Фрида Нильсон - Тонкий меч

— Попросить о чем? — удивился я.

Господин Смерть захлопнул крышку. И протянул мне шкатулку.

— Брутус тут не поможет, даже если очень постарается, — объяснил он. — Возьми мою малютку с собой, чтобы она обрела покой на другой стороне. Выполнишь мою просьбу? Это все-таки ты раздавил ее.

Удивительно, как Господин Смерть мог меняться прямо на глазах. После поражения в поединке он был жалким и растерянным. Сейчас стоял перед нами бодрый, уверенный в себе. А когда мы сражались в парадном зале, он выглядел огромным, сильным и грозным. Особенно в тот миг, когда вонзил меч мне в сердце и я громко вскрикнул. Тогда он упал на колени, дрожащий и чудовищно прекрасный. Нет, я никогда не смогу стереть этого из памяти! Мне не забыть побелевших глаз Господина Смерть.

На муху я теперь тоже смотрел иначе. Она больше не казалась такой уж противной. Мне даже стало жалко это расплющенное существо. Я сунул шкатулку в карман, уселся на крылатый стул рядом с Семиллой и сказал Господину Смерть:

— Я отвезу посланницу домой, обещаю.

— Ты честный малый, Саша, — улыбнулся Господин Смерть. — Один из самых лучших. — Он наклонился поближе и прошептал:

— Ты ведь знаешь, я считаю себя великолепным. Таким, которого все обожают. И мне трудно было смириться с тем, что твоя мама меня не любит. Это пробудило во мне не лучшие черты. Прости за мою жестокость.

— Ладно, — пробормотал я.

Тогда Господин Смерть подмигнул и добавил:

— Мы ведь еще встретимся, Саша. Ты и сам знаешь.

— Да, знаю. Но, надеюсь, нескоро, — ответил я. — Хотя любопытно, как это будет.

— Что тебе любопытно?

— Кем я стану в конце концов. Может, есть способ узнать заранее?

— Ну и ну. — Господин Смерть почесал подбородок. — Жаль, что ты не задал свой вопрос раньше. Я мог бы заглянуть к тебе внутрь, пока ты лежал на операционном столе. Хочешь, попросим Брутуса снова тебя разрезать?

Я вежливо, но решительно отказался. Пожалуй, стоило отложить это на будущее. Господин Смерть и Семилла попрощались. Он спросил, неужели она и впрямь считает жизнь в его доме такой ужасной. И она ответила: нет, порой всё было даже мило. Кажется, Господин Смерть обрадовался этим словам. Но поцелуя он так и не дождался!

Мы помахали на прощание всем, кто собрался на гравийной дорожке. Господин Смерть хлопнул по паланкину и прокричал:

— Вперед!

Восемь гарпирий взмыли в небо.

Мы с Семиллой летели высоко-высоко. Так чудесно было парить в коконе из сверкающей ткани, что все во мне ликовало. Ветер развевал клетчатую пижаму, а я сидел и рассматривал сверху Гарпирию. Внизу виднелись деревья — ольха и береза. Сверху они выглядели такими маленькими! Еще я видел сугробы и поваленные стволы, через которые, казалось, можно было легко перепрыгнуть. Потом я различил вдали белые, словно сделанные из безе, вершины Хресар. А когда мы подлетели ближе, разглядел Горный замок — будто нарост на скале. Островерхая крыша, покрытая дранкой, и жуткие черные окна… Казалось, те, кто жил там внутри, были очень несчастны. Бедный Отец-Крылин. Хорошо, что Хёдер скоро вернется домой.

Семилла уткнулась носом мне в волосы.

— Так пахнет мой мальчик, — проговорила она. — Это самый лучший запах на свете.

Она немного помолчала. Я почувствовал, что у нее тяжело на сердце. Что-то ее тревожило, но ей трудно было рассказать об этом.

— Я хочу спросить кое о чем моего мальчика, — наконец сказала она. — Как ты думаешь, смогу я вернуть мое прежнее имя?

Я посмотрел на снежные вершины. Мы мчались над ними на такой скорости, что у меня слезились глаза.

— Да, уже скоро, — ответил я. — Скоро оно к тебе вернется.

Мы приземлились у подножия Хресар, где стояла сторожка Каро. Это был хорошенький каменный домик. Он напоминал дом Спартакуса, только без розового сада, грядок с горохом и кабачками и двух полей с репой. Я увидел повозку Господина Смерть и шестнадцать спартанов, которые стояли наготове возле оглобель. Красноглазые, с обвислыми щеками, они трясли головами, так что уши танцевали и слюна разлеталась во все стороны. О, какой прекрасной была эта повозка! Четыре огромных золотых колеса, блестящие вышитые подушки, драгоценные камни и изящные фонари. А откидной полог, который так чудесно пах розовой водой, был краше всего.

— Ну же, — сказал Каро, сидевший на козлах. — Чего вы ждете?

Мы ничего не ждали — нет, мы уселись на сиденье и крепко обнялись. Каро тряхнул вожжами, и повозка тронулась с места.

Я вскрикнул от восхищения, когда мы покатили по холмистым зеленым пустошам. Повозка мчалась так быстро, что у меня в животе заныло, а Семилле пришлось зажмуриться. Вскоре мы добрались до Заземелья. Здесь начиналась узкая тропинка, по которой повозка едва могла протиснуться. Борозды от колес были очень глубокие, потому что Каро много-много раз перевозил тут умерших. По обе стороны от тропинки стояли ели в лохматых юбках. Иногда нам встречались валуны, поросшие мхом, — зеленое на сером. А еще мы видели рыжики и серебристые кустарники.

Мы ехали все дальше по огромной Вересковой пустоши. Белый мох расстилался среди красного вереска, словно огромная карта неизвестных земель. По зарослям горькой ягоды мы промчались так, что сок брызнул во все стороны. А потом я приметил вдалеке Рубиновый замок на блестящем подносе воды. Я не удержался и махнул рукой, хотя понимал, что Королева Спарты вряд ли меня заметит.

Бедная Королева, подумал я. Но скоро она вернется домой в Изумрудный замок.

Вересковая пустошь закончилась, и начались поля ячменя и ржи. Колёса повозки с ворчливым скрипом ехали по старой ухабистой дороге. Она вилась в полях, словно узкая белая лента. Дальше показались розовые поля Скрима — огромное кроваво-красное море. Никогда еще я не видел столько роз! Повозка катила дальше, а по небу катилось сверкающее солнце. Ни один из возчиков не выглядел уставшим.

Уже темнело, когда мы увидели голубой пояс реки Хилле и печной дым над домами Хирна.

— Ну как? — спросила Семилла, сжав мою руку. — Теперь ты назовешь мое прежнее имя? Мне так хочется услышать его!

— Пока нет. Подожди еще чуть-чуть. Я должен быть полностью уверен…

Мы поблагодарили возчиков и возницу и распрощались с ними. Каро щелкнул поводьями и умчался, как вечерняя гроза.

Мост, который вел к воротам, был широкий, намного шире, чем тот, что охранял Факсе. По обоим берегам стояли каменные сторожевые башни. Возле первой дежурил спартан в куртке с блестящими пуговицами, с алебардой в лапе. Он отметил у себя в списке, что мы с Семиллой прошли. Больше никаких формальностей не понадобилось. Зато на другой стороне стояло целых шесть хильдинов, весьма мрачных. Пасти белые и блестящие от слюны, рыла все в щетине и отвратительных морщинах. Копытами они сжимали мечи. На хильдинах были очень красивые плащи с подкладками всевозможных расцветок: золотые, пурпурные, медно-красные, фиолетово-синие. Большие ворота в поселок оставались закрытыми.