Юрий Третьяков - В плену у краснокожих [сборник]

- Все болезни я знаю, - сказал Андрей Кондратьевич, - самая опасная - лень. Особенно, когда она осложняется враньём. Оказывается, ты, брат, настоящий Мюнхаузен! На перемене зайдёшь ко мне. А сейчас выйди и закрой дверь.

Когда началась перемена, Витька одёрнул пиджачок, наморщил лицо как можно жалобнее и отправился в учительскую.

Андрей Кондратьевич встретил его в дверях, очень смущённый:

- Тут, брат, такое дело… Сейчас звонили из детского сада. Ты, брат, оказывается, молодец… Ну-ка, расскажи теперь…

…На следующий день по дороге в школу Витька опять встретил длинного Юрку.

День был ещё лучше, чем вчера. Везде пели скворцы, листья на деревьях совсем распустились. Пахло разогретой землёй. Мальчишки копошились у ручья, все мокрые, грязные, пускали кораблики, подталкивали их палками.

- Какая, Витёк, хорошая погода… - вкрадчиво сказал Юрка. - Сейчас в лесу птиц полно… Можно берёзовый сок пить… Я знаю, где есть берёзовый сок.

- Угу, - сказал Витька. - Пошли скорей, а то опять в школу опоздаем…

- Да-а… Такая погода, а мы - иди в школу… Сейчас полезно на свежем воздухе быть, это даже и врачи по радио говорят. Пойдём на речку!

- Нет.

- Ну, как хочешь. А я пошёл!

В школу Юрка пришёл в конце большой перемены. По коридору ходил Витька с красной повязкой дежурного на рукаве и кричал на первоклассников:

- Звонок кому был? А ну - в класс! Не опаздывать!

Чемоданы, ещё не открытые, стояли в передней. Бабушка радостно охала. Мама сидела на стуле, не успев снять измятый в вагоне пыльник. А Толя уже бежал по саду.

В конце сада был высокий забор. В заборе - скрытая кустами сирени дыра. За дырой - другой сад. Там жил Юрик, самый лучший Толин друг. Толя с мамой целый месяц были в Крыму, а Юрик жил дома, скучал, писал Толе письма и просил скорее приезжать.

Дыра была по-прежнему на месте. Никто её не заколотил. Только сирень разрослась гуще. Толя лёг на живот, пролез в соседний сад, встал, стряхивая с себя налипшие травинки и комочки земли, и увидел Юрика.

В зарослях черёмухи и сирени скрылась маленькая лужайка. Никто про неё не знал, кроме Толи и Юрика. Они всегда там играли. Это была очень уютная лужайка, вся в жёлтых одуванчиках и беленьких кашках.

Юрик сидел на корточках спиной к Толе и что-то делал.

- Юрик! - крикнул Толя.

Юрик оглянулся, вскочил и, улыбаясь всё шире и радостнее, шагнул к Толе:

- А… Приехал? Как здорово, а? Уж приехал! А я тебя и не ждал так скоро! Здорово, а?

Дома Толю ждал.запертый на замок жёлтенький чемоданчик, а в нём хранились несметные сокровища, собранные в Крыму: отполированные морем разноцветные камешки, удивительные ракушки, кипарисовые шишки, засушенные мухи-цикады с крыльями как из жести, сухая змеиная шкура, которую Толе посчастливилось найти во время экскурсии в горы и с огромными трудностями сохранить и спрятать от мамы в чемодане. Была ещё плетёная корзиночка е -фруктами, которую Толя всю дорогу держал на коленях. Она предназначалась в подарок Юрику.

А в эту минуту ТоляГзабыл обо всём и смотрел мимо Юрика, разинув от удивления рот.

Было чему удивляться!

Часть лужайки была расчищена от травы, выровнена, посыпана песком и огорожена крошечным заборчиком из выстроганных планок. Заборчик был как настоящий, только маленький. Даже маленькая калитка привешена на маленьких петлях. И закрывалась она на маленький засов. Заборчик огораживал четыре маленьких улья, тоже как настоящие - на ножках, с покатыми крышами и летками.

Толю удивило не это. Юрик считался известным мастером и вечно стругал всякие палки и щепки своим перочинным ножом.

Толя увидел чудо: прилетел откуда-то мохнатый шмель с золотым кольцом на брюшке, весь измазанный цветочной пыльцой, тяжело приземлился на дощечку у летка, повозился и заполз в улей. А второй шмель пулей вылетел из другого улья и скрылся в голубом небе.

- Ну… как ты… Ух ты, загорел! - заговорил Юрик, моргая длинными ресницами и протягивая руку. А Толя всё смотрел на узкую щель-леток, куда залез шмель.

- Это… что? - спросил он.

- Шмелиная пасека, - просто сказал Юрик, как будто удивляясь, что можно не знать такой простой вещи. - Разве я тебе про неё не писал? Правда, здорово?

- Ага, - сказал Толя. - А… какая она внутри?

- Сейчас покажу, - сказал Юрик. - Иди сюда. Только осторожно, забор не поломай.

Шмель вылез из летка и взвился в небо. Друзья осторожно вошли в ограду и присели. Юрик поднял над одним ульем крышу, и Толя увидел внутри соты с ячейками, как у пчёл. Одни были заделаны, в других что-то блестело. По сотам ползал громадный пузатый шмель, не похожий на других.

- Это матка, - шёпотом сказал Юрик. - Она не кусается, не бойся.

- А блестит что? - спросил Толя тоже шёпотом.

- Мёд. Хочешь попробовать?

Толя кивнул.

Юрик взял соломинку, один конец вставил в ячейку, другой себе в рот и выпил из ячейки капельку мёда.

- На, попробуй.

Толя попробовал. Какой этот мёд был чудесный! Не какой-нибудь простой, а особенный, шмелиный!

- Пей ещё, не бойся, - сказал Юрик. - Шмели натаскают. И Толя выпил мёд ещё из нескольких ячеек.

Но не мёд было главное. Главное, что пасека своя, маленькая, вроде игрушечной. За ней можно самим ухаживать, следить, огораживать её заборчиком, посыпать песком. Вот это было здорово!

- Во всех ульях шмели?

- Нет. Только в том и в том. А те - пустые. Но и туда наловим.

- Как же наловишь? По одному, что ли?

Юрику стало смешно:

- Что ты! По одному разве их наловишь? Всех сразу. Вместе с гнездом. Я потом покажу, как. Можно даже сегодня.

- А кто тебя научил эту пасеку делать?

- А когда тебя не было, к нам один мальчишка приезжал. Из колхоза. Тоже Толькой звать. Хороший мальчишка, только какой-то смешной. Такой весь конопатый. Всё книжки читал. У меня, сколько было, все перечитал. Я говорю «Давай играть», а он читает, «Золотой ключик» себе выпросил. Я ему отДал. Пусть. У него там, в колхозе, журавель есть. Ручной. Головастиков ест. У них у всех ребят там такие пасеки. Мы, говорит, из них скоро колхоз организуем. А сейчас рассказывай про Крым. Привёз чего-нибудь?

Пришлось с пасеки уходить. У Толи дома Юрик ел виноград и персики, жадно перебирал камешки, нюхал кипарисовые шишки, щупал змеиную шкуру и всё расспрашивал про Крым - как там да что, а Толя думал только про шмелиную пасеку и про шмелей - как их ловят. Но Юрик спрашивал, и Толик рассказывал про девятый вал, про ловлю крабов среди камней, про кипарисы, горы, пароходы и ядовитых сколопендр. Юрик, никогда не бывавший в Крыму* слушал и завидовал. А Толе Крым за месяц надоел, и он жалел, что вот без него приезжал конопатый Толька, который не хотел играть, а читал книги, держит у себя ручного журавля, питающегося головастиками, и знает секрет шмелиной пасеки.