Шарон Крич - Тайная тропа

– Зинни? – сказала мама. – Ты куда?..

Я опрометью бросилась вон из дома.

Солнце нещадно палило с высоты, но я продолжала бежать по тропе. Сердце молотом стучало в груди, ноги громко топали по каждому камню – бум-бум-бум! Птицы, похоже, решили, что в такую жару им лучше не летать, и теперь, устроившись на верхушках деревьев, лениво щебетали и чирикали.

Когда я подняла камень, которым было помечено место, где я спрятала кольцо, из травы высунула голову и безмолвно уставилась на меня светло-коричневая ящерка. Наверно, в её глазах я была огромным потным гигантом. Вам может показаться странным, но ящерка как будто пыталась мне что-то сказать. Не успела я сообразить, что именно, как она метнулась под кучку хвои. Кольцо пропало.

Я не знала, что и думать. Я рыла землю всё глубже и глубже, я разгребла вокруг ковёр из сосновых иголок. Я обыскала окружающие деревья и кусты, но так ничего и не нашла. Спускаясь вниз по холму назад, я продолжала видеть перед собой глазки-бусинки той ящерицы, в упор глядевшие на меня.

Я ворвалась в дом через кухонную дверь, готовая признаться во всём. Миссис Бун уже ушла. Мама стояла возле раковины.

– Зинни? Ты выглядишь ужасно. Успокойся. Я не виню тебя за то, что ты убежала. Луанна неправа. Я в шоке от её слов. Представь себе, она подозревает в краже собственного сына! Я сказала ей, что Джейк никогда не пойдёт на такое, но даже если бы он и украл это кольцо, – если бы он это сделал, – ни ты, ни Мэй не приняли бы от него такой подарок и обязательно рассказали бы нам о нём. Не переживай. Всё будет хорошо.

Я оторопела. Разум подсказывал мне: признайся! Признайся! Но моё жалкое сердце было благодарно маме за её утешение, и я проглотила язык. Знаю, это было эгоистично с моей стороны, но в то время мне хотелось верить, что всё будет хорошо, как она и сказала.

В тот вечер, когда я чистила зубы, я снова услышала музыку. Я вышла на улицу и заглянула в комнату дяди Нейта. Он приклеил к зеркалу фотографию – «доказательство» – и теперь крутился по всей комнате, отплясывая в ритме буги-вуги.

Было в этой музыке нечто особенное. Глядя, с каким задором дядя Нейт вертится по всей комнате, я моментально приняла решение. Я непременно найду и это кольцо, и медальон и точно выясню, что всё это значит.

Наконец учебный год завершился, и я могла всецело заняться моей тропой. С тех пор, как миссис Бун посетила нас, о Джейке ничего не было слышно, а Мэй и Гретхен бесконечно шептались по ночам.

– Ты заметила, что Джейк давно не появлялся у нас? – сказала Гретхен.

– Тссс, – прошептала Мэй. – Зинни спит?

Я затаила дыхание и прислушалась.

– Спит без задних ног, – ответила Гретхен. – Так что там насчёт Джейка?

– Мне кажется, он наконец всё понял. Ты умеешь хранить тайны?

– Конечно, я умею.

– По-моему, он лишь затем делал Зинни подарки, чтобы я ревновала, – сказала Мэй. – Кстати, ты знаешь про кольцо? Лично я вот что думаю. Я думаю, что Джейк взял это кольцо…

– Нет! – воскликнула Гретхен.

Кольцо, кольцо. Оно день и ночь не давало мне покоя. Может, я только подумала, что закопала его в той ямке. Вдруг я забросила его куда-нибудь?

– Погоди… я думаю, что он взял его и собирался подарить его мне, но потом… о, я не знаю! Может, он струсил. Или потерял его. Но я определённо думаю, что он – обещаешь никому не говорить?.. – прошептала Мэй на ухо Гретхен.

– Обещаю.

– Я уверена, что он любит меня, – хихикнула Мэй. – Знаешь, что он сделал вчера? Я была в магазине миссис Флинт, и там был Джейк, и он… ну, это было так очевидно…

– Что именно?

– Ну, то, что я ему нравлюсь, – ответила Мэй. – Он улыбнулся мне.

– Он многим улыбается, – сказала Гретхен.

– Тут было по-другому. Это было видно.

Я спрятала голову под подушку, проклиная Джейка.

Однажды вечером, когда папа с Беном смотрели по телевизору бейсбольный матч, я услышала, как Бен сказал:

– Пап, а почему Зинни всё время нет дома? Почему она вечно пропадает на этой своей тропе?

– Думаю, ей иногда нравится гулять одной, – сказал папа.

– Не иногда, а всё время!

– Когда-нибудь ей это надоест, рано или поздно.

– Но она ещё не закончила её расчищать. Там ещё не одна миля, – скулил Бен.

– Сам увидишь, она скоро устанет и бросит её расчистку.

Мой родной отец – предатель, решила я.

Проблема в том, что я уже запаниковала. По моим прикидкам, я расчистила лишь четыре мили тропы; оставалось ещё шестнадцать. По идее, я должна была закончить её этим летом – должна, но я уже сомневалась в том, что эта задача мне по плечу.

Теперь мне требовалось больше часа, чтобы дойти от моего лагеря до нерасчищенного участка. Когда же я расчищу тропу дальше, мне потребуется всё больше и больше времени, чтобы вернуться к тому месту, где я остановилась. Я была обречена на неудачу. Но затем у меня появилась идея, и однажды вечером я изложила её своим родителям.

– Зинни, да ты с ума сошла! – сказал папа.

– Лошадь! – воскликнула мама. – С тем же успехом можно попросить самолёт. У нас таких денег нет.

– Но тогда, – взмолилась я, – я могла бы ездить по тропе верхом, и у меня на это уходило бы меньше времени, и…

– Зинни, – сказал папа, – тебе не кажется, что эта твоя тропа уже превратилась в навязчивую идею?

– В навязчивую идею? Но ведь это не просто тропа. Это моя тропа. Тётя Джесси разрешила бы мне завести лошадь.

Эх, зря я это сказала. Мама расплакалась, а папа посмотрел на меня с ужасом.

– Никакой лошади! – решительно заявил он.

Я была в отчаянии. И совершила отчаянный поступок. Я повесила в магазине миссис Флинт объявление:

ТРЕБУЕТСЯ НЕДОРОГО: ЛОШАДЬ.

НУЖНА СРОЧНО.

ПОЖАЛУЙСТА, ЗВОНИТЕ ПО ТЕЛЕФОНУ З. ТЕЙЛОР.

Денег на лошадь у меня не было, даже на самую дешёвую. Я повесила это объявление в надежде на то, что его увидит Джейк. Я надеялась, что он достанет для меня лошадь, и мне было всё равно, даже если он её украдет.

Всё шло не так, как надо. Как будто мир был в сговоре с моим отцом, который считал, что я не закончу тропу.

В тот самый день, когда я повесила у миссис Флинт объявление, я расчищала тропу и, протрудившись нескольких часов, увидела, что впереди замаячило светлое пятно. Лесная просека, известная как Девичья Аллея, заканчивалась. Устав находиться под тёмным пологом леса, я оставила свои труды и зашагала вперёд по упавшим веткам и гниющим листьям, чтобы посмотреть, что ожидает меня в предстоящие дни.

Наконец последние заросли остались позади. У меня перехватило дыхание. Передо мной простиралась прогалина около двухсот футов в поперечнике: луг, поросший высокой травой и полевыми цветами, а дальше снова начинался лес. Этот луг радовал глаз, если бы не одно «но»: его окружала крепкая ограда из колючей проволоки.