.

Управляющий вслед за коридорным нырнул в толпу, оставив Бодлеров у громадной деревянной скамьи, помеченной числом 128. Клаус провел рукой по скамье, испещренной кругами, так как на нее ставили стаканы без подставок.

– Как вы думаете, с кем мы говорили, – спросил он, – с Франком или Эрнестом?

– Не знаю, – сказала Вайолет. – Он произнес слово «волонтеры». Может быть, это какой-то условный знак.

– Четвекстренно, – заметила Солнышко, и в ее устах это значило «Он понимает, что четверг – это важный день».

– Это правда, – сказал Клаус, – но почему он для него важный – потому что он волонтер или потому что он негодяй?

Не успели сестры Бодлер догадаться с трех раз – это выражение здесь означает «попробовать верно ответить на вопрос Клауса», – как рядом с ними появился высокий тощий человек.

– Вы, наверное, новые посыльные, – сказал он, и дети поняли – перед ними другой брат. – Добро пожаловать в отель «Развязка».

– Вы, наверное, Эрнест, – попытала счастья Вайолет.

– Или Франк, – уточнила Солнышко.

– Да, – сказал управляющий, хотя было совершенно непонятно, с кем он соглашается. – Я так благодарен вам за то, что вы здесь. Сейчас в отеле очень людно, а к четвергу мы ждем новых гостей. Ваш пост будет у стойки посыльных № 175, вот здесь. За мной.

Дети последовали за ним в дальний конец вестибюля, где под числом 175, нарисованными краской на громадном окне, стояла большая деревянная стойка. На ней имелась лампа в виде лягушки, а за окном дети увидели ровный серый горизонт моря.

– С одной стороны у нас пруд, – сказал Эрнест, если, конечно, это был не Франк, – а с другой море. Не самое безопасное местоположение, однако некоторые считают наш отель поистине безопасным прибежищем. – Франк, если, конечно, это был не Эрнест, поспешно поглядел по сторонам и, понизив голос, спросил: – А вы как думаете?

И снова выражение лица у управляющего было непостижимое, и дети не знали, кто упомянул о прибежище – волонтер или негодяй.

– Гм… – сказала Солнышко, что иногда сходит за ответ, хотя на самом деле это совсем не ответ.

– Гм, – сказал на это Франк или Эрнест. – А теперь давайте я вам объясню, как организована работа отеля.

– Извините, сэр, – сказала какая-то коридорная, лица которой не было видно за кипой газет. – Прибыл последний выпуск «Дейли пунктилио».

– Дайте взглянуть, – сказал то ли Эрнест, то ли Франк, вытаскивая из кипы экземпляр. – Я слышал, Джеральдина Жюльен написала о последних новостях по делу Бодлеров.

Бодлеровские сироты застыли на месте, не решаясь даже переглянуться, не то что посмотреть не то на волонтера, не то на негодяя, который вслух читал заголовок.

– «Ходят слухи, что В ГОРОД ВЕРНУЛИСЬ БОДЛЕРЫ, – сказал он. – Согласно сведениям, которые наш корреспондент получил, разломив печенье, Вероника, Клайд и Сьюзи Бодлер, печально известные убийцы прославленного актера Графа Омара, вернулись в город, вероятно намереваясь совершить новую серию чудовищных убийств или предаться своему последнему хобби – поджогам. Мы советуем горожанам бдительно выслеживать этих кровожадных детей, а заметив их, сообщить властям. Если же дети не будут замечены, мы советуем горожанам ничего не предпринимать». – Управляющий повернулся к Бодлерам все с тем же непостижимым выражением лица. – Что вы на это скажете, посыльные?

– Вопрос, конечно, очень интересный, – сказал на это Клаус (это выражение тоже легко сходит за ответ).

– Я рад, что вас это интересует, – отозвался Эрнест или Франк, и это тоже сошло за ответ на ответ Клауса. Затем он повернулся к коридорной. – Пойдем, я покажу тебе стойку для газет № 168, – сказал он и вместе с газетами растворился в толпе, оставив Бодлеров в одиночестве глядеть в окно на море.

– По-моему, это был Эрнест, – сказала Вайолет. – Его замечание о том, что в отеле безопасно, прозвучало очень зловеще.

– Но статья в «Дейли пунктилио» его, кажется, совершенно не взволновала, – сказал Клаус. – Если Эрнест – враг Г. П. В., он бы нас выслеживал. Получается, этот человек – Франк.

– Может быть, он нас просто не узнал, – сказала Вайолет. – В конце концов, лишь немногие узнают Графа Олафа, когда он маскируется, а его маскировка ничем не лучше нашей. Может быть, мы больше похожи на посыльных, чем на Бодлеров.