Михаил Лободин - За оборону Ленинграда

Тогда фашистское командование решило нанести удары по флангам оборонительной линии. Первый — на правом фланге, в районе города Кингисеппа. Скрытно, по просёлочным и лесным дорогам были подтянуты танковые и моторизованные дивизии. Атаки врага беспрерывно поддерживали артиллерия и авиация.

Здесь, у Кингисеппа, держали оборону бойцы 2-й дивизии народного ополчения. С ними рядом сражались курсанты ленинградского Краснознамённого имени С. М. Кирова училища, сводный батальон моряков-балтийцев и танковый батальон ленинградских бронетанковых курсов командного состава. Дрались они ожесточённо, дрались, не щадя себя, переходили в контратаки. Населённые пункты то занимал враг, то снова отбивали наши бойцы.

Но силы были неравные. Фашистское командование бросало против одного нашего танка — пятнадцать, против одного бойца шло десять вражеских солдат… И 16 августа гитлеровцам удалось захватить Кингисепп.

Другая крупная группировка врага вела наступление на левом фланге в районе города Новгорода. Фашисты вводили в бой всё новые и новые резервы, и в конце концов им удалось прорвать оборону и на этом участке.

Группа армий «Север» продолжала продвигаться к Ленинграду. Но этот путь дорого обходился фашистам — густыми рядами тянулись их надмогильные кресты…

Длительная оборона Лужского рубежа сорвала планы гитлеровцев — с ходу овладеть Ленинградом, дала возможность нашему командованию выиграть время для укрепления города, ближних подступов к нему.

…По дороге с шумом и грохотом двигалось несколько танков. Их только что отремонтировали рабочие Кировского завода. Танкисты спешили на боевые позиции. Башенные люки на танках были открыты, и из них выглядывали танкисты в чёрных шлемах. Они смотрели на родной город и не узнавали его: всюду виднелись разрушенные дома, воронки от бомб… Неожиданно головной танк остановился. Надолбы перегородили улицу. Свободным остался узкий проход, и сквозь него в порядке очереди проезжали машины… Повсюду у домов работали люди. Из танка выпрыгнул танкист — старший лейтенант.

— Что это? Над чем хлопочете? — спросил он людей, подносивших кирпичи и камни к большому пятиэтажному дому.

— Строим огневые точки! — ответила строго женщина, укладывая в проёме окна кирпич на ещё не застывший цемент.

— Огневые точки в доме?!

— Да! А тут кругом, что ни подвал, что ни этаж, что ни окно — всё огневые точки… Если прорвутся фашисты в город, то не уйти им из Ленинграда живыми…

— Спасибо, родные! — только и сказал в ответ старший лейтенант. — Слышите, братцы, товарищи!!! — крикнул он танкистам. — Будем же драться, чтоб не прорвались фашисты в город! Вперёд! — скомандовал он, забираясь в башенный люк танка. — Вперёд!..

Больше двадцати тысяч огневых точек оборудовали ленинградцы в домах города. Улицы и проспекты перегородили мощными баррикадами, противотанковыми надолбами, ежами из колючей проволоки. Город превратился в крепость.

Кровопролитные сражения на подступах к городу не утихали.

30 августа фашистам удалось захватить станцию Мга. Была перерезана последняя железнодорожная магистраль, которая связывала Ленинград со всей страной…

8 сентября вражеские войска вышли к Ладожскому озеру, захватили город Шлиссельбург. Ключ-город. Теперь у ленинградцев остался один путь к своим, на Большую землю — через Ладожское озеро, да ещё по воздуху — самолётами…

…Бои шли по всему фронту. Фашисты торопились выполнить приказ Гитлера — взять город!

10 сентября врагу удалось оттеснить наши войска к Пулковским высотам. За ними был Ленинград.

11 сентября немецкие танки прорвались к пригородам — Урицк, Лигово. Сюда до войны из центра Ленинграда ходили трамваи…

Теперь гитлеровцы были уверены, что ещё одно усилие — и город будет взят. Они уже готовились праздновать победу. Был назначен комендант города, запланирован парад войск на площади у Зимнего дворца. Для генералов и офицеров были отпечатаны билеты на банкет в гостинице «Астория» по случаю взятия города…

В эти дни смертельной опасности для Ленинграда Центральный Комитет нашей партии и Государственный Комитет обороны направили на Ленинградский фронт генерала армии Георгия Константиновича Жукова.

Прямо с аэродрома Жуков явился в Смольный — штаб Ленинградского фронта:

— Представитель Ставки Верховного Главнокомандования, генерал Жуков, — доложил он. — По решению Ставки я должен немедленно принять на себя командование Ленинградским фронтом. Вот мои полномочия…

Весь день Жуков провёл с руководителями обороны города Ждановым и Кузнецовым, изучая обстановку. Он объехал с ними Ленинград, побывал на заводах, поговорил с рабочими.

Поздно вечером началось заседание Военного Совета Ленинградского фронта.

— Главная опасность Ленинграду грозит со стороны Урицка. Это — двадцать километров от города. Не меньшая опасность на Пулковских высотах. До них рукой подать: пятнадцать километров. Как видите, положение наше тяжелейшее, — сказал Жуков. — Давайте решать, какими средствами и силами дадим врагу отпор.

Прошёл час. И ещё час, и ещё…

— Значит, так! — подвёл командующий фронтом итоги предложениям участников заседания. — На самых опасных участках обороны города надо установить зенитные орудия. Поставить их на прямую наводку: бить фашистские танки в лоб. Помогать противотанковой артиллерии. Понятно? — спросил он.

— Понятно! — ответил начальник службы противовоздушной обороны города. — Только чем же мы станем защищать Ленинград от воздушных налётов фашистской авиации?..

— Часть зенитных орудий оставим в вашем распоряжении. Управляйтесь ими, — сказал Жуков и добавил: — Всё внимание следует уделить войскам 42-й армии. Она защищает самый трудный участок фронта от Урицка до Пулковских высот…

— Товарищ адмирал! — Жуков посмотрел на адмирала флота Исакова, начальника штаба Балтийского флота. — Огонь всей корабельной артиллерии направьте в помощь 42-й армии. Не допускайте, чтобы фашисты ворвались в наши траншеи. Вместе с артиллеристами фронтовых соединений создайте огневую завесу, чтобы фрицам тошно стало. Сможете?

— Так точно, товарищ Жуков! Сможем! Командующий Балтийским флотом адмирал Трибуц уже дал распоряжение. Линейные корабли «Октябрьская революция» и «Марат», крейсеры «Петропавловск», «Максим Горький», «Киров» и другие корабли, да ещё четырнадцать батарей тяжёлой морской артиллерии и все форты готовы обрушить на фашистов лавину огня, перемолоть их живую силу, — ответил адмирал Исаков.

Командующий фронтом продолжал развивать план защиты города: