Николай Морозов - Юта

Лида немного постояла в сенях, потом вышла на крыльцо, захлопнув за собой дверь.

Солнце стояло ещё высоко. В небе парили сизоватые облачка. Стройные тополя лопотали на несильном ветерке. Их кружевные тени дрожали на зелёном травянистом ковре.

Улица была пустынна и тиха. Только со стороны завода доносились голоса.

…Около четырёх часов шла Юта до хутора, о котором говорила Лида. Деревни она, помня совет Павла Петровича, обходила стороной; кустарниковый путь по краю леса оказался очень длинным, утомительным да и небезопасным: из последней деревни по ней выпустили пулемётную очередь, и, хотя беды не случилось, Юта впервые почувствовала, как трепещет в страхе сердце, когда где-то совсем рядом противно цвикают пули.

Хутор стоял метрах в трёхстах от дорога. Полуразрушенное двухэтажное здание, некогда принадлежавшее помещику, утопало в густой зелени дубов, клёнов, тополей, яблонь и всякой мелкой заросли. С дорога наблюдательный глаз мог видеть только уголок бурой от времени железной крыши. До войны это мрачное кирпичное здание пустовало. Бабушка Стеша поселилась в нём, когда немцы сожгли школу, оставив её, старую школьную уборщицу, без жилья. Кто-то отремонтировал для неё одну из многочисленных комнат на первом этаже заброшенного дома, кто-то вставил новые рамы, прочистил дымоход и обмазал глиной трещины давным-давно не топившейся печи; кто-то заготовил дрова…

Не успела Юта пройти и сотню шагов по направлению к зданию, как вдруг увидела старушку, склонившуюся над вязанкой хвороста. Она сделала ещё несколько нерешительных шагов вперёд и остановилась. Старушка подняла на неё глаза, медленно распрямила спину и, вытерев руки о холщовый передник, спросила:

- Чего тебе здесь надо, девочка?

Старушка была маленькая, с худеньким, морщинистым лицом, а голос у неё оказался громким и каким-то до неприятности скрипучим. Юте очень не понравился её голос, она даже подумала, что это, наверно, не бабушка Стеша; и всё же она ответила как можно добродушнее:

- Я ищу бабушку Стешу.

- Вот я и буду бабушка Стеша. Чего ж тебе от меня надо?

- Меня послал к вам Павел Петрович.

- Павел Петрович? - тем же скрипучим голосом спросила старушка и на миг задумалась, потом отрицательно покачала головой. - Что-то я не припомню такого. Кто ж он, этот Павел Петрович?

- Как же!.. - в отчаянии воскликнула Юта. - Мне сказали… Он сказал, что вы отведёте меня к партизанам.

- Вот так раз! - От удивления бабушка даже руками всплеснула. - Сам Павел Петрович, значит, не мог отвести, а я, старая, могу. Да где ж я найду их?

- Павла Петровича немцы забрали. И дедушку и тётю Варю. - Девочка горестно вздохнула. - Извините. Я пойду.

- Погоди! Куда ж ты пойдёшь? - Голос у старушки неожиданно стал тише, ласковее.

- Партизан искать.

- Где ж ты их сыщешь-то? - Старушка подняла вязанку хвороста на плечо. - Иди-ка за мной! Что-нибудь придумаем.

До дома они шли молча.

- Сколько ж тебе годков-то? - спросила бабушка Стеша, когда они обогнули дом и оказались перед тесовой лестницей, приставленной к окованной железом массивной двери, - крыльцо, видимо, уже давно сгнило и разрушилось.

- Четырнадцать, - ответила Юта.

Бабушка Стеша сбросила с плеча вязанк^ и не то от усталости, не то от чего другого вздохнула:

- Охо-хо-хо-хо! - И предложила: - Поднимись-ка по лестнице. Да возьми камушек. Видишь, они там, на последней ступеньке. А как возьмёшь, так в дверь стукни три раза: тук-тук-тук… Иди!

На стук тяжёлая дверь приотворилась. Показалось, чуть продолговатое лицо девушки. Юта сразу узнала это лицо, но, ошарашенная неожиданной встречей, не успела и слова проронить - девушка, опередив её, рывком открыла шире дверь и радостно воскликнула:

- Вот так встреча!.. Бабушка Стеша, знаете, кто это? Та девочка, что на коне была. Помните, я в прошлый раз рассказывала?

- Ну и хорошо, - отозвалась бабушка Стеша. - Вы тут потолкуйте, а я пойду.

Девушка, схватив Юту за руку, буквально затащила её через тёмный, пахнущий плесенью коридор в комнату и скомандовала:

- Бросай свой мешок на лавку и садись! Чай пить будешь?

- Спасибо. Я недавно обедала. - Юта оглядела комнату.

Она была большая, но пустая: в одном углу русская печка, в другом - покрытый расписной скатертью стол, окружённый двумя некрашеными лавками и несколькими табуретками, да ещё фанерный ящик для посуды, прибитый к стенке около печки, - вот и вся обстановка.

- Значит, чай потом. А ты знаешь, как мне хотелось узнать, кто ты? Так и не узнала. Махала ты мне напрасно. Немцы могли заметить. Я тогда так перепугалась… Как тебя звать?

- Юта.

- Меня зови Лилей. А где ты научилась ездить верхом? Я так не умею.

- На заводе.

- На заводе?

- На конном, - пояснила Юта и подумала: «Говорить или не говорить ей о заводе? Бабушка сказала: «Вы тут потолкуйте». Значит, можно…»

- A-а… Там конный близко. - Лиля на миг задумалась, потом спросила: - Ты и сейчас оттуда?

- Да… - И Юта рассказала, что произошло на заводе. - Я не могу не выполнить приказ Павла Петровича: я должна найти партизан! - закончила она.

- Давай искать вместе, - с загадочной улыбкой произнесла Лиля.

- И ты тоже ищешь? А это верно, что бабушка Стеша не знает? - Юта испытующе уставилась на Лилю.

Лиля неопределённо пожала плечами. Тогда Юта вскочила с лавки; лицо её вспыхнуло от стыда: стало ясно, что ни бабушка Стеша, ни Лиля не доверяют ей.

- Ну и не надо! Я и без вас пойду в лес! Всё равно они где-нибудь тут, недалеко!.. - задыхаясь от обиды, проговорила она.

- Ну-ну-ну!.. Что такое? Садись! - сердито сказала Лиля и, взяв Юту за плечи, насильно усадила на прежнее место. Затем тоном доброжелательного выговора добавила: - Дуться на меня не надо. Поняла?

Юта ответила не сразу:

- Не верить человеку - это тоже нельзя.

Лиля улыбнулась.

- Человек ты, челове-ек! Кто ж это тебе не верит? Выдумываешь ты всё… Партизаны сегодня же узнают о заводе.

Поняла? Так что давай-ка пей чай и со спокойной совестью шагай домой.

- Домой?! Нет уж… - Юта покачала головой.

- А куда же! Я ж тебе сказала: о заводе партизаны узнают сегодня, через полтора-два часа. Не веришь?

- Нет у меня дома. Я иду к партизанам, - глухо проговорила девочка, опуская глаза.

Лиля нахмурилась.

- Сожгли, да? - участливо спросила она, садясь рядом с Ютой.

- Мой дом в Ленинграде.

- Ты ленинградка? - Лиля схватила Юту в охапку и, усадив на свои колени, трижды чмокнула её в щёку. - Чего ж ты раньше не говорила? Я ведь тоже из Ленинграда!

Теперь настала Ютина очередь удивляться:

- Ты… из нашего города? Вот здорово! - Она крепко обхватила руками Лилину шею и восторженно закричала: - Ура-а!