Олег Добровольский - День славы к нам идет

— Послушай, Жан, о каком он еще короле говорит? Разве мало нам Капета? С одним Бурбоном хлопот не оберешься…

— Чудак! — засмеялся Левассер. — Так называется секция… Сицилийского короля… А на самом деле никакого короля там нет. Просто название.

— А где она, эта секция?

— Недалеко отсюда, на нашем берегу.

— А другая?

— Секция Монтрей тоже тут, в предместье. По соседству… Давай поговорим с Сантером…

И, взяв Пьера за руку, Жан протиснулся к пивовару, поздоровался с ним.

— И ты здесь… Молодец! Кто это с тобой?

— Друг мой Пьер.

— Танкрэ, — представился Пьер. — Сын лодочника.

— Сын лодочника и сын столяра, — улыбнулся командир батальона секции Кенз-Вен. — А я пивовар, сын пивовара. Прекрасная компания! Что вы поделываете?

— Ждем, — сказал Жан. — Как и все…

— И мы пойдем вместе со всеми, — добавил Пьер.

— Я так и думал. Вы славные ребята! Только будьте осторожны. Вам еще рано драться наравне со взрослыми… Но придет и ваш черед. И очень скоро. Родина призовет вас под знамена революции. А пока назначаю вас… назначаю вас… тебя, Жан, моим адъютантом, будешь выполнять мои поручения. Держись около меня, далеко не отходи. А ты, Пьер, будешь барабанщиком. Эй, Жак! — крикнул пивовар. — Дай барабан этому парню…

— Но я никогда не стучал в барабан, — сказал в замешательстве Танкрэ.

— Ничего, научишься. Бей в него вместе с другими барабанщиками. И все будет хорошо…

Национальный гвардеец, по имени Жак, подошел к Пьеру, держа военный барабан, желтый, с двумя голубыми ободками, стянутыми веревкой. Он повесил ему на шею ремень, установил высокий барабан, почти касавшийся колен Пьера, немного наискосок и вручил две деревянные палочки. Танкрэ ударил по туго натянутой, будто литой, беловатой коже, и раздались глубокие, гулкие звуки, вылетевшие из пустого барабанного чрева…

— Везет же тебе, Жан! Ты адъютант, а я всего-навсего барабанщик… А что это такое — адъютант?

— Я и сам толком не знаю, — признался Левассер.

Возле церкви становилось все многолюднее. Только и слышалось со всех сторон: «Сколько можно ждать? Когда в путь?» Но ни один батальон еще не прибыл.

— Пойдем к Доминику, — предложил Жан.

— Где наш доблестный гвардеец?

— Где же ему быть, как не среди солдат национальной гвардии? Видишь — вон они…

Отыскать негра не составило труда. Он был так заметен… Стоял как монумент. В полной экипировке, при сабле.

И вот «монумент» дрогнул и устремился им навстречу.

— Друзья! Как я рад, что снова вижу вас! О Пьер, какой красивый у тебя барабан! Я очень люблю, когда барабанят. Душа радуется, эти звуки волнуют… Хочется веселиться, танцевать, петь!.. Это во мне, наверно, говорит кровь предков. Ведь они — выходцы из Африки…

— Из Африки? — поразился Жан. — Вот бы где еще хотелось мне побывать!

— Тебя-то только там и не хватало! — насмешливо произнес Пьер. — Но, Доминик, выходит, твоя настоящая родина не Мартиника, а эта самая Африка?

— Мартиника тоже родина, я там родился. Но первая родина — Африка…

— Разве может быть у человека две родины?

— Случается… Моих предков работорговцы привезли на корабле с «черным грузом» очень давно, лет полтораста назад. Первые колонисты начали тогда осваивать остров, выжигать леса, удобрять землю пеплом. Они нуждались в рабочей силе… Да, друзья мои… А все-таки как это прекрасно быть барабанщиком!

— Я предпочел бы быть просто солдатом, — сказал Пьер. — Но мне вместо ружья всучили этот здоровенный барабан. Ну что ж… Раз так надо, я не возражаю. Буду стучать палочками. До тех пор, пока не сломаю их или пока не прорвется кожа. Но она такая прочная, как кожа у слона… Доминик, не выгляжу ли я смешно с этой пузатой штукой на животе? Как будто у меня два живота…

— Что ты… Выглядишь превосходно! Правда, Жан?

— Я бы не сказал…

Пьер пропустил обидные слова мимо ушей.

— Жалко, что меня не видит сейчас Памела… Бедняжка!.. Она одна-одинешенька… И скорее всего, не спит. Эти дьявольские колокола кого угодно разбудят… Она проснулась, сидит на кровати. Или подошла к окну… А вдруг ей страшно?

— Моя хозяйка не из пугливых, — сказал негр. — Видели бы вы, как она скачет верхом!

— Как бы мне хотелось, чтобы Памела была сейчас с нами!

— Нет, пусть уж лучше она скучает одна, но не выходит на улицу. Когда людей так много и у них столько оружия — это опасно. Завтра, вернее, сегодня мы овладеем замком, и Памела пойдет на прогулку, будет радоваться вместе со всеми нашей победе…

В четыре часа начало светать. Звезды пропадали в посеревшем небе: словно пробежал неведомый небесный фонарщик и погасил их… И вот уже на востоке, там, где прежде поднималась угрюмая Бастилия, занялась заря. Ее поначалу узкая алая полоска постепенно расширялась, поднималась вверх, и скоро почти полнеба заполыхало кроваво-красным пожаром…

Первым пришел батальон буржуазной секции Сицилийского короля. Его командир Лабурер, звеня шпорами, подошел к Сантеру.

— Согласно решению моей секции я привел батальон. Но для того лишь, чтобы воспрепятствовать его движению к замку. Крайне рискованно…

— «Крайне рискованно»! «Воспрепятствовать»! — передразнил его пивовар и, задев Лабурера плечом, оттолкнув, поспешил к выстроившемуся батальону.

Жан, помня его приказание, последовал за ним.

Остановившись перед молчаливыми шеренгами солдат, Антуан сорвал с головы треуголку и, размахивая ею, крикнул громовым голосом:

— Граждане! Товарищи! Братья! Слушайте меня. Я пивовар Сантер, командир батальона секции Кенз-Вен. Мы стоим здесь, на площади возле церкви, всю ночь, ждем вас и гвардейцев батальона Монтрей, чтобы вместе двинуться к королевскому дворцу. И вот вы пришли, но ваш командир Лабурер заявил, что не поведет вас к Тюильри и не допустит, чтобы вы направились туда. Лабурер — предатель!.. Я не боюсь произнести это слово.

Сегодня, патриоты, десятого августа, в пятницу, окончательно решится судьба нашей революции. Король должен быть низложен! Нужно спасти Францию! Пруссаки и австрийцы, эмигранты у нашего порога, угрожают вторжением. Роялисты, предатели хотят погубить революцию, расправиться с народом, пролить потоки крови… Если они победят, то превратят деревья Тюильрийского сада в виселицы и воткнут головы санкюлотов на острые прутья ограды… Месть врагов будет ужасна…

Солдаты! Братья! Я призываю вас присоединиться к нам и идти вместе к замку. Не подчиняйтесь приказаниям вашего командира. Он предал интересы народа…

Короткая взволнованная речь Сантера всколыхнула солдат батальона, заставила сделать окончательный выбор.