Фрида Нильсон - Тонкий меч

— И я ручаюсь, что Трине станет отныне примерным хильдином, — подтвердил Капитан Копытач. Он повернулся к Боевому Перу. — Ну же! Отпусти моего сына!

Мать-Крылиха коротко кивнула. Боевое Перо взлетела и через мгновение приземлилась у клетки. Она сняла с шеи шнурок с ключом и отперла дверцу. Я посмотрел на Трине. Он посмотрел на меня. Его прекрасные синие глаза были словно небесные камушки, а пятачок напоминал маленькую трубу. Он повернулся к отцу.

— Я остаюсь! — крикнул он.

Капитан решил, что ослышался.

— Что ты сказал?

— Я остаюсь с Сашей! — повторил Трине. — Если вы его снова бросите в горную темницу, то и меня с ним бросайте.

— Трине, не надо! — прошептал я, хотя все во мне ликовало от его слов. Когда у тебя такой друг, на душе легче. Он захотел остаться со мной, не пожалел себя!

Принцесса, которая все это время сидела, сжавшись, на полу клетки, теперь встала и посмотрела на своего отца.

— Я тоже остаюсь! — крикнула она.

Король вздохнул. Неясно было, зол он или просто раздосадован.

— Это самое глупое, что я слышал! — сказал Капитан Копытач Трине. — Разве ты недостаточно набедокурил?

— Трине! Иди сюда! — дружелюбно позвал Буре Барст. — Посмотрим, не найдется ли у меня в карманах карамелек.

Но Трине покачал головой.

— Саша ни в чем не виноват, — заявил он. — Он лишь хотел вернуть свою маму.

— Но если бы ему это удалось, наше государство оказалось бы в опасности! — взорвался Капитан. — Разве ты не знаешь, какие у людей огромные лодки? Ты что, хочешь, чтобы они сюда приплывали тысячами?

— Если вы по доброй воле не выйдете из клетки, мы вас оттуда вытащим силой, — пригрозил Король Спарты. И махнул своим спартанам: — Достаньте ее!

— Тялве, — сказал Капитан и подтолкнул его в спину. — Приведи сюда своего брата.

Спартаны и Тялве бросились к клетке, чтобы выполнить приказ. Тялве был напуган и путался в полах своего плаща. Когда он поднял их, чтобы бежать дальше, стало заметно, как дрожали его бледные копыта. Он оказался у клетки и прижался к прутьям.

— Дорогой Трине, пойдем, — попросил он.

— Если вы силой вытащите меня из клетки, то обещаю: я не успокоюсь, пока не сообщу на другую сторону, что вы держите Сашу в темнице, — заявил Трине. — Я сделаю все возможное, чтобы его папа узнал об этом.

Во взгляде Матери-Крылихи появилась тревога.

— Вот как ты представляешь себе примерное поведение? — бросила она Капитану Копытачу.

Он попробовал обратить все в шутку.

— Мой сын сам не знает, что говорит. Он никогда не сможет перебраться на другую сторону.

— А вот и сможет! — выпалила Принцесса. — Если он смог уйти из Хирна, если сумел обвести вокруг пальца стражника на мосту, перебрался через реку Хилле и прошел незамеченным всю Спарту, если он решил, что лучше остаться в темнице, чем предать друга, то уж до другой стороны он точно доберется! А если ему понадобится помощь, то он ее получит — от меня.

— Вот как?! — выкрикнул Король Спарты. — Та́к ты считаешь? Но тебе придется передумать, девочка, потому что я тебе это запрещаю.

— Ты не можешь мне этого запретить! — возмутилась Принцесса.

— Как твой отец я контролирую твои поступки и намерения.

— Контролируешь? — хмыкнула Мать-Крылиха. Голос ее сделался пронзительным и раздраженным. — Так же, как ты контролировал ее, когда она сговорилась с хильдином и мальчишкой? — Старая гарпирия покачала головой. — Пожалуй, нам следует еще раз все обдумать. Мы забираем детей назад в Горный замок!

— Нет! — гаркнул Капитан.

— Мать-Крылиха, не смей! — заорал Король Спарты. А Буре Барст кричал что-то о здравом смысле и добрых взаимоотношениях.

Но Мать-Крылиха сделала знак Боевому Перу. Та заперла клетку и повесила шнурок с ключом себе на шею.

И тут в воздухе что-то сверкнуло. Это был обнаженный меч Тялве Копытача. Не уверен, что он действовал обдуманно. Я увидел, как дико расширились его глаза, а щеки раздулись от отчаянья и решимости. Клинок блеснул на солнце, и голова Боевого Пера, описав в воздухе дугу, рухнула с хрипом на землю.

Не знаю, как описать то, что произошло потом. Столько всего случилось разом! Пронзительные крики разрезали воздух, словно ножи. От оглушительного рева, казалось, тряслась земля. Тут и там сверкали сотни обнаженных клинков. Гарпирии, зловеще хлопая крыльями, атаковали хильдинов и спартанов. Те в ответ яростно размахивали мечами. Мне удалось расслышать, как Мать-Крылиха велела отнести Боевое Перо в Горный замок и пришить голову. Потом она, и вслед за ней остальные гарпирии, взмыли в воздух, и Тялве вдруг оказался окружен зловеще хлопающими крыльями. Капитан Копытач отдал приказ своим хильдинам выступить на защиту его сына. Король Спарты попробовал со своим отрядом вмешаться и разделить противников, но упорные атаки гарпирий и ярость размахивавших мечами хильдинов вынудили в конце концов спартанов тоже ввязаться в бой. Крики становились все громче, а рев — свирепее.

Я сидел, сжав прутья клетки, и видел, как лица противников наливаются злобой. Всех охватило настоящее боевое безумие. Пылающие взгляды, открытые рты, разинутые клювы… Мне было страшно.

— Саша!

Это крикнула Принцесса. Возможно, она уже несколько раз окликала меня, но я не слышал. Она пыталась дотянуться до чего-то лежавшего в траве.

— Слишком далеко. Попробуй ты, — попросила она.

Это был ключ от клетки. Он упал в траву, когда Боевому Перу отрубили голову.

Я протянул руку сквозь прутья. Ох, как он был близко! Я почти коснулся его…

— Давай, Саша! — прошептал Трине. — У тебя получится! Ну, еще немножко.

Я до боли прижался к прутьям, нащупал ключ кончиками пальцев и подтянул ближе. Но в тот самый миг, когда он уже почти был у меня в руках, здоровенный хильдин поднял его с земли. Огромный и пучеглазый, он зыркнул на меня с дикой ненавистью.

— Тебе не видать его как своих ушей! Уж я об этом позабочусь!

Верзила собирался сунуть ключ на плетеном шнурке себе в карман, но тут вдруг сверху на него набросилась гарпирия. Хильдин успел увернуться, а не то бы она расцарапала его когтями. Выронив ключ, он схватился за рукоятку меча. И тут уж я дотянулся до плетеного шнурка, валявшегося в траве.

— Дай его мне, — попросила Принцесса. Взяв ключ, она высунула лапу из клетки и открыла замок. А потом распахнула дверцу.

При мысли о том, что нам придется броситься в этот вихрь клинков и криков, меня охватил ужас. Но иного пути не было. Огромный хильдин все еще отбивался от кружившей над ним гарпирии. Ни на что другое у него времени явно не было. Самый подходящий момент!

— Надо добраться до тех камней, — и Принцесса указала на каменную гряду вдалеке. — А потом побежим в лес! Ну, скорее!