Луиджи Капуана - За счастьем [Повесть]

— Вот счастливая ночь! Целых две лиры!

Он хохотал и прыгал. Но вдруг что-то кольнуло его в ногу. На этот раз он подскочил уже от боли. Быстро нагнулся, схватил попавшийся ему под ногу предмет и яростно отшвырнул его от себя.

Нога от укола болела так сильно, что он сел на землю и, сморщившись от боли, помазал ее слюною.

Он сел на землю и, сморщившись от боли, помазал ее слюною.

Когда он поднял голову, он увидел, что прямо на него движутся какие-то огни. Присмотревшись, Тотоно разобрал, что это идут люди с фонарями. Люди вполголоса переговаривались между собой, нагибались, очевидно что-то искали.

Но Тотоно не было никакого дела до этих чужих людей. Нога его болела все сильнее. Из ранки сочилась кровь. Тотоно испугался и громко заплакал.

Три молодые девушки и четверо молодых людей подошли к мальчику и спросили:

— Что с тобой?

Но Тотоно, ничего не отвечая, продолжал всхлипывать.

— Мама, мама! Вот моя брошка! Нашлась! Вот она! — воскликнула одна из молодых девушек.

— Нашли! Вот так счастье! Поздравляем! Поздравляем! — радовалась компания.

— Вот как вы швыряете ваши вещи! — вдруг раскричался Тотоно. — Это из-за вас я испортил себе ногу. Поглядите, куда попала мне эта брошка!

Все окружили мальчика. Его жалели, утешали, ласкали. Девушка, которая нашла брошь, сунула мальчику пять лир. Дали ему денег и другие.

Наконец, все разошлись, и Тотоно остался один на площади со своим неожиданным богатством.

Таниэлло, самый младший из троих, отнесся к предложению Тотоно недоверчиво и с насмешкой. Но он не успел еще сообразить, что ему делать, как все разбежались, и он очутился один.

Бросить товарищей или идти с ними в далекую незнакомую Швейцарию, — вот вопрос, который прежде всего должен был решить маленький Таниэлло.

Но бросить товарищей он никак не мог. Уж очень он привык к Тотоно и Дженарино, а, кроме того, ведь они были еще и его спасители.

Еще два месяца тому назад страшная тетка, представлявшаяся слепой, не отпускала его от себя ни на шаг. Он обязан был водить ее по городу за милостыней.

Что это была за жизнь!

Старая ведьма внушала всем страх и недоверие. Ей подавали только из жалости к несчастному мальчику. Когда же ревматизм задерживал ее дома, Таниэлло один отправлялся собирать милостыню.

Если он приносил мало, тетка набрасывалась на него с кулаками. Иногда за мальчика вступались соседи и отнимали его у разъяренной старухи.

Как-то раз вечером Тотоно и Дженарино, давнишние знакомые Таниэлло, с которыми он виделся очень редко и только урывками, провожали его домой.

Не успели они отойти от дверей, как за их спиной раздались вопли Таниэлло.

Тотоно остановился, посмотрел на Дженарино и произнес:

— Завтра!

Дженарино сразу понял Тотоно и только повторил:

— Завтра!

Когда же на другой день они опять встретили Таниэлло, Дженарино решительно заявил ему:

— К своей ведьме ты больше не вернешься!

— Что ты говоришь!.. — испугался Таниэлло. — Разве это возможно! Ведь кроме этой тетки у меня нет никого на свете.

— А мы?

— Вы мне друзья, — ответил Таниэлло, — а она мне родная.

— Но мы тебя не колотим.

— Это правда. А только она меня ни за что не выпустит. Куда не уйду — везде отыщет и исколотит еще сильнее.

— А мы за тебя заступимся.

Таниэлло не вернулся к старухе. Она отыскала его. Он был с Тотоно и Дженарино. Они пытались ее уговаривать оставить им мальчика, но когда она пустила в ход палку, они вместе с «Прыгуном» сумели постоять за себя, и тетка обратилась в бегство.

Таниэлло был спасен.

После этого он, конечно, не мог покинуть своих спасителей, да и что ему делать без них — он не знал. Вернуться к тетке тоже было не сладко.

Таниэлло решил разделить участь своих друзей.

Но прежде всего ему захотелось немного отдохнуть, и он присел возле каменной стены.

Была черная ночь. Со всех сторон на Таниэлло надвигались какие-то тени. Ему стало жутко.

На мосту огромные каменные статуи каких-то святых протягивали руки к небу, темному от надвигающейся грозы.

— Нет, уж лучше пойду, — решил Таниэлло. — Пройду на станцию. Скоро придет ночной поезд. Там хоть светло и много людей.

Он поплелся к станции и вдруг услыхал за собою глухой топот.

— Кто там? — крикнул Таниэлло.

Он обернулся и стал всматриваться. Но в темноте, кроме быстро надвигающейся на него черной тени, ничего не мог разобрать.

— Божья матерь, спаси меня! — крикнул он в ужасе и вдруг увидел перед собою осла. Седла на нем не было, и длинная веревка тянулась за ним по земле. Таниэлло ужасно любил ездить верхом. Сразу позабыв все страхи, он бросился к ослу. Недолго думая, схватил веревку и наступил на нее ногой. Осел пробовал вырваться, он одним прыжком очутился на спине осла.

Он одним прыжком очутился на спине осла.

— Попался голубчик! — крикнул он. — Посмотрим, удастся ли тебе меня сбросить.

Ловко правя веревочными поводами, Таниэлло поехал по улице.

— Как тебя зовут, дружище? — спросил он, ласково склонившись к ослу.

Как раз в эту минуту они очутились под фонарем, и Таниэлло разглядел коричневато-серую шерстку и темный ободок на шее, похожий на ожерелье или веревку. Цвет шерсти напомнил Таниэлло монашескую рясу, а ожерелье — шнур, которым подпоясываются итальянские монахи. Недолго думая, он решил назвать ослика «Монашком».

И чем дальше и скорее они подвигались, тем радостнее прыгало сердце мальчика, точно отплясывая веселый танец, тарантеллу. Мысль, что это великолепное животное принадлежит ему, совершенно вскружила голову Таниэлло.

В это время, как раз посветлела вершина Везувия. Занималась заря нового счастливого дня.

Было ровно семь часов утра.

На площади перед музеем еще не было ни души, кроме метельщиков, поднимавших целые облака пыли. На лестнице, у самого входа в музей, крепко спал мальчик. Лицо утомленное, бледное. Вместо подушки под головой бурый от пыли коричневый пудель. Он тоже крепко спал, не чувствуя тяжести покоившейся на нем головы.

Легко догадаться, что это был Дженарино с «Прыгуном».

Вдруг издали послышался резкий свист, похожий на свисток локомотива.

Свистевший, не дождавшись ответного свистка, немного помолчал и залился на всю площадь веселой песенкой.

Потом песенка вдруг оборвалась, и раздался протяжный и резкий крик:

— Джена-а-рино!

Мальчик, спавший на лестнице, сразу вскочил, встряхнулся и с криком «Тото» бросился на улицу.